Аня из Шумящих Тополей - Батищева Марина Юрьевна (читать книги регистрация .txt) 📗

— Разумеется! Но пока вы вполне могли бы расположиться поудобнее, а я должен исполнить обязанности хозяина, принимающего гостью. Чем вас угостить? Кот миссис Томсон, вероятно, что-нибудь принес.

Элизабет села. Она была странно счастлива и чувствовала себя вполне непринужденно.

— А у вас найдется именно то, что я хочу?

— Конечно.

— Тогда, — с торжеством объявила Элизабет, — я хотела бы мороженого с земляничным вареньем.

Мужчина позвонил в колокольчик и отдал необходимые распоряжения. Да, не могло быть никаких сомнений, это Завтра! Мороженое и земляничное варенье не появляются таким сказочным образом в Сегодня — и неважно даже, приносит их Кот или кто-то другой!

— Мы оставили немного и для вашей мисс Ширли, — сказал мужчина.

Они сразу стали добрыми друзьями. Мужчина говорил мало, но очень часто останавливал взгляд на Элизабет, и в лице его была нежность, с какой на нее не смотрел никто, даже мисс Ширли. Элизабет чувствовала, что нравится ему, и была уверена, что он нравится ей. Под конец он взглянул в окно и встал.

— Пожалуй, я должен уйти. Я вижу, ваша мисс Ширли идет сюда по дорожке, так что вы будете не одна.

— Разве вы не хотите подождать и познакомиться с мисс Ширли? — спросила Элизабет, облизывая ложку, чтобы не была потеряна последняя капля варенья. Бабушка и Женщина умерли бы от ужаса, если бы видели это.

— В другой раз, — сказал мужчина.

Элизабет поняла, что у него нет ни малейшего намерения украсть ее, и испытала самое странное, самое необъяснимое чувство разочарования.

— До свидания и спасибо, — сказала она вежливо. — Здесь, в Завтра, очень приятно.

— В Завтра?

— Да, это Завтра, — объяснила Элизабет. — Я всегда хотела попасть в Завтра и теперь попала.

— О, понимаю! К сожалению, меня не очень интересует Завтра. Я хотел бы снова оказаться и во Вчера.

Элизабет стало очень жаль его. Но как он мог быть несчастен? Как можно быть несчастным, если живешь в Завтра?

Элизабет с грустью оглядывалась на Летящее Облако, пока мисс Ширли гребла в сторону острова Принца Эдуарда. Как только они выбрались на дорогу из прибрежных зарослей молоденьких елочек, она обернулась, чтобы бросить еще один прощальный взгляд на чудесный островок. Из-за поворота на бешеной скорости вылетела пара лошадей, запряженных в повозку, — возница явно потерял всякую власть над ними.

Элизабет слышала крик мисс Ширли…

13

Комната странно кружилась. Мебель кивала и приплясывала. Кровать… как она оказалась в кровати? Кто-то в белом чепчике только что вышел за дверь. Что это за дверь? Какое непривычное ощущение в голове! Где-то звучали голоса — приглушенные голоса. Она не видела говорящих, но почему-то знала, что это мисс Ширли и тот мужчина.

Что они говорят? Элизабет разбирала лишь некоторые фразы, выделявшиеся из общего потока произносимых вполголоса слов.

— В самом деле? — Голос мисс Ширли звучал так взволнованно.

— Да… ваше письмо… убедиться самому, прежде чем обратиться к миссис Кембл… Летящее Облако — летний домик нашего главного управляющего…

Если бы только эта комната перестала кружиться! Право же, вещи в Завтра вели себя довольно странно. Если бы только можно было повернуть голову и увидеть говорящих… У Элизабет вырвался протяжный вздох.

Тогда они подошли к ее постели — мисс Ширли и тот мужчина. Мисс Ширли, высокая и белая, похожая на лилию, выглядела так, словно недавно пережила что-то ужасное, но вместе с тем вся светилась каким-то внутренним светом. Мужчина смотрел на Элизабет и улыбался ей. И она почувствовала, что он очень любит ее и что их связывает какая-то тайна, нежная и драгоценная. Эту тайну она узнает, как только научится языку, на котором говорят в Завтра.

— Тебе лучше, дорогая? — спросила мисс Ширли.

— Я заболела?

— Тебя сбила упряжка лошадей на дороге, ведущей в гавань, — сказала мисс Ширли. — Я оказалась недостаточно проворна. Я… я думала, ты погибла. Я перевезла тебя в плоскодонке назад, на Летящее Облако, и твой… этот джентльмен вызвал по телефону доктора и сиделку.

