Алые перья стрел. Трилогия - Крапивин Владислав Петрович (книги серии онлайн .TXT) 📗
Цветастый передник действительно выглядел после схватки довольно жалко. Но Стась вновь терпеливо стал объяснять соседке, что этот парень вчера никак не мог быть в погребе, потому что вообще не здешний, а сегодняшнее происшествие – сплошное недоразумение.
– Просто он на минутку остался без присмотра, а подземный ход – это ж пацанам всегда любопытно… Ничего же не тронуто у вас.
– «Не тронуто»! Было бы тронуто, всем попало бы поварешкой!
Она потрясла своим оружием и наконец удалилась.
«Поплавок» был устроен на четырех старых баркасах, сшитых воедино дощатым настилом. За буфетной стойкой орудовала пухленькая блондиночка со вздернутым носиком. «Таких обычно Катюшами зовут, – почему-то подумал Алексей. – И голос у них тоненький».
– Знакомься, Катя, – мой друг Леша, о котором тебе кое-что известно, – объявил Стась.
– Ой, – пискнула девушка. – а я без укладки!
Она схватилась за светлые кудряшки под накрахмаленным колпачком и скрылась за занавеской. Алексей чуть не расхохотался. Через минуту Катюша появилась вновь, чинно представилась и сразу захотела узнать, чем их угостить.
– Мальчику, конечно, мороженое на сладкое, – щебетала она, – а вам советую попробовать угря копченого, только что подвезли снизу на «Черняховском». Ничего против не имеете?
Алексей против угря ничего не имел. Жена Стасика ему понравилась.
– К угрю, конечно, пиво… или вам еще чего-нибудь ради встречи? – хозяйничала Катюша.
– Чего-нибудь! – четко распорядился Стась. – По маленькой.
Они чокнулись за дружбу, закусили истекающим жиром угрем, потом подняли бокалы пива за расторопную Катюшу. Варфоломей после фирменной свиной поджарки атаковал вазочку с мороженым. Ел он его третий раз в жизни, поскольку производство этого продукта пока не было налажено в районном центре.
Стась и Катя ушли за занавеску о чем-то пошептаться. Алексей глянул на Варьку и заметил на его лбу созревающую шишку. Все-таки удостоился… Он укоризненно шепнул, имея в виду погреб:
– Ну чего полез?
Варфоломей от неожиданности выплюнул мороженое:
– А ты бы не полез?! Нарассказывал о всяких подземельях да ходах и еще спрашиваешь. Сам, что ли, не лазил?
– Ох, лазил… – покаялся Алексей.
– А тетка-то совсем сумасшедшая. Видать, сдурела от жадности к своим банкам. Вижу, что-то там в темноте белеет, спичку зажег и аж вспотел. Потому и побежал не в ту сторону. Вон какую картинку она прилепила к огурцам, как раз и есть будто в кино.
Он вынул из-за пояса брюк скомканную бумагу. Алексей расправил, и на него впечатляюще глянул пустыми глазницами череп с перекрещенными костями. Внизу крупными печатными буквами было написано не менее устрашающее: «Возмездие близко!» Алексей захохотал:
– Стась, иди-ка погляди на художество своей соседки. Экую придумала для маринадов охранную грамоту.
Стась разглядывал бумагу довольно долго. Потрогал свои усики.
– Д-да, смешно. Но изготовить эти страсти-мордасти сама соседка не могла. Понимаешь, она неграмотная…
На самый-самый десерт Катюша угостила компанию пластинкой с «Молдаванкой», нежным голоском подтянула: «Ждет тебя до-ро-о-га…» Алексей воспринял это как сигнал отбоя. Когда он тихонько спросил у Стася, сколько с него причитается за обед, Катя каким-то образом услышала и замахала пухлыми ручками: «Вы у нас в гостях, как не стыдно, извините, если что не так!»
Алексей послал Варфоломея на пристань, где видел старушку цветочницу. В ожидании они стояли у деревянных перил кафе и продолжали вспоминать. Поговорили о Михасе, об Антоне Голубе. Алексей спросил:
– О четвертом из нашей компании ничего не слыхать? Ну, о Казике Шпилевском.
Станислав фыркнул:
– Если не слыхать, то видать…
– Как это?
– Да так, что я его как раз вчера встретил. Идет по Ожешковой улице такой пижонистый, в шелковой рубашке, ажно весь светится. Хотел я его окликнуть, да потом разглядел, что он сознательно отворачивает от меня свою пухлую фотографию. Ну я и прошел мимо. А раньше все шесть лет не встречал. Думал, он в Польше.
