Пестрый и Черный(Рассказы) - Покровский Сергей Викторович (лучшие книги .txt) 📗
В это время старик тихо вошел в комнату и бросил на Егора укоризненный взгляд.
— Вот что, Егорка, ты чем ругаться, да лень разводить, сбегал бы с ружьем на пасеку. Там вроде как заяц шмыгает. Может быть, застрелишь к обеду-то?
Как подстегнутый, Егорка разом спрянул на пол и, сорвав с гвоздя свое ружье, бурей вылетел наружу.
— Как сумасшедший, — сказала старуха, ставя на стол кринку топленого молока с красноватой корочкой сверху.
Дед ничего не сказал, а только усмехнулся и уселся за стол. Вслед за ним стали садиться и другие, пододвигая к себе налитые старухой чашки.
Не прошло и пяти минут, как в сенях раздался торопливый топот босых ног, и в избу с каким-то визгом вскочил Егорка.
Он был без ружья и обеими руками хлопал себя по голове, по шее и по распахнутой груди, отбиваясь от нападавших на него пчел.
— Уй, юй-юй-юй, — кричал он, не будучи в состоянии вымолвить ни одного ясного слова, и подскакивал на месте. — Уй, юй-юй-юй!..
Растерзанный, с растрепанными волосами, с покрасневшим и распухшим лицом он так комично выплясывал по комнате какой-то дикий танец, что невозможно было, глядя на него, не хохотать от чистого сердца.
— Что парень, — смеялся дед. — Проучили тебя пчелы за ругатню. Они тебя научат, как на пасеке надо жить.
Долго еще смеялась семья над злополучным Егоркой, который весь был искусан сердитыми пчелами.
Чуть не плача, жаловался он на свою незадачу и обещался после Петрова дня непременно уйти в город на фабрику.
XIII
АХ ДЕТИ, ДЕТИ!
А в лесу жизнь шла своим чередом.
Птичьего крику как будто начало убавляться.
Весна подходила к концу. Все давно расселись по гнездам. У кого были яйца, у кого были птенцы.
Были яйца у Долгоносого, были они и у черных дятлов.
Черная дятлица сидела крепко на гнезде и почти никуда не отлучалась. Супруг усердно кормил ее и приносил ей разных насекомых, но больше всего пчел, которых он ловил на пасеке, особенно по утрам, покуда его никто не замечал.
Дед Константин стал следить за ним теперь неотступно. Его самое большое желание было подстрелить вора на месте. Но сам он стал видеть теперь плоховато, а главное уж рука стала не та. Не было в ней твердости. Пальцы заметно тряслись, когда он подносил к губам ложку с похлебкой.
Егорку теперь никаким путем нельзя было заставить постеречь ульи. После несчастной погони за мнимым зайцем он совсем рассердился и надолго пропал из дому. Ушел к старшему брату Николаю на село погостить и залечить пчелиные укусы. Вернулся только через неделю, когда ему очень надоело помогать по хозяйству старшей свояченице Анисье, которая ему спуску давать не любила.
В это время у Черной Шапочки была большая радость. Треснули беленькие скорлупки, развалились и повылезли шестеро маленьких слепых птенчиков.
Забот прибавилось вдвое. Теперь нужно было и о пище заботиться, и гнездо охранять.
Если успевали отец с матерью наполнять ненасытные рты, но утолить неутолимую детскую жадность было почти невозможно.
В гнезде стоял вечный гвалт голодных птенцов. Птенцы просили есть непрерывно.
С каждым днем этот крик становился настойчивее и громче, и всякий раз, когда кто-нибудь из стариков показывался в отверстии дупла, все шестеро глоток разевались с таким неистовым воплем, что Долгоносого и Черную Шапочку брала какая-то оторопь. Как, в самом деле, было узнать, кто из них шестерых несчастных больше всех умирает с голоду?
Впрочем, в конце концов, все бывали накормлены, хотя каждый до самой ночи делал вид, что он решительно недоволен.
Хуже всего, что этот крик слишком обращал на себя внимание всех, кому совсем не следовало знать, где находится семейная квартира дятлов.
