Долгая ночь у костра (Триптих «Время драконов» часть 1) - Гусаков Сергей "СОМ" (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— а ещё — самое дикое, загадочное и необъяснимое совсем уж никак ( ни душкой Питом, ни даже в первом приближении к дурдому Продвинутым в означенном направлении Пищером ) проявление САЯ — СПЕЛЕОТРАНСГРЕССИЯ: когда ты идёшь, идёшь себе по штреку,— на секунду задумываешься о чём-то своём, далёком от конкретных движений руками и ногами–— и вдруг оказываешься в том самом месте, куда стремился. Мгновенно. Пройденного пути при этом не помнишь — будто его не было — и, что вообще непонятно, часы твои показывают, что ты как бы и не шёл. То есть на верняком часовой путь у тебя от силы уходит секунд ( а не минут!!! ) пятнадцать.
— И, конечно же, наша Свеча.
: Мы трендим обо всём этом, пытаясь каждому из явлений дать хоть какое-то разумное объяснение — и прикидываем, какие эксперименты можно поставить под землёй для опровержения этих “разумных”, на первый взгляд, “объяснений”. Потому что в соответствии с мудрым принципом средневекового болтуна-трендилы Окама вначале следует утопить в грязи и нечистотах все простые, естественные с виду предположения — а уж потом стартовать в “эмпиреи”. Иначе только руками намашешься — ко всеобщему посмешищу. И ничего не добьёшься.
: Кроме дальнейшего развития чувства юмора у таких типов, как Майн... — и так далее по всем пунктам, не минуя, между прочим, и пятого: ибо имя у нашего Дорогого-Единственного...
: Хрестомотивное, в общем Имя. Но не то, которое вы банально подумали — а другое, в анекдотах практически не встречающееся: за очевидной скудностью кондовых юдофобных фантазий.
— Классное, между прочим, на мой взгляд, имя,— и чего его бедняга Сталкер стесняется?.. Даже из пращи ‘из прЫнцыпа’ камни метать так и не научился — хотя я предлагал ему. Сложного-то, в сущности, нет: тёзка его малолетний вон, какого великана с первого броска уложил... Ну да ладно.
— Наконец наступает момент, когда Пищер начинает полагать, что мы уже достаточно “сдвинулись” ( по крайней мере, во времени ) от наших невидимых из Липоты партнёров — то есть, соответственно, клюёт носом, первым же ударом опрокидывая на себя кружку с недопитым возбудителем — и поскольку иные пути для дальнейшего приближения к Светлому Завтра исчерпаны, мы заползаем в спальники и гасим свет.
: Всех, что есть в гроте. < Фраза написана для чтения вслух. Кто чтит мои печальные строки про себя — а не про нас — может её и не читать. А если уж прочёл — по глупости и не от хорошей Ж. — то пусть теперь прочитает задом наперёд, то есть справа налево: чтоб они рекурперировали в Информационном Поле Вселенной — при этом не выпуская, а втягивая в себя воздух,— подсказка Мудрого Пищера, уже совсем в бреду из спальника. >
«Всё,— полагаю я,— на сегодня действительно ‘хвахыт’».
— Закуриваю, ибо просто не представляю, как без этого ритуала можно благопристойно отойти ко сну. Вечерняя сигарета для меня тоже самое, что утренняя для Сталкера. Любер вообще считает, что если утром не покурить — тогда и просыпаться не стоит. Ну, а я полагаю наоборот: утром ещё туда-сюда, встаёшь всё равно без сознания, то есть о жизни совсем ничего не понимаешь — потому как если бы понимал ( хоть немного ) — не рисковал просыпаться; ну а вот ко сну, как правило, отходишь в полном сознании — и тут без сигареты, чтоб успокоиться и забыться в тревожном сне, просто не обойтись. И потому я закуриваю её, лёжа в тёплом своём синтепоновом спальнике — и на всякий случай провожу светящимся угольком перед лицом в воздухе, описывая “знак вечности”: есть такой тест на предмет так называемой “второй гармоники”,— мы выявили его почти случайно, когда только начинали копаться во всех этих аномальных подземных явлениях.
: Послесвечение — на некотором расстоянии от огонька сигареты, которой ты описываешь в воздухе горизонтальную восьмёрку, следует второй точно такой же огонёк. Если ты его видишь — значит, вошёл в резонанс с этим местом, и вот-вот начнётся нечто необычное.
