Лола Роза - Уилсон Жаклин (читать книги полностью .TXT) 📗
— Мог бы. А когда у вас поезд?
Мама растерялась:
— Не знаю точно. Знаю только, что мы опаздываем.
Мы тронулись и поехали через наш квартал, вниз по улице и мимо «Альберта», папиной пивной. Мы с мамой переглянулись. Мама соскользнула с сиденья на пол. Я сделала то же и пригнула голову Кенни.
— Больно, — пожаловался он.
— Пригнись, Кенни. Сильнее, совсем низко, — настаивала я.
— Зачем?
Таксист наблюдал за нами в зеркальце и щелкал языком, начиная просекать ситуацию. Когда пивная осталась позади, мы сели нормально. Мама гляделась в пудреницу, приводя в порядок нос и стирая с глаз размазанную тушь.
— Слушай, голубка, это, конечно, не мое дело… — начал таксист.
— Безусловно, — отрезала мама, припудривая распухшее лицо.
— Ясно ведь, что твой старик тебя отколошматил. Почему ты не заявишь в полицию?
— Эти… — Мама сказала очень грубое слово. — От них толку никакого, когда на бытовой почве. Арестовать они его, конечно, арестуют, но долго держать не станут. А он, надо думать, вернется домой не в самом лучшем настроении, а?
— Н-да, тут ты, пожалуй, права. Ну и что ж ты теперь, даешь деру вместе с ребятишками?
— Я не хочу об этом говорить. — Мама начала обкусывать кожу с большого пальца. — Тем более при детях.
Я понимала, что она просто хочет от него отвязаться, и все же мне было обидно это слышать. Я-то не ребенок, как Кенни. Я прекрасно знаю, что происходит. Уж во всяком случае, я знаю не меньше мамы.
Мы приехали на вокзал, и мама расплатилась с шофером. Она очень старалась не показывать содержимое сумочки, но все же он заметил ворох пятифунтовых бумажек. Брови у него взлетели.
— Никак банк ограбила, красавица?
— Я, между прочим, — сказала мама, стоя на тротуаре, пока я вытаскивала Кенни и все наши сумки, — Тельма и Луиза в одном лице. — Она сложила пальцы пистолетом и прицелилась таксисту в голову: — Чпок!
Он рассмеялся и пригнулся.
— Раз так, лучше с тобой не связываться. Но все же удачи тебе!
Мама добавила чаевые к тому, что показывал счетчик.
— Не скажешь, где нас высадил, если будут спрашивать? — спросила она уже всерьез.
Шофер прижал палец к губам, показывая, что не выдаст. Мама поглядела ему вслед.
— Славный парень, — пробормотала она мечтательно.
Я так и видела, что прокручивается сейчас у нее в голове. Таксист вдруг повернет назад, крикнет нам «садитесь» и повезет нас, куда захотим, — в Лондон, в Нью-Йорк или в Диснейленд. Он будет о нас заботиться, зарабатывать для нас деньги и никогда никого из нас не ударит.
Так оно было в мечтах. А на самом деле таксист отъехал, чтобы встать в ряд за другими такси, и даже не помахал нам вслед.
— Ну, пошли, что ли, — сказала мама со вздохом.
На ней все еще были лодочки на высоких каблуках, и она покачивалась под тяжестью чемодана, заваливаясь на один бок. Мы с Кенни плелись за ней.
На вокзале почти никого не было. Сердце у меня снова заколотилось. А если поездов до утра больше нет? Вокзал — первое место, куда отец придет нас искать.
Мама стояла перед расписанием, нервно водя по нему ногтем. Наконец она прижала пальцем одну строчку и вдруг улыбнулась:
— Отлично! Отходит через десять минут.
— Куда мы едем, мама?
— В Лондон!
Я сглотнула:
— А куда в Лондон? Мы же там никого не знаем.
— Верно. То-то и хорошо. Новая жизнь и все такое прочее. Пошли прямо садиться. Заплатим проводнику, когда он пойдет проверять билеты. Зато в кассе не останется никаких сведений. — Мама рассмеялась: — Прямо как в детективном фильме. Даже забавно, правда?
По ней не похоже было, что это так уж забавно. В ярком свете вокзальных фонарей ее лицо выглядело еще хуже. Смех тоже звучал странно, похоже на плач. Но она явно хотела, чтобы мы с ней согласились, поэтому я энергично кивнула:
— Да, мама, настоящее приключение! Правда, Кенни?
