Эта милая Людмила - Давыдычев Лев Иванович (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— В том, что ты хотел сделать как можно лучше, никто ни на секундочку не сомневается. Но мне сегодня один умный человек напомнил: прежде чем сделать чего-нибудь серьёзное, надо сто раз подумать и хотя бы один раз посоветоваться.
— Я думал! — жалобно пропищал Пантя. — Я ух как думал! Я не сразу…
— Ну и молодец. Теперь будем ждать дружинника Алешу Фролова. Нам и на озеро идти опасно, и до дома далеко. Но надо сделать всё, чтобы попасть на озеро с дружинниками. Чтоб самим, понимаете, самим действовать против дылд! Чтоб потом они боялись не только милиции и дружинников, но и всех людей!
Голгофа печально проговорила:
— Зря ты на нас обиделся, Пантя. Ты хороший человек, хотя у тебя достаточно очень крупных недостатков. Для меня ты вообще сделал много прекрасного… Но как жаль, что нам придётся расставаться… Нет, нет, я плакать не буду, не беспокойтесь, ко как жаль… как жаль, если бы вы только знали!
По дороге стремительно пропылил милицейский «газик», за ним — несколько мотоциклов, один из которых свернул к костру, давно погасшему.
— Приготовились! — скомандовала эта милая Людмила. — Сразу без лишних слов я с Голгофой в коляску, Пантя — на заднее сиденье! За всё остальное отвечаю я!
Остановив мотоцикл, дружинник Алёша Фролов, не выключив мотора, крикнул:
— Там избу подожгли! Пустая изба была! Рыбаки там иногда ночевали! Вы будьте здесь, а я на обратном пути…
Но приказание этой милой Людмилы было уже выполнено: троица заняла указанные ею места на мотоцикле и в коляске.
— Да вы что?!?! — в ужасе крикнул дружинник Алёша Фролов. — Не пойдёт! Я вас на обратном пути… я на задании!
— Пойдёт! — уверенно и даже властно возразила эта милая Людмила. — Никаких обратных путей! Мы тоже на задании! Поехали! Полный вперёд!
— С вами не поеду! Не имею указаний! Не имею права!
— Тогда я тебе автограф Гагарина не покажу!
И вот мотоцикл нёсся по дороге. Надо ли сообщать вам, уважаемые читатели, что троица была счастлива? А дружинник Алёша Фролов потому только согласился взять с собой добровольных помощников (точнее, одного помощника и двух помощниц), что эта милая Людмила рассказала ему о своей встрече с космонавтом номер один и о том, что у неё есть его автограф. Дружинник же Алёша Фролов жил мечтой стать покорителем Космоса, и надо ли объяснять, как ему хотелось собственными глазами увидеть подлинную подпись своего любимого героя, да ещё и сфотографировать её? И надо ли объяснять, какое уважение испытывал он к человеку, с которым разговаривал сам Юрий Алексеевич Гагарин!
— Вон они! — прямо в ухо дружиннику Алеше Фролову крикнул Пантя, именно крикнул, а не пропищал, как обычно, и мотоцикл сразу, резко с дороги свернул на довольно широкую тропу.
Трое штук дылд, вышедших из леса к дороге, бросились в разные стороны: двое — влево, один — вправо.
Дружинник Алёша Фролов остановил мотоцикл, заглушил мотор, спокойно сказал:
— Никуда они теперь не денутся. Возьмем как миленьких. Здесь кругом болота. Мы с мамашей здесь морошку берём. Вы втроём бросайтесь на одного, валите на землю и сидите на нём, пока я не приведу остальных. И не бойтесь, и не переживайте. Они привыкли тоже втроём на одного.
Увидев нашу троицу, дылда с гитарой испуганно ойкнул, а Голгофа передразнила его, завыв, правда, не очень громко:
— Ы-а-у-у-у-у… аыа-а-а-а… аыу-у-у-у-у…
Дылда стоял по щиколотки в воде, растерянно озираясь по сторонам, и подобострастно бормотал:
— Ничего, ничего, похоже…
— Попался, голубчик! — Голгофе ещё хотелось передразнить его, но она сдержалась и приказала: — Пантя, не смей пока трогать его!
— Я ему… я его… — каким-то утробным голосом проговорил Пантя. — Я ему…
— Руки вверх! — скомандовала эта милая Людмила. — Отдай гитару и руки вверх!
— С превеликим удовольствием… — ещё подобострастнее пробормотал дылда. — Только больше не кусаться и не портить прическу… Простите, я не могу долго стоять в холодной воде. Опасно для здоровья. — Он отдал гитару Голгофе, поднял руки вверх. — Вы прекрасно кусаетесь… Повторяю: я не могу стоять в холодной воде.
