Первая весна - Матвеев Герман Иванович (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Валя опустила голову и, безжалостно теребя кончик платка, задумалась. Мария Ивановна не торопясь достала свой блокнот и приготовилась записывать состав комсомольской бригады.
— Кто еще будет в бригаде? — через минуту спросила Валя.
— А вот мы сейчас и решим с тобой. Кого ты находишь нужным…
— Ну, ладно! Надо попробовать! — согласилась Валя, — А что, можно кого угодно отобрать? Отпустят?
— Да.
— Тогда так… Первым делом, надо Настю Рябинину. Потом… потом… А сколько человек надо?
— Пятнадцать.
— У-у! Много! Тогда пишите так…
Валя подняла глаза к потолку и, загибая пальцы, начала называть членов своей бригады.
— Отлично! — сказала Мария Ивановна, когда набралось пятнадцать человек. — Я еще никого из них не знаю, но полагаюсь, Валя, на тебя. Бригада хорошая?
— Ну-у-у… Лучше не придумать! Только не пустят… Буянова будет скандалить из-за Лены и Шуры. Это уж факт! Потом Трегубов…
— Ничего. Это мы с Николаем Тимофеевичем берём на себя. Ты собери свою бригаду в правление сегодня вечером, часов в девять. Времени у нас осталось в обрез.
6. В Ленинград
Провожать пришли чуть ли не всей школой. Посыпались поручения. Их было так много, что Ване и Зине пришлось все заказы записывать.
Мальчики просили купить перочинные ножики, „прожигательные стёкла“ и рыболовные крючки. Боря Дюков заказал словарь непонятных слов. Девочки заказывали альбомы для стихов, ленты всех цветов, цветные карандаши. А Тося просила купить какую-нибудь мазь от веснушек. В пятом классе она впервые обратила на них внимание.
Взволнованный поездкой и сборами, Ваня выслушивал наставления и советы, но в памяти у него сохранился только адрес ВИРа — Всесоюзного института растениеводства. Всё остальное он считал второстепенным.
Когда школьники вместе с пионервожатой отправились на станцию, лица их сияли. Ребята были уверены, что все живущие в окружности на тридцать километров — а это значит два колхоза, МТС, совхоз, железнодорожные служащие и рабочие, сельпо, больница и школа — знали, что они едут в Ленинград и втайне завидовали их счастью. Воробьи при виде отъезжающих щебетали необычайно звонко и весело.
Ваня и Зина и даже Вера, ехали в Ленинград впервые, и поэтому нет ничего удивительного в том, что они волновались сверх меры.
Вот и поезд. Паровоз очень дружелюбно и приветливо пыхтел. Началась обычная посадочная суматоха.
Ребята уселись в вагоне, выслушав на прощание все наставления провожающих.
Поезд загудел и тронулся.
Проплыли мимо станция с палисадником, группа провожающих, махавших кто платком, кто рукой, водокачка, домики железнодорожных служащих, замелькали деревья.
Поезд набирал скорость.
В вагоне устроились удобно. Ваня забрался на вторую полку и стал смотреть в окно. Удивительное дело: если смотреть за бегущими столбами, мелькающими кустами и деревьями, растущими у дороги, кажется, что едешь очень быстро. А когда переводишь взгляд на отдалённые деревья, то они движутся медленно, словно поезд неторопливо идёт по кругу. Самые дальние предметы почти совсем не двигались…
В Ленинград приехали вечером. Вместе с толпой пассажиров шли по перрону, спустились по ступенькам и вышли на площадь.
Трудно передать впечатление, которое произвёл Ленинград на трёх колхозных ребят, впервые попавших в такой большой город. Много раз они видели снимки зданий и улиц на открытках, в книгах, в газетах и, наконец, в кино, но всё это было не то.
Мокрый асфальт, отражающий тысячи огней, громадные дома, фонари, освещённые витрины магазинов, реклама, автомобили всяких цветов и размеров, трамваи, троллейбусы, а главное, — множество куда-то идущих людей.
В первый момент они растерялись, не зная, куда идти, где искать нужный трамвай.
Раньше всех пришел в себя Ваня. Увидев милиционера, к которому Николай Тимофеевич советовал обращаться во всех затруднительных случаях, он направился к нему.