Кенни уже почти отключился и спал на ходу. Внимания его хватало только на то, чтобы не выпустить пакет с Пузырьком. Как только я его посадила в вагон, он уронил голову и мгновенно заснул. Я поглядела на Пузырька. Вид у него был не особенно бодрый, но тут уж я ничего не могла поделать.
— Мы купим Пузырьку настоящий аквариум, да, мама?
— Ну конечно! И запустим туда еще рыбок. Как там называются эти, здоровые, которые стоят кучу денег?
— Карпы кои. Но они слишком большие, они не поместятся.
— Да? Придется купить гигантский аквариум. С дельфинами.
— Лучше с акулами. — Я оскалила зубы.
Вот сумасшедшие — обсуждаем, куда поселить Пузырька, а при этом понятия не имеем, где сами собираемся жить.
— Мама, а куда мы пойдем, когда приедем в Лондон?
— Остановимся в гостинице, пока не придем в себя.
— Но мы ведь приедем очень поздно. А если все гостиницы уже будут закрыты? А если мы ничего не найдем? А если?..
— Ох, Джейни, отстань, ты меня с ума сведешь.
— Но…
— Заткнись, я тебя умоляю!
Я свернулась клубочком рядом с Кенни и попыталась заснуть. Но ничего не получалось. Все продолжало крутиться у меня в голове. Иногда я взглядывала на маму и видела, что и у нее в голове крутится то же самое. Она грызла большой палец. Похоже, пока мы доедем до Лондона, на нем вообще не останется кожи.
Глава четвертая
Новые имена
Но все оказалось не так страшно. Когда мы вышли на вокзале Аппер-Краст, закусочная была еще открыта. Мама купила всем по сэндвичу и спросила у подавальщицы, нет ли тут поблизости гостиницы. Та нарисовала нам на салфетке план. Оказалось, что в пяти минутах ходьбы — целая улица гостиниц.
— Больно уж они все невзрачные, — сказала мама, когда мы туда добрались. — У нас ведь есть деньги. Можем хоть в долбаном «Ритце» остановиться.
Но Кенни уже совсем выдохся, маме пришлось нести его на бедре, одновременно управляясь с чемоданом. Ясно было, что больше мы уже никуда не сдвинемся.
В первой гостинице нам сказали, что мест нет. Во второй никто так и не открыл дверь на наш отчаянный трезвон, хотя в холле горел свет. Я уже начала впадать в панику, представив, что нам придется обойти половину лондонских гостиниц.
Мама сказала беспечным тоном:
— На третий раз всегда везет.
И так оно и вышло. Человек, открывший дверь, сказал, что у них есть двухместный номер за сорок пять фунтов, плата вперед, плюс по пятерке с каждого, если мы хотим европейский завтрак.
Мама протянула деньги и расписалась в гостевой книге. У нее очень крупный, размашистый почерк. Каждую петельку она украшает завитушками, а над i ставит вместо точки сердечко. Но в этой засаленной книге она расписалась мелкими, неразборчивыми каракулями. Во всяком случае, ничего похожего на мамино имя, Никки Фентон.
Но портье это, кажется, совершенно не волновало. Он даже не взглянул больше на мамино разбитое лицо. Нос у нее был теперь весь в корках. Она смущенно потрогала его и принялась что-то бормотать о том, как она сверзилась со всего размаху с этих дурацких шпилек, но портье ее, похоже, не слушал. Впечатление было такое, что он все это слышал уже раз сто. Он просто протянул маме ключи, указал на лестницу и вернулся к себе за стойку смотреть пятый канал.
— Очень мило, — пробормотала мама. — Ладно, надолго мы здесь не задержимся.
Мы втащили Кенни и сумки по трем узким лестничным пролетам и отыскали в мрачноватом коридоре свой номер. Мебели в нем почти не было, только двуспальная кровать с прожженным сигаретами покрывалом, платяной шкаф с единственной вешалкой и раковина с куском мыла, над которой висело одно полотенце. Мама презрительно фыркнула. Она нерешительно откинула покрывало, но белье оказалось успокаивающе белое, пахнущее свежестью.
— Ладно, давай скорее ложиться, — сказала мама. — Ты вынь Кенни из всех этих одежек, а я пойду поищу туалет.
