Светлана - Артюхова Нина Михайловна (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Ребята там не простые, не так у них жизнь идет, как в обычных школах. Не всегда родители правильно отно­сятся, слишком уж захваливают, любуются... Во всяком случае, многие из этих ребят на простых смертных смот­рят эдак... с высоты своей одаренности. А что я по­нимал в живописи? В Третьяковке бывал, конечно, и на выставках иногда, но опять-таки как простой смертный.

Павлик наш, который в пятом отряде, конечно, боль­ше разбирается в художественных вопросах, чем я разби­рался. И стали меня ребята испытывать. Как-то подхо­дит ко мне парнишка — волосы в художественном беспо­рядке и галстук как-то необычно повязан. Показывает не­большую картину:

«Анатолий Николаевич, вот я эскиз написал, мне хоте­лось бы знать ваше мнение».

А за ним другие стоят, девчата и мальчики, и с таким каким-то... корректным любопытством ждут, какую глу­пость я сейчас ляпну.

Ни дождь, ни снег не идет (в помещении дело было), никто меня не выручает.

Я на картинку взглянул и говорю ему:

«Знаешь что: так, в двух словах, не расскажешь. Я сейчас спешу к директору, оставь эскиз, поговорим на следующей перемене».

А сам в учительскую и главного их художника за бо­ка: показал ему картину.

«Хорошо или плохо? Как по-вашему?»

Он мне за три с половиной минуты целую лекцию про­чел. На следующей перемене я вернулся к ребятам и с большим спокойствием всю картину разобрал до мело­чей. Я им и о колорите и о композиции... Несколько оши­бок указал. Выслушали молча. Удивились. Не поверили. Понесли на проверку к преподавателю, главному худож­нику. Он человек умный, сразу понял, в чем тут дело, и очень тактично, в других выражениях, но то же самое им сказал, что и мне говорил. И мой авторитет сразу повы­сился. Только, Светлана, на таком незаработанном авто­ритете далеко не уедешь. С тех пор я все свободные ве­чера проводил в библиотеке Ленина. Сколько книг по ис­тории искусства и вообще о живописи прочел — вспом­нить страшно.

В конце второй четверти сделал им доклад об эпохе Возрождения.

Ребята на доклад пришли опять-таки с некоторым не­доверием. А слушали с интересом. Даже преподаватели мой доклад хвалили.

Вот это уже был авторитет заработанный. А теперь расскажу тебе о футбольном матче. Потом пойди к физ­культурнику, с ним посоветуйся, он тебе скажет, какие книги и журналы нужно прочесть. «Советский спорт» чи­таешь?

 — Нет.

 — Надо читать. У нас есть в библиотеке. Если хо­чешь, чтобы тебя ребята уважали, все о футболе должна знать, да и о других видах спорта. Больше должна знать, чем они. И на дождь не рассчитывать!

 — Мальчик, далеко еще до пионерского лагеря? Мальчуган, собиравший землянику на опушке леса, отрапортовал с готовностью и почтением:

 — Недалеко, товарищ старший лейтенант! Лесом пройдете, товарищ старший лейтенант, потом через мост направо и сразу флаг ихний увидите, товарищ старший лейтенант!

Костя, усмехнувшись, поблагодарил и вошел в лес.

Съездить в лагерь ему посоветовала мама.

«Заехал бы ты к Светлане. Это недалеко, она будет рада».

Вообще в этот приезд мама старалась доставить ему как можно больше развлечений. Чем не развлечение — побывать у пионеров в лагере? Впрочем, Светланку не ви­дел давно, самому хотелось ее навестить. Да и писать она стала реже, как-то даже скучно без ее писем. Между поездами Костя, по традиции, зашел в «Гастроном» и купил две коробки конфет — хотя и выбирал самые большущие, но боялся, что одной коробки не хватит. Сколько их там, ребят? Надо думать, не меньше сотни!

Красивый лес... Но как много в нем покалеченных деревьев — с оторванными верхушками, обломанными ветками!.. А на лужайке — круглые ямы, заросшие тра­вой: воронки от бомб. Здесь были бои в сорок первом — восемь лет назад.

Костя дотронулся рукой до ствола старого дуба. Глу­бокий шрам рассекал этот ствол почти до самой сердце­вины. Молодая кора, гладкая и упругая, двумя широки­ми валиками затянула шрам.

 — Что, старый инвалид, больно было тебе?

А впрочем, всякая рана поболит, потом заживает... Перейдя мостик, Костя увидел над молодыми березками высокую, тонкую мачту и трепещущий на самом ее кон­чике красный флаг. На воротах — «Добро пожало­вать!» — любезная надпись, которую каждый входящий может с благодарностью отнести на свой счет.

За деревьями проглядывал новый двухэтажный бре­венчатый дом, справа от него желтела волейбольная пло­щадка. Там слышались глухие удары мяча, прерываемые свистком судьи и выкриками: «Шесть — три! Шесть — четыре!»

Гораздо ближе, между воротами и домом, два стри­женых мальчика играли в бильярд. Один из них стоял с поднятым кием и, кажется, уже принял решение, но Костя сказал:

 — Не так... Режь его в середину, а свой в угол пой­дет!

Мальчики обернулись, застеснялись немного, но спро­сили с любопытством:

 — Вы к кому?

Подошел ясноглазый парень в клетчатой рубашке, широкополой соломенной шляпе и сандалиях на босу но­гу. Загорелый и легкий в движениях, он был похож на театрального ковбоя. Оказалось, что это старший вожа­тый. Он поздоровался и тоже спросил:

 — Вы к кому?

 — К Светлане Соколовой.

 — Она со своим отрядом в роще, у реки. Пойдемте, я вас проведу.

И пошел вперед, показывая дорогу.

Лужайка среди белых березовых стволов. Полусолн­це-полутень. Внизу — синяя-пресиняя извилистая ре­чушка.

Ребята сидят и лежат на траве. У всех очень внима­тельные лица. Ага! Читают вслух.

Костя еще издали увидел кудрявую голову — самую черную из всех. На коленях у Светланы — раскрытая газета. Маленькая газета. «Пионерская правда».

Костя сделал знак вожатому не прерывать чтения и опустился на траву.

Вожатый сел рядом с ним. Ребята их не заметили.

 — «...Я хорошо помню своего отца — «старину Роб­сона», как его звали соседи. Он вырос на юге. На том са­мом невольничьем юге, о котором написана «Хижина дя­ди Тома». Мой отец был рабом...»

«Хорошо читает, — подумал Костя: — и просто и как-то очень значительно. И голос у нее... Ведь не громко го­ворит, без всякого напряжения, а каждое слово доходит до всех... И как хорошо ее слушают ребята!..»

Сначала Костю отвлекали наблюдения за ребятами и за Светланой. Он покосился на старшего вожатого — ка­жется, парень чуточку волнуется за своих подначальных: ему хочется, чтобы лейтенанту понравилось в лагере. Но очень скоро Костя сам заинтересовался автобиографией знаменитого певца и, прекратив наблюдения, стал только слушать.