— Стой! Ты куда? — удержала его Вера.
Девушка боялась в этой толчее потерять ребят.
— А вон милиционер! Надо спросить, куда ехать. Наверно, он знает.
Держась друг за друга, они направились к милиционеру, но лишь только сошли с приступка панели, как совсем близко раздался свисток. Оглянувшись, они увидели, как другой милиционер машет им рукой.
— Вы что, правил уличного движения не знаете?
— Не знаем, — сказал Ваня и посмотрел такими ясными, доверчивыми глазами, что у милиционера, помимо воли, губы растянулись в улыбке.
Ему не нужно было ничего объяснять. Он сразу увидел, что перед ним стояли гости. Милиционер подробно рассказал им, как попасть на Васильевский остров, проводил к остановке, где стояли новенькие „Победы“, открыл дверцу и строго сказал водителю:
— Это товарищи из колхоза. Доставьте по адресу.
Затем он снова приложил руку к козырьку и захлопнул дверцу.
Ваня сидел рядом с шофёром на мягком сиденье и не мог надивиться, как ловко тот правит. Машина быстро бежала по освещённым улицам.
Проехали мост, и машина свернула. Очень скоро такси остановилось у подъезда большого здания, а через несколько минут все они стояли в тёплой большой комнате Ваниного дяди. Илья Степанович Рябинин хлопал по плечу своего племянника.
— Ванюшка приехал! — говорил он, обращаясь к жене. — Да как же это ты? Вот молодчага! Ты смотри, Маша, как он вырос! Здоровый, загорелый! Вот что значит природа! А вы, значит, Зина Нестерова, дочка Николая Тимофеевича! Очень приятно!.. Вера Фомина… Ты смотри… Невеста уж! Давно ли под стол пешком ходила, не нагибаясь. Ай да ребята!..
Через полчаса пили чай с колхозными гостинцами и городскими булочками, а еще через час, утомлённые дорогой, волнениями, крепко спали: Зина — на диване, Вера — на составленных стульях, а Ваня — в кровати вместе с двоюродным братом Костей.
7. Учёный
Часы на углу площади показывали пятнадцать минут одиннадцатого, когда трое ребят и девушка остановились возле парадного подъезда большого каменного дома. На огромных дверях, куда мог въехать грузовик, висела стеклянная дощечка с надписью: „Всесоюзная ордена Ленина Академия сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина. Всесоюзный институт растениеводства. ВИР“.
— Как скоро нашли! — обрадовался Ваня.
— А что я не знаю, что ли… — сказал Костя, смело открывая дверь. — Со мной не заблудитесь.
Костя чувствовал себя человеком бывалым, знающим и охотно взялся провожать гостей, а если нужно, то и помогать им.
— Вы куда? — остановила их пожилая женщина, дежурившая на вешалке.
— Мы сюда, — сказал Костя. — Вот колхозные мичуринцы приехали по приглашению.
— А кого вам надо?
Чтобы не перепутать фамилию, Ваня достал из кармана письмо и прочитал вслух:
— Вадимов Степан Владимирович…
— Это отдел клубнеплодных. На четвёртом этаже, — пояснила женщина. — Там спросите.
— А что… он самый главный? — спросил Костя.
— Он научный сотрудник института.
— Он по картошке главный? Да? — снова спросил Костя, но женщина отошла к вешалке и не ответила.
В поисках отдела клубнеплодных долго бродили по длинному пустому коридору, пока не встретили девушку, которая и проводила их до двери с надписью: „Отдел клубнеплодных“.
В комнате, куда они вошли, никого не было, но за второй дверью раздавались женские голоса.
— Надо позвать, — предложил Костя.
— Не кричи ты… Подождём, — шёпотом остановил его Ваня.
Всё время, пока они искали отдел, Ваня старался ходить и говорить как можно тише. Ему казалось, что в каждой комнате, мимо которой они проходили, работают учёные и нехорошо им мешать, отрывать от важного дела.
Зина, а особенно Костя, этого совсем не чувствовали. Они громко разговаривали, стучали ногами и несколько раз порывались зайти в какую-нибудь комнату и спросить, где отдел клубнеплодных.
Скрипнула дверь, и вышла девушка в халате. Она с приветливой улыбкой посмотрела на пришедших.
