Долгая зима - Уайлдер Лора Инглз (е книги .TXT) 📗
С помощью Лоры мама сшила Мэри воскресное зимнее платье для колледжа. В комнате было нестерпимо жарко. Солнце сильно нагревало тонкие дощатые стены и крышу, и от одного вида разбросанных повсюду кусков шерстяной ткани можно было задохнуться.
Мама очень нервничала. Новую выкройку она вырезала из газеты, но никак не могла приладить её к нужным размерам и после каждой примерки по нескольку раз распарывала и заново смётывала все швы на рукавах и на корсаже.
Раньше Лора не знала, что мама не любит шить. По маминому спокойному лицу и тихому голосу догадаться об этом было трудно. Но заметив её нетерпеливо поджатые губы, Лора поняла, что мама ненавидит шитьё не меньше, чем она сама.
Кроме того, когда они покупали материю на платья, миссис Уайт предупредила, что в Нью-Йорке снова входят в моду кринолины. Мистер Клэнси намеревался выписать их с Востока. Но пока кринолинов у них в городе не было.
— Право, не знаю, как теперь быть, — вздохнула мама.
Она надеялась, что миссис Боуст получила дамский журнал с выкройками "Годиз Ледиз Бук" за этот год, но в один из воскресных дней папа встретил в городе мистера Боуста и узнал, что последнего номера журнала у них нет.
— Мы просто сделаем юбки пошире, и если понадобится, Мэри сможет купить кринолин в Айове, — решила мама. — А пока ей придётся надевать несколько нижних юбок.
Они сшили Мэри три нижних юбки из миткаля и одну из тонкого батиста, отороченного кружевами, которые Лора сама связала и подарила Мэри на Рождество.
Кроме того, ей сшили две тёплые нижние юбки из серой фланели и три ночных комбинезона из красной. Подолы серых юбок Лора подрубила сдвоенной строчкой из ярко-красных ниток, а вырез и манжеты красных комбинезонов — ёлочкой из синих.
На это ушли все красивые разноцветные нитки из рождественского бочонка, который им прислали в подарок прошлой зимой, но Лора была очень довольна, потому что такого красивого белья ни у кого во всём колледже не будет.
Когда мама сшила двойной строчкой все швы на платьях и тщательно отгладила, Лора вставила китовый ус в швы на рукавах и во все вытачки на корсаже, чтобы он плотно прилегал. Коричневое кашемировое платье было отделано шотландкой в синюю и коричневую клетку с красной и золотой ниткой. Стоячий воротничок из этой же шотландки был обшит белыми кружевами фабричной работы.
— О, Мэри, ты не представляешь, какое оно красивое. Спина и плечи сидят как влитые, без единой складочки, — радовалась Лора.
— Да, но мне его никак не застегнуть, — пожаловалась Мэри.
Лора обошла вокруг сестры.
— Вдохни и не дыши, — озабоченно посоветовала она.
— Слишком тесно! — в отчаянии воскликнула мама. Некоторые пуговицы едва пролезали в петли, а другие совсем не застёгивались.
— Не дыши, Мэри! — скомандовала Лора и быстро застегнула все пуговицы. — Теперь можешь дышать.
— Не понимаю, неужели я так ошиблась? — недоумевала мама. — На прошлой неделе всё было в порядке.
— Это из-за корсета! — вдруг догадалась Лора. — У него, наверно, растянулись тесёмки.
Оказалось, что она права. Когда корсет хорошенько затянули, корсаж затянулся и стал в самый раз.
— Хорошо, что мне ещё не надо носить корсет, — заметила Кэрри.
— Радуйся, пока можешь. Скоро и тебе придётся его напяливать, — недовольным голосом сказала Лора.
Корсет ей страшно досаждал, и она не могла дождаться вечера, когда его можно будет наконец снять и избавиться от стальных пластинок, которые не давали ей вдохнуть. Когда девочки начинают закалывать на голове косы и носить юбки до щиколотки, им полагается носить корсет.
— Ты должна всю ночь оставаться в корсете, — наставляла её мама. — Не знаю, что делать с твоей фигурой. Когда я выходила замуж, твой па мог руками обхватить мою талию.
— А теперь не может, — лукаво ответила Лора. — Но ты всё равно ему нравишься.
