Дом на горе - Мусатов Алексей Иванович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
С трудом сдерживая улыбку, Витя отвёл глаза в сторону. На него смотрели ребята. Глаза их тоже улыбались.
— Не заболею, — сказал Витя.
Глава 29. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Прошли зимние каникулы, и вновь школа загудела, как пчелиный улей.
В зале сняли бумажные флажки и гирлянды, маски зверей и птиц спрятали в шкаф до следующего Нового года, ёлку вытащили во двор и разрубили на дрова.
А Костя всё ещё лежал в больнице.
Паша Кивачёв высказал мысль, что там, наверное, скупятся на лекарства и плохо лечат их приятеля.
— А может, у Петра Силыча лекарств, каких нужно, недостаёт? — заметил Алёша.
— Очень возможно, — согласился Паша. — Надо будет выяснить.
На другой день, побывав в больнице, смущённый Паша передал ребятам записку.
«Прошу вас по-дружески и приказываю как бригадир: горячку не порите! — писал Костя. — Лечат меня как надо. Двадцать первого буду в школе, тогда поговорю с вами. И особо с Праховым…»
— Да хоть пять раз по-особому! — обрадовался Алёша. — Только бы возвращался скорее!
— А всё же, ребята, обидно ему, — вздохнул Паша. — У нас тут каникулы были, ёлка, мы на лыжах катались, на санках, а Костя в больнице лежал…
— А знаете что? — вдруг вспомнила Варя. — У него двадцатого день рождения. Давайте отметим, устроим для него праздник.
Всем эта мысль понравилась. Стали прикидывать, где лучше собраться. У Ручьёвых, пожалуй, неудобно: хозяйки в доме нет, никто ничего не приготовит.
— У нас можно, — предложила Варя. — Мама и испечёт и сварит что надо…
— Всё у вас да у вас! — обиделась Катя. — Наш дом тоже не последний в колхозе.
В свою очередь подали голос Паша, Вася и Митя Епифанцев: Костя им тоже человек не посторонний, и день рождения вполне можно провести у них.
Спор разгорелся. Но тут Варе пришла в голову новая мысль: провести Костин день рождения в школе.
Катя с досадой отмахнулась.
— А, ей-ей, лихо закручено! — развеселился Алёша. — Соберём классное собрание. Варя Балашова доклад сделает. Прения откроем…
— И ничего нет смешного! — вступился Митя. — Может, в самом деле получится очень хорошо. Устроим складчину, пригласим ребят… Вот пойдёмте к Галине Никитичне и расскажем.
Ребята отыскали учительницу в теплице: вместе с Мариной она осматривала маленькую зелёную делянку проса.
Варя рассказала сестре и Галине Никитичне, что ребята придумали насчёт Костиного дня рождения.
— Может, вы ещё билеты будете рассылать? — перебила её Марина. — Так, мол, и так, восьмой класс приглашает вас на Костин праздник… Что же, у Кости родного дома нет? Не братья ему Сергей с Колькой?
— Так всё же мужской народ у Ручьёвых. И хозяйки в доме у них нет… — возразила Варя.
— Ах, вот что! Вы уже и разжалобились! — нахмурилась Марина и обернулась к учительнице: — Как хотите, а я против такого дня рождения. — Ему место не в школе, а в семье у Ручьёвых.
Она почему-то раскраснелась и, сказав, что в теплице невыносимо жарко, поспешно ушла.
Митя посмотрел на градусник и пожал плечами:
— Вполне нормальная температура. Вот и пойми её!
— А понять, ребята, надо, — сказала Галина Никитична. — Насчёт Костиного дня рождения в школе затея неплохая, но сейчас она, пожалуй, неуместна… И вы Марине не мешайте. Она сама всё сделает…
Из теплицы Марина прошла прямо к Сергею. О чём они говорили — неизвестно, но только Сергей в этот же вечер наметил вместе с Колькой, кого из ребят и взрослых надо позвать на Костин день рождения. Колька называл только самых близких друзей, но брат настоял на том, чтобы гостей было побольше.
Двадцатого числа Сергей с Колькой привезли брата из больницы, помогли ему раздеться и нетерпеливо оглядели его со всех сторон: Костя заметно побледнел, осунулся, был коротко острижен.
— А волосы где? А чуб? — всплеснул руками Колька. — Какой ты смешной стриженый, на себя не похож!
— Ладно! — смутился Костя. — Наживём чуб… дай срок.