— И тут я вижу его. Ничем не отличимый от материальной матрицы, он следует за ней, как привязанный, на обычном своём расстоянии. Некоторое время я наблюдаю за ним, затем для проверки убыстряю и усложняю движение сигареты.
: Не отстаёт. Значит, он. Тогда я провожу самый последний тест — пишу сигаретой в воздухе одно слово. Три раза и быстро. И ставлю вопросительный знак. Огонёк, будто чуть задумываясь там, где кончается одна буква и начинается другая, тем не менее в точности повторяет моё движение: то чуть ускоряясь, то притормаживая. Но с одним небольшим отличием: вместо вопросительного знака он проводит вертикальную черту — и словно вспыхивает внизу точкой.
: Значит, Она.
— А что? — одновременно говорит Пищер, будто и не храпел у меня под ухом пять минут назад,— давай сразу: прямо сейчас?..
: У дураков всегда мысли сходятся... Но хватит стёба. Прокомментируем его фразу иначе —
: Как чувствовал. Хотел успеть,—
— Потому что потом мы долго будем судить/рядить со Сталкером, кто же из нас успел урвать-захватить ‘больший кусок’ спелеоаномального ильинского счастья, то есть прикола: они с Питом, что хоть выспались напоследок перед тем, что произошло дальше — или мы с Пищером, проведшие последние часы этого нашего пребывания в трале о подземных Чудесах,—
..: когда отойдём. Некоторое время спустя и после.
— Без ‘кока’,— говорю,— без “травы”?
— Ну их к чёрту,— отвечает Великий ПЖ,— давай, как есть. Главное — попасть в такт.
: “В такт” — это мне снова непонятно, ну да ладно. Моё дело — “нажать на кнопку”: аппарат возле меня лежит. На соответствующе застеленном полиэтиленом плоском камушке.
И гармоника — значит, можно. Можно сейчас:
: П о п р о б о в а т ь —
— Вот только свет включать неохота: уйдёт всё...
Что ж — попробуем в темноте. На ощупь. Главное, взять именно ту кассету. И поставить её той стороной. ( А то — не дай Бог, перепутаю — и что тогда Сталкер в Сумасшедшем услышит? Розенбаума или какого-нибудь иного вегетарианского дерьма у нас, понятное дело, нет — но какие же нервы нужно иметь, чтоб не “съехать” вместе с крышей своей — ‘окончательно-и-беспаворотти’ — услыхав, скажем, вместо долгожданного ‘Ж-М-Ж’ в шуме и стуке капель что-нибудь вроде Кинг Флойда или Пинк Кримсона? Охотно, конечно, я бы поставил обожаемых Сталкером “Таллов” — но “нет у меня с собой цветного телевизора!”: не перевариваю я подобных ‘группешек’, вянут у меня уши от манерной акустической бессмыслицы — вот и не брал, естественно, сюда,— а Сталкер, по обыкновению, своих дома забыл. И слава Богу — потому что искус у меня разыграть его просто, конечно, бешенный — пусть думает, что у него крыша с квартиры съехала,— но ведь с другой стороны, если б он их дома не позабыл — точно б за этот месяц изнасиловал всех в гроте ‘примудительным’ слушаньем... Да и не “пробьёт” подобный ‘муз-икальный’ сюр нашу Двуликую. Потому как, чтоб с Ней посредством Музыки сообщаться, нужно для начала быть хоть немного гениальным — а не таким, с позволения сказать, “чуть-чуть беременным ‘thick as a brick’ом”, как Ян Андерсон из аналогичной команды. )
— Впрочем, всё от Неё:
: Что выберет — то и поставит моей рукой. И переадресует Питу и Сталкеру — если прав Пищер.
И я своей не дрогнувшей ни на секунду рукой достаю из кассетницы кассету — почти наугад — и вставляю её в магнитофон:
Не в медицинско-фискальное чудо японской звукотехники — а в более приличествующий случаю двухдинамошный стереопанасоник — по форме скорее напоминающий пенал, чем привычную бандуру совдеповского звуковоспроизводства,— но этой своей плоско-вытянутой формой как нельзя лучше соответствующий нашей подземной эксплуатации, а потому и взятый мной в “комке” на Измайловской специально для этого Пребывания ( тоже эксперимент был — благополучно, кстати, себя оправдавший,— вот только начальство пищеровское чек, предоставленный мной, оплатить отказалось, и покрыло меня при этом такими словами, которые и не таких, как я, с детства знакомых с Мамонтом, в холодную дрожь бросали — ну да ладно ),—