— Веди себя прилично, Лора, — одёрнула её мама. Но Лора заметила, что щёки у неё порозовели и она не могла сдержать улыбку. Она приладила кружева к воротничку платья Мэри и подколола их так, что они пышным каскадом спадали с воротничка на грудь.
Все невольно залюбовались новым прекрасным платьем, в котором Мэри выглядела просто замечательно. Её шелковистые золотистые волосы и синие глаза блестели ярче золотых и синих шелковых нитей в отделке. Щёки у неё были розовые, а фигура изящная и стройная.
— Ах, Мэри, у тебя такой вид, словно ты только что сошла со страницы модного журнала, — восхищалась Лора. — Ни одна ученица колледжа просто не сможет с тобою сравниться.
— Неужели я и вправду так хорошо выгляжу, мама? — ещё больше разрумянившись, робко спросила Мэри.
Мама, рискуя внушить Мэри суетные мысли, на мгновение пренебрегла своей обычной сдержанностью.
— Да, Мэри, — ответила она. — Ты не просто прекрасно выглядишь. Ты настоящая красавица. Где бы ты ни появилась, все будут тобой любоваться. А твои наряды подойдут к любому случаю.
В комнате было так душно, что Мэри скоро стала задыхаться в шерстяном платье, и его пришлось аккуратно сложить и убрать. Осталось сделать ещё кое-какие мелочи — сшить бархатную шляпку и связать чулки и перчатки.
— Я доделаю всё в свободное время, а теперь, наверно, надо помочь папе с сеном. — Лора вопросительно посмотрела на маму.
Ей больше нравилось работать с папой, особенно на ветру и на солнце, к тому же она втайне надеялась хоть на время избавиться от корсета.
— Да, пожалуй, ты могла бы помочь папе складывать сено в фургон, — неохотно согласилась мама, — но стога он будет ставить в городе.
— Почему? Разве мы опять переедем в город? — вскричала Лора.
— Не кричи так, Лора, — мягко остановила её мама. — Помни, что тихий ласковый голос — украшение женщины.
— Неужели мы опять переедем в город? — тихо повторила Лора.
— Твой папа и я считаем, что нельзя рисковать и оставаться здесь на зиму, пока дом не будет как следует утеплён. Ты сама знаешь, что прошлую зиму мы бы здесь пережить не смогли.
— А может, эта зима не будет такой суровой, — предположила Лора.
— Не следует искушать судьбу, — твёрдо возразила мама.
Лора поняла, что всё решено — зиму они проведут в городе, и ей остаётся только смириться.
Вечером, когда стая чёрных дроздов весело носилась над овсяным полем, папа взял ружьё и разогнал их выстрелами. Он не собирался убивать дроздов, да и никто не хотел этой стрельбы, но все понимали, что папа должен защитить урожай. Овёс и кукурузу нужно продать, а на вырученные деньги купить на зиму уголь и заплатить налоги.
На следующее утро, как только высохла роса, папа пошёл в поле косить сено косилкой. Мама тем временем занялась шляпкой Мэри, а Лора торопливо довязывала коричневую шёлковую перчатку. В одиннадцать часов мама спохватилась, что пора готовить обед, и послала Лора в поле за кукурузой.
Кукуруза уже вымахала выше Лоры, и она с удовольствием смотрела, как высокие стебли с кисточками на макушке и длинные листья качаются и шуршат на ветру. Но когда Лора пошла по рядам, оттуда, перекрывая шорох листьев, с шумом вылетела стая дроздов. Их было так много, что стая, словно облако, отбрасывала тень. Птицы быстро пронеслись над полем и сели в другом месте.
На каждом стебле было по два и даже по три початка. Многие уже стали коричневыми, но прежде чем их сорвать, Лора осторожно раздвигала шелуху и смотрела, насколько созрели зёрна.
Над головой у неё всё время кружили дрозды. Вдруг она остановилась поражённая: тут и там на стеблях висели пустые объеденные початки. Дрозды поели кукурузу! Пока она стояла, дрозды уселись вокруг неё и своими острыми клювами проворно срывали шелуху и выклёвывали зёрна.
Чуть не плача от отчаяния, Лора кинулась на дроздов и стала стегать их капором. Они с шумом взлетали вверх, но тотчас же снова со всех сторон садились на кукурузу и вцеплялись в початки. Птиц было так много, что справиться с ними она не могла.
