Неприкосновенный запас - Яковлев Юрий Яковлевич (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Она пропускает мои слова мимо ушей и говорит:
- По-моему, я худая, как старуха. Мне так стыдно!
- Глупости! - резко говорю я.
- Как хорошо, что вы живы... Борис, - снова повторяет Тамара. - Что вы на меня так смотрите? Я очень изменилась?
- Я о тебе всегда думал, - говорю я, не сводя с Тамары глаз. - И когда мне было особенно трудно... думал. Мне кажется, что я тебя много лет не видел.
Я тихо засмеялся.
- Что вы смеетесь?
- От радости.
Некоторое время мы сидели молча. И вдруг Тамара сказала:
- Боря, я ухожу на фронт.
Я был готов к этому, и все же мне стало горько.
- Я думал, мы с тобой никогда не расстанемся, - тихо произнес я.
- Но ведь вы сами вернетесь туда.
Вечером мы с Тамарой шли за Шуриком. В моем списке против фамилии Шурика Грачева стоял крестик. Значит, он есть, жив. И может быть, будет с нами.
Тамара, не отставая, шла рядом со мной. Ее маленькая головка была скрыта под большим платком, и я видел только аккуратный нос, щеку и прядь волос, которая выбилась наружу и тут же покрылась инеем.
Я поймал себя на том, что нынешняя Тамара, осунувшаяся, со складками у рта, бесконечно дорога мне... Может быть, даже дороже прежней, довоенной. Странное беспокойство овладело мной. Что случилось с ней? Что случилось со мной? Тамара шла рядом, и во мне живительным родником забилась радость. Невнятная, неосознанная радость...
И тут Галя, моя сегодняшняя ученица, маленькая балерина Галя, сказала:
- Вы любили ее не как младшую сестренку... Вы любили ее...
Я внимательно посмотрел в глаза Гали: что такое она говорит?
- Я любил ее, как младшую сестренку, - твердо сказал я.
Но Галя не поверила мне, покачала головой.
Я прошелся по комнате. Подошел к станку. Взялся руками за поручень. И, закрыв глаза, прижался лбом к леденящему зеркалу.
- Самое страшное заключалось в том, - сказал я, не открывая глаз, что артистов балета в городе не было: одни ушли на фронт, другие обессилели, третьи погибли... Каждый день я заходил в Ленэстраду, и мне отвечали: "Пока нет". И я вдруг понял, что это "пока" будет длиться вечно. Командировка кончалась, а приказ полкового комиссара не был выполнен.
Шурика не оказалось дома. Уже три недели, как он был в больнице. Упадок сил, дистрофия...
В темной прихожей нас встретила бабушка. При свете коптилки я увидел, что вся прихожая заставлена пустыми птичьими клетками.
Я достал из кармана пачку пшенного концентрата - мешок был таким тощим, что я уже не носил его с собой, - и попросил передать Шурику.
Пусть, когда поправится, придет во Дворец пионеров, будем выступать в госпиталях.
9
Домой я вернулся, когда уже было темно. И уже в коридоре услышал голоса. Ребята о чем-то оживленно говорили. Я приоткрыл дверь тети Валиной комнаты и увидел их, сидящих вокруг камелька. Их лица при свете коптилки казались еще старше и изможденней, голоса звучали глухо, как чужие.
- Мне, пожалуйста, паштет из рябчиков и перепелок.
- А паштет из гусиных печенок не хочешь?
- Нет, я заказывал его вчера.
Кто-то за столом усмехнулся. Но его никто не поддержал.
- Мне форель тушеную с мадерой и раковым соусом.
- А ты знаешь, из чего делают раковый соус?
- Из раков?
- Нет, из ракового масла.
Ребята не просто называли различные блюда - и откуда им, ребятам, знать про соус из раков и паштет из рябчиков! - они передавали друг другу увесистую книгу, листали ее и читали про эти необычные блюда.
- Жареная пулярка с соусом из сарделек, с можжевеловыми ягодами и трюфелями. Пулярку желательно нафаршировать рисом, печенкой и каштанами.
- Фрикасе из вареных цыплят.
- Жаркое из гуся с итальянскими макаронами.
Перелистывая старую поваренную книгу, ребята играли в еду. Играли с азартом, увлеченно - отвлекались от голода и холода и еще глубже погружались в его пучины.
Их голоса сливались в один монотонный голос:
- Утка жареная с тминным соусом.
- Ты же прошлый раз... утку... жареную...
- Мне очень понравилось, решил повторить.
- Я бы на твоем месте съела жареных фаршированных дроздов... для разнообразия.
Я закрыл глаза и закусил губу.
- Тушеный каплун, фаршированный грецкими орехами.
- Битки из филе глухаря.
Я тихо открыл дверь - ребята не заметили моего появления. Я отыскал в углу вещевой мешок и вывернул его наизнанку - на пол упал обмылок. Спасительный мешок был пуст!
- Салат оливье с крабами...
Я не выдержал. Отбросил пустой мешок в сторону и выбежал на улицу.
Я шел по пустынному темному городу, на ощупь находя дорогу. Меня качало от слабости, но я изо всех сил крепился. Перед глазами стояли серые лица ребят, а в ушах звучали далекие, словно взятые из чужого языка слова: каплун, пулярка, артишоки, пудинг из телячьих мозгов, пончики четвертым манером... Но у всех этих слов был один голодный, блокадный смысл: хлеб, хлеб, хлеб.
Мне было трудно идти, не хватало воздуха. С каждым вздохом вместо воздуха в легкие вливался жидкий холод. Ноги стали ватными, плечи опустились, в голове возник какой-то странный шум. Я почувствовал, что теряю равновесие, что вот-вот упаду. Тогда я нагнулся, вернее, меня шатнуло в сторону дома, и я ухватился за водосточную трубу. Я прижался к ней всем телом и щекой. Хорошо, что щека была защищена подшлемником, иначе бы она примерзла к оцинкованному железу. Я стоял, прижавшись к трубе, а все вокруг ходило ходуном. Перед глазами вертелись черные круги. Они приближались, готовые размолоть меня, как жернова огромной гудящей мельницы. Мне показалось, что сейчас труба, а вместе с ней дом рухнут и раздавят меня. Я глотнул жидкого воздуха, закрыл глаза...
Когда я очнулся, то оказалось, что я лежу на топчане в теплом помещении и надо мной склонился капитан, старый знакомый - комендант района. Я подумал, что это бред, - неоткуда взяться капитану. Но тут он заговорил:
- Ну, Корбут, что ж ты так. Приволок в город мешок жратвы, а сам падаешь в голодный обморок.
Я молча смотрел на капитана. Большеголовый солдат поднес мне кружку сладкого чая. Я сделал несколько глотков и привстал.
- Лежи, лежи... - Капитан мягко надавил на плечо рукой, уложил меня. - Ты приказ-то выполнил?