Алексей возразил:
– Чего бы ему отворачиваться? Ну ссорились иногда, так ведь ребятишками были. Ошибся ты, наверное.
Станислав ответил жестко:
– Нет. Я в нем не ошибусь. Мне даже его ямочка на подбородке до сих пор снится. Враждовали мы тогда не от ребячества…
Варька слетел сверху с букетом гладиолусов. Услышав про ямочку на подбородке, он вытаращил глаза на Станислава:
– А где вы видели… такого?!
Татьяна Григорьевна Голуб не одобрила, что Алексей и Варфоломей уже пообедали в кафе. И не смилостивилась над ними, а заставила активно участвовать в расправе над пышным рыбным пирогом: «Угорь – это мелочь, а налим – это вещь!»
Подъехавший из обкома Дмитрий Петрович с минуту разглядывал пирог, а потом пришел к выводу, что быстро с ним не управиться, и потому есть смысл отпустить машину на пару часов.
– Да ты позови шофера сюда, – посоветовал Антон.
– Не пойдет. Он принципиальный и спесивый. Ты кто? Подполковник. А он ниже генеральского ранга не признает.
– Чего так высоко?
– В армии генерала возил. До сих пор вспоминает…
– Тяжело тебе с ним. Ты хотя и начальство, но все же не генерал.
– И не говори. Он меня за одно только терпит: как-то услыхал, что мне орден в сорок четвертом сам маршал вручал…
– А за что орден? – встрял Варька.
– За Пауля фон Шифенберга, командира дивизии СС, – сказал Варьке Алексей с легкой гордостью. Слава брата задевала крылом и его. – Митя грохнул его из снайперской винтовки, когда тот изволил обозревать позиции…
За столом Варька почти ничего не ел. После поджарки и мороженого пирог с налимом не казался привлекательным. Зато привлекательной была история, как старший Лешкин брат срезал пулей фрицевского генерала. Варька жаждал подробностей. И когда Лешка начал жалобно отдуваться и поклялся, что не может больше проглотить ни кусочка, Варфоломей поманил друга на балкон.
– Рассказывай, – потребовал он.
И Алексей не без удовольствия поведал о славных делах брата-снайпера, о котором писали фронтовые и армейские газеты.
– А где он стрелять учился? – деловито поинтересовался Варька.
– В детстве еще начал, в стрелковом кружке. У него уже в пятом классе взрослый «Ворошиловский стрелок» был, значок такой…
Варька вздохнул. Он хотя и рос в партизанской семье, его знакомство со стрелковым оружием ограничилось пневматическим ружьем в заезжем тире-фургончике, который несколько дней в прошлом году работал в райцентре. Выстрел стоил гривенник. Варька выпросил у Паши рубль и высадил по разноцветным мишеням десять пуль, причем с весьма слабым результатом.
Варька поведал эту грустную историю Алексею и мимоходом обругал школьного военрука, у которого в кабинете за обитой железом дверью «кое-что водится, но шиш допросишься».
– Митя, между прочим, не сразу за винтовку взялся, – заметил Алексей. – Они с ребятами из луков тренировались.
Варька пренебрежительно хмыкнул:
– Игрушки…
Алексей слегка обиделся:
– Не соображаешь! Хороший лук посильнее охотничьего ружья бьет. А меткость знаешь как развивает! И твердость рук… У Мити с друзьями даже целое стрелковое звено было, называлось «Алые перья стрел»…
Варька потребовал подробностей. И Алексей рассказал Варьке о делах славного звена, которое поклялось готовить себя к борьбе со всякими врагами и красило оперение стрел алыми учительскими чернилами Алешкиного и Митиного отца.
– Между прочим, – сказал Алексей, – из можжевельника получаются совсем неплохие луки…
– А покажешь, как делать? – загорелся Варфоломей.
– Я сам из можжевельника не делал. Но принцип известен, можно попробовать.
– А из чего ты делал? У вас тоже стрелковое звено было?
Алексей собрался рассказать, что он с друзьями предпочитал самострелы с тугой резиной, что звено было, только с другим названием, и что у звена, да и у всего отряда, хватало дел в трудные военные годы… Но Дмитрий Петрович уже выбрался из-за стола и напомнил собеседникам: пора ехать домой.