— Я умру? — спросила Элизабет.

— Нет, конечно нет, дорогая! Ты была лишь оглушена ударом и скоро поправишься… И, Элизабет, это твой папа.

— Папа во Франции. Я тоже во Франции? — Элизабет не удивилась бы, если бы оказалось, что это так. Разве она не в Завтра? К тому же предметы вокруг все еще немного покачивались.

— Папа очень даже здесь, моя прелесть. — У него был такой чудесный голос; можно было полюбить его уже за один только голос. Он нагнулся и поцеловал ее. — Я приехал за тобой. Мы никогда больше не расстанемся.

В дверях снова появился кто-то в белом чепчике. Элизабет почувствовала, что если она хочет что-либо сказать, это должно быть сказано прежде, чем обладательница чепчика войдет в комнату.

— Мы будем жить вместе?

— Всегда, — сказал папа.

— А бабушка и Женщина будут жить с нами?

— Не будут, — сказал папа.

Золото заката тускнело; сиделка взглядом выражала свое неодобрение. Но Элизабет было все равно.

— Я нашла Завтра, — сказала она, в то время как сиделка выпроваживала из комнаты папу и мисс Ширли.

— Я нашел сокровище, которым, сам не зная об этом, обладал, — сказал папа, когда сиделка закрывала за ним дверь. — : И я никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас, мисс Ширли за то письмо.

«Вот так, — писала Аня Гилберту в тот вечер, — таинственная красная дорога, о которой столько думала Элизабет, привела ее к счастье и на край света — к началу новой жизни».

14

Шумящие Тополя,

переулок Призрака

(в последний раз)

27 июня.

Любимейший!

Я подошла к новому повороту на дороге. Немало писем к тебе было написано мной в этой старой башне за прошедшие три года. И вот я пишу последнее, а потом мне, вероятно, долго, долго не придется писать, так как просто не будет нужды в письмах. Всего через несколько недель мы станем принадлежать друг другу навсегда. Мы будем вместе. Только подумай — быть вместе, говорить, гулять, обедать, мечтать, строить планы вместе, разделять радости друг друга, превращать наш дом мечты в родной дом! Наш дом! Разве это не звучит «таинственно и чудно», Гилберт? Всю жизнь я строила воображаемые дома, и теперь один из них станет реальностью. Что же до того, с кем я хочу жить в моем доме мечты…

Сначала три года казались вечностью. А теперь они позади — прошли, не оставив следа. Это были очень счастливые годы, если не считать тех первых месяцев, которые отравили мне Прингли. Потом жизнь текла как прекрасная золотая река. Моя вражда с Принглями кажется мне дурным сном. Теперь они любят меня за мои качества; они забыли, что когда-то питали ненависть ко мне. Вчера Кора Прингль, одна из многочисленных принглевских вдов, принесла мне букет роз, и на бумажной полоске, обмотанной вокруг стеблей, была надпись: «Самой милой из всех учительниц на свете». Подумать только! Кто бы мог ожидать такого внимания от Принглей!

Джен в глубоком горе из-за того, что я уезжаю. Я буду с интересом следить за ее успехами. Она незаурядна и в какой-то мере непредсказуема. Одно несомненно: ее жизнь не будет бесцветным существованием. Недаром она так похожа на Бекки Шарп.

Льюис Аллен собирается в Мак-Гил [78]. Софи Синклер поступает в учительскую семинарию; затем она собирается преподавать, пока не накопит достаточно денег, чтобы пойти в школу драматического искусства в Кингспорте. Майра Прингль осенью начнет выезжать в свет. Она так хороша собой, что если даже не узнает сослагательное наклонение, встретившись с ним на улице, это не будет иметь абсолютно никакого значения.

И нет больше маленькой соседки по другую сторону увитой диким виноградом стены сада. Маленькая Элизабет навсегда уехала из мрачного дома, куда не заглядывает солнце, — уехала в свое Завтра. Если бы я оставалась в Саммерсайде, мне было бы очень грустно — мне не хватало бы ее. Но при нынешних обстоятельствах я только радуюсь. Пирс Грейсон увез ее с собой. Он не возвращается в Париж, а будет жить в Бостоне. Элизабет горько плакала, когда мы расставались, но ей так хорошо с отцом, что, я уверена, ее слезы скоро высохнут. Миссис Кембл и Женщина весьма мрачно отнеслись к тому, что произошло, и возложили вину за все на меня — с чем я согласилась охотно и без раскаяния.