XIV
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ СОБЫТИЙ
Птенцы у черных дятлов выводятся обычно раньше, чем у пестрых. Однако, на этот раз, благодаря гибели первой кладки, это произошло почти в одно время.
В это утро птенцы распищались как-то особенно громко и это не предвещало для них ничего хорошего.
По высокому стволу той самой осины, на которой находилось дятловое гнездо, показался длинный, тоненький рыжий зверек, с маленькой головкой и очень маленькими лапками.
Это была ласка.
Ласка на другом дереве влезла бы гораздо скорее, но на гладком стволе осины ей не так легко было цепляться своими острыми когтями. Может быть, кроме того, она боялась нападения, потому что она все время оглядывалась и двигалась не так быстро и уверенно, как обыкновенно.
Вдруг раздался громкий крик, и довольно большая черная птица подлетела и шмыгнула в дупло.
Через четверть минуты она показалась опять в отверстии дупла и тревожно поглядывала на врага, который тем временем поднимался все выше и выше. Беспокойные крики птицы стали еще беспокойнее. Она то вылетала из дупла и кружилась вокруг ласки, то снова шмыгала в гнездо.
Ласка тем временем подбиралась все ближе, и, наконец, расстояние от нее до дупла осталось не больше аршина. В это время раздался другой крик, такой же тревожный и резкий, и самец-дятел с красным пятном на голове стрелой пронесся к осине и уселся на ствол.
Положение ласки сделалось более трудным. Несколькими усиленными скачками она старалась добраться до входа в дупло.
Тогда дятел-самец, как молния, метнулся в воздух и с криком пронесся мимо ласки, едва не задев ее крылом.
Ласка ухватилась за край дупла и сунула туда свою маленькую изящную головку.
Но сильный удар клюва оттуда изнутри заставил ее отскочить, и она едва удержалась за кору, чтобы не упасть. В тот же момент дятел-самец ударил ее сбоку и сбил ее всей тяжестью своего тела. Ласка стремглав полетела на землю, а обе птицы с криком кинулись за ней следом.
Перепуганная ласка, заметив такое смелое нападение своих врагов, стремглав бросилась на утек.
XV
ДЕТИ ПОДРАСТАЮТ
У пестрых дятлов тоже было не мало тревог, пока дети оставались в гнезде.
Хитрая лисичка услыхала птенцовый писк и завернула посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться. Она посидела под гнездом, внимательно поглядела на темную дырку, через которую поминутно проскакивали Долгоносый и Черная Шапочка с кормом для вечно жадных дятлят, даже привстала на задние лапки, опершись на дерево передними, понюхала пахнувший дятлами воздух, пискнула с досады и потихоньку потрусила своей дорогой.
Другой раз лесная куница добралась было до самого дупла и запустила в нее свою лапу. Лапа у нее, однако, была слишком коротка, чтобы достать притаившихся на дне птенцов. Куница пошарила над ними, понюхала, подождала, блеснула в темное дупло своими злыми, кровожадными глазами и убралась по-добру, поздорову.
Больше всего переполоху наделала в дятловом гнезде никто другой, как обыкновенная белка.
Кажется, не хищный зверек, а для дятлов бывает чуть не хуже других. Дело в том, что белка сама любит жить в дуплах, а делать их не умеет. Поэтому она нередко отнимает их у дятлов и сама располагается в них.
Кроме того, она не прочь полакомиться яичками, которых найдет там. Непрочь закусить и маленькими птенцами.
Вот почему, когда однажды Долгоносый заметил прыгающую по веткам белку, он поспешил поскорее на охрану своего дома.
Поспел он как раз вовремя, потому что едва он спустился в дупло, как белка просунула в него свою рыжую головку с блестящими черными глазами.
Опоздай Долгоносый на несколько секунд, было бы уже поздно. Белка проскочила бы внутрь, и тогда уже с ней ничего нельзя было бы поделать.
Теперь же хороший удар клювом по носу заставил ее отскочить в сторону, при чем она зашипела и защелкала от злости.
Но Долгоносый был настороже. Белка так скоро не уступает. Несколько раз еще попыталась она вскочить в дупло и каждый раз получала хороший щелчок в мордочку.
Наконец, она увидела, что охрана дупла поставлена серьезно, и оставила дятлов в покое.