В доме было прибрано, чисто, уютно, пол застелен половичками, на окнах висели белые занавески, а из-за чёрной печной заслонки тянуло таким соблазнительным запахом, что мальчик невольно повёл носом.
— Ну-ну, не принюхивайся!.. Не время ещё! — закричал Колька, лукаво переглядываясь с Сергеем.
— Как на «катере»? Терпимо? — спросил старший брат, показывая на прибранную избу.
— Полный порядок! — улыбнулся Костя.
Колька вдруг ринулся к стене, щёлкнул чёрным выключателем, и под жестяным абажуром, свисающим с потолка, загорелась электрическая лампочка.
— А это видал? — торжествуя, спросил братишка.
Костя долго смотрел на жёлтый свет, потом потрогал выключатель, белую кручёную проводку.
А Колька ходил за ним следом и рассказывал, что с Нового года электрический свет горит теперь во всех избах и во всех школьных классах; в колхозе пустили циркулярную пилу и воду на ферму качают мотором; когда электрические лампочки в первый раз вспыхнули на скотном дворе, то коровы мычали целую ночь, не то с перепугу, не то с радости.
— Пошёл-поехал!.. — остановил Кольку старший брат. — Может, ты в другое время информацию проведёшь? Сейчас же нам гостей встречать надо.
— Каких гостей? — не понял Костя.
— Что ж ты, братец, забыл? Сегодня же тебе шестнадцать годков стукнуло.
— Нет, я помню.
…В сумерки начали собираться гости. Первыми пришли Варя с сестрой. Костя встретил их в сенях.
Варя достала из кармана коричневые с красной каймой варежки и натянула их мальчику на руки:
— А мы… мы тебе варежки связали… Каждый день носи! Чтобы руки не мёрзли.
— Кто-то вязал, а я смотрела! — засмеялась Марина и скрылась в избе.
— Ой, да что же мы на холоде стоим! — покраснев, спохватилась Варя.
— А мне тепло, — улыбнулся Костя. — Я в варежках…
Они вошли в избу.
Вскоре явились члены школьной бригады, Ваня Воробьёв и Галина Никитична.
Ребята оттеснили Костю в угол и наперебой принялись сообщать последние новости: просо в теплице растёт всем на удивление, хотя во время бурана с ним чуть не случилась беда; восьмой класс завоевал первенство по лыжам; Витя Кораблёв серьёзно занимается с Праховым по математике…
— А почему они на день рождения не пришли? — спросил Костя. — Их разве не приглашали?
— Как же, звали! — сказала Варя. — Сама не знаю, почему они задержались.
Костя нахмурился:
— Опять Кораблёв что-нибудь выдумывает. Не может он по-простому!
Вскоре все сели за стол. Пили, ели, поздравляли Костю с днём рождения и желали ему всяческих успехов. Потом пели песни, читали стихи. Паша Кивачёв вызвался рассказать чеховского «Ваньку», но, дойдя до середины, запнулся, начал путать и заявил, что остальное доскажет своими словами.
— Садись, садись! — закричали ребята. — Не выучил. Ставим тебе тройку с минусом.
— Да что вы, право, чинные какие, будто на уроке сидите! — засмеялась Марина. — Так уж у вас и ноги не зудят? Ну-ка, Серёжа, поддай жару!
Сергей достал гармошку и заиграл русского.
Марина подмигнула Кольке и пустилась в пляс. Колька, как бесёнок, закрутился вокруг девушки. Потом сестру сменила Варя.
Колька, вконец заморившись от пляски, попытался выкинуть какое-то замысловатое коленце, но потерял равновесие и сел на пол. Кругом засмеялись.
А Варя, помахивая белым платочком, лебедем плыла по избе. Лицо её стало строгим, движения плавными, и только большие глаза сияли, смеялись и поддразнивали: «А нас, Балашовых, всё равно не перепляшешь!»
Костя поднялся, одёрнул рубашку. «Давненько я не плясал, но уж если на то пошло… берегись!» — говорил весь его вид.
Он кивнул Сергею. Тот понял, и пальцы его быстрее забегали по ладам.
Костя, легко касаясь пола, пошёл по кругу, отбил подмётками частую дробь. Но всё это был только зачин, проба сил. Он вдруг по-разбойничьи свистнул и, ударяя ладонями по голенищам, по коленкам, по груди, пустился вприсядку.
Теперь уж и Варя не плыла павой-лебёдушкой, а, встряхивая волосами, звонко отстукивала каблучками по половицам.