— А человека бросить в яму с холодной водой вы могли? — крикнула Голгофа.
— Бросал не я. Я как раз был искусан вами. Мы как раз с вами пострадавшие…
— Выходи сюда! — приказала эта милая Людмила. — И помалкивай! Сейчас всё будем делать мы!
Едва дылда ступил на сухую землю, Пантя подножкой сбил его, уселся верхом, вывернул дылде руки и предложил девочкам:
— Садитесь. Милиция ведь велела.
Девочки сели на дылду, Голгофа, перебирая струны, спросила серьёзно:
— Какую песню споём?
— Раздавите ведь вы меня… — поёрзав под ними, прохрипел дылда. — Поломаете чего-нибудь в организме мне…
— Нам приказано втроём сидеть на тебе, — объяснила эта милая Людмила. — Чтобы исключить всяческую возможность твоего побега. Ну, какую песню желал бы ты послушать?
— Что-нибудь о любви к человеку, — прохрипел дылда, — о хорошем к нему отношении… Между прочим, на земле лежать вредно…
— Идут, идут! — радостно сообщил Пантя.
— Не идут, а ведут их, — поправила Голгофа. — Молодец, Алёша!
По тропе брели двое дылд, а сзади шёл дружинник Алёша Фролов с Голгофиной сумкой в руке.
Когда они приблизились, наша троица разразилась хохотом: с ног до головы, включая физиономии, дылды были мокры, грязны да ещё в траве и тине. Руки они как бы добровольно держали за спиной — дружинник Алёша Фролов на всякий случай связал их. Он сказал озабоченно и даже виновато:
— Пытались, чудаки, оказать сопротивление. Это мне-то! Такие-то! Вот и запачкались, бедненькие.
— С меня-то когда-нибудь слезут?! — взмолился третий дылда. — Искусали да ещё раздавят!
— Вставайте, ребята, — разрешил дружинник Алёша Фролов. — Пожалуйста, ручки назад. — Он связал дылде руки, сел на мотоцикл. — Спешу. Выйдите на дорогу и ждите меня там. Продукты в сумке целы. Вполне успеете поесть, ребята. Их ни в коем случае не развязывать! Чего бы они ни выдумывали! Они должны предстать и предстанут перед судом!
Мотор взревел, мотоцикл исчез за поворотом. Пантя сказал:
— Давайте пряники есть.
Так и сделали: шли, жевали пряники и хохотали.
Дылды, понуро опустив длинноволосые головы, вяло брели друг за другом. Последним шёл гитарист. Он попросил заискивающим тоном:
— И нам бы немножечко… пряничков.
— Я вам таких… пряничков… — пробурчал Пантя. — В яму вас всех надо, в яму!
— Молчите, джентелементы, не унижайтесь, — сказал рыжий дылда. — Всё равно они зря стараются.
— Вот ведь! — возмущённо воскликнула Голгофа. — Простого слова «джентльмен» правильно сказать не могут, а воображают чего-то.
— Вы ещё узнаете, кто мы такие, — сквозь зубы процедил рыжий. — Чихали мы на вас. Понятно?
— Понятно, конечно! — весело ответила эта милая Людмила. Они вышли уже на опушку леса у дороги, и она ещё веселее сообщила: — Сейчас мы будем есть, а вас будут ку-шать ко-ма-ри-ки!
Наша троица с большим аппетитом поела, уничтожила все продукты, Пантя три раза приносил воду в банке. Дылды мрачно молчали, только изредка покряхтывали: комары, видимо, догадались, что кусать надо именно их.
Девочки лакомились земляникой, а Пантя удрученно думал. Ведь на его долю выпал ещё один замечательный день, и вот он подходит к концу. А что будет завтра?.. А завтра или даже сегодня увезут Голгофу, и он в свой шалашик больше уже никогда не пойдёт… Эх, если бы надо было, он бы опять все жигулевские колёса искромсал!.. Что, что с ним будет потом? Как он будет жить, как?.. Пантя словно потерял себя, того, прежнего, которому жилось нудно и одиноко, но привычно…
— Как мне с папой объясняться? — тоскливо спросила Голгофа.
— Очень просто, — авторитетно ответила эта милая Людмила. — Собери всю свою силу воли и настойчиво убеждай отпустить тебя с нами в поход.
— Он ни за что не согласится. Да ещё мама приедет…
— Не куксись раньше времени. Я уверена: завтра что-нибудь придумаем. А вон и милиция возвращается. Дылды, встать!
