Тайник теней - Грипе Мария (книги онлайн полностью TXT) 📗
– А разве мы не выпьем по чашечке кофе?
– Конечно, выпьем!
У Каролины теплеет на душе всякий раз, когда она замечает, как Оке становится все более уверенным в себе.
– Я могу накрыть на стол, – предлагает он, – если мама сварит кофе.
И Герда, собиравшаяся было улизнуть, недоуменно застывает, не решаясь уйти.
– Ну же, мама, скорей!
Герда уходит на кухню, а Каролина помогает Оке вынуть из буфета кофейный сервиз.
– А они тоже будут пить с нами кофе? – спрашивает мальчик, показав рукой на маму и Розильду Каролина с улыбкой глядит на них. Теперь она, слава богу, полностью владеет собой.
– Да, не хотите ли кофе? Выпейте с нами по чашечке. Все готово. Кофейник уже горячий.
– Спасибо, но, пожалуй, не стоит, – мямлит мама. – Лучше мы пойдем, а ты зайдешь к нам как-нибудь потом.
Но Розильда уже снимает пальто. Ей хочется остаться.
Тогда и мама решается раздеться. Движения ее скованны. Как она говорит, ей всегда не по себе в обществе «незнакомых людей». Это видно. Но Каролина знает, что мама жалеет женщин, оказавшихся в таком положении, как Герда. Прошло немного времени, и мама начинает осваиваться. Каролина наблюдает, что Лидия в ней постепенно исчезает, а вместо нее то и дело проглядывает и даже иногда полностью верховодит Ида, Каролинина мама.
Герда, которая смутилась и нервничала, когда пришла, после неоднократных приглашений все-таки осмеливается сесть за стол. Посиделки удаются на славу, хотя вначале за столом была напряженная атмосфера. Наконец Каролина даже без труда признается:
– Это моя мама. А это сестра.
Вначале она не могла заставить себя произнести эти слова.
Но Герде действительно пора уходить, чтобы не опоздать на работу. Уже действительно много времени.
Предполагалось, что Оке и Тира переночуют у Каролины, а Герда после работы тоже придет сюда ночевать.
Мама вопросительно смотрит на Каролину:
– Значит, мы больше не увидимся?
– Это зависит от того, на сколько вы приехали, – отвечает Каролина.
Но мама не знает, долго ли они пробудут в Стокгольме. Возможно, им придется уехать уже утром. Это говорит Ида. Затем мама вдруг становится какой-то отстраненной, и Каролина понимает, что Лидия уже близко и вот-вот снова возьмет верх над бедной Идой.
– Нам надо домой. Мы ждем важных известий, – уклончиво произносит она и смотрит на Розильду, ища ее одобрения.
– Да, но ведь совсем не обязательно, что мы получим их сегодня, мама, – замечает Розильда.
Тогда мама вновь переводит взгляд па Каролину. В ее глазах читается мольба.
– Мы так надеялись, что ты пойдешь ко мне и проведешь с нами то время, которое мы будем здесь. Разве ты не хочешь?
Ее голос звучит умоляюще, однако Каролине надо подумать о детях.
– Я не могу оставить детей одних, – отвечает она.
И тут в дверях показалась Герда. Она не успела выйти из дома, как передумала и бросилась назад, решив попросить на работе выходной день.
– Нет, Герда, так нельзя! Ты должна дорожить своей работой! – увещевает ее Каролина. – А я только и ждала сегодняшнего дня, чтобы побыть с Оке и Тирой. Быстро отправляйся на работу!
Но Герда стоит как вкопанная; вместо нее в дело вмешивается Розильда.
– А может, вам пойти к нам? Тебе и детям?
Она имеет в виду Каролину и детей. Герда работает допоздна, так что она может переночевать у Каролины. Герда и Розильда переглядываются. Почему бы нет?
Это хорошее предложение, оно нравится даже Оке, который не любит новизны. Он считает, что уговор дороже денег. Но предложение кажется заманчивым. К тому же и Каролина рада, а значит, все идет хорошо. Все довольны.
Даже Герда, которой предстоит остаться одной дома у Каролины и наконец-то поспать сколько душе угодно.
Так тому и быть.
К огромной радости Оке Каролина бежит на улицу и останавливает пролетку – и они тут же отправляются в гости.
«Дорогая Сага!
Ты учишь меня думать. Хотя мне совершенно невозможно до тебя достучаться, увидеть или услышать, ты все равно учишь меня…
Да… Как ты знаешь, потом пришли они. Мама и Розильда.
Прошло уже несколько дней, и я никак не могу вспомнить, что было тогда у меня на сердце, что-то очень важное. Хотя, наверное, не очень, иначе бы я не забыла.
Но не стоит об этом думать. Лучше я расскажу, что произошло потом. Ты, конечно, все это знаешь, но, может, тебе все-таки интересно послушать мою версию.
Итак, мы отправились к маме, все, кроме Герды.
На душе было совершенно спокойно. Малыши – Оке и Тира – обладают удивительной способностью дарить мне спокойствие. Они дети и вправе быть впереди. Всегда и во всем. Никто, даже Лидия, не смогла бы требовать к себе большего внимания.
Думаю, именно поэтому мне так хорошо с детьми.
Дети – всегда самое важное в жизни. Даже такая эгоистичная натура, как я, должна понять и признать это.
Пока Оке и Тира были рядом со мной, все шло так, как надо. Мама вскоре опять стала Идой, и мы втроем – мама, я и Розильда – играли и шутили с детьми. В тот вечер Оке никак не хотел идти спать.
Но когда же он наконец уснул, между нами вдруг воцарилась странная тишина. Каждый спрятался под своим стеклянным колпаком, выбраться из-под которого становилось все труднее. Мы ходили рядом друг с другом словно чужие, убирали со стола, собирали сладости и все еще пытались говорить и шутить. Но сквозь смех и остроты прорастала гулкая тишина. Конечно, мы страдали от этого. Меня охватила паника. А Розильда была само спокойствие.
Мама, которая все время, пока мы играли с детьми, была Идой, разумеется, потихоньку превратилась в Лидию. Медленно и неизбежно.
А Розильда становилась все более грустной и молчаливой.
Я стала рассказывать о театре, о толкованиях разных ролей, немного хвастаясь своими успехами, – словом, пела соловьем, пока вдруг не заметила, как гулко отдаются в тишине мои слова. Тогда я тоже смолкла. Я поняла, что болтаю о самом дорогом, о моей профессии, и все лишь затем, чтобы заполнить эту тишину.
Лидия все это время слушала меня рассеянно, с отчужденным взглядом. Ни разу его на меня не подняв.
Наконец она пожелала спокойной ночи и удалилась.
Мы с Розильдой остались одни. Вначале мне стало легче. Наконец-то мы сможем поговорить! Но потом…
Ничего не получилось. Мы сидели, переговаривались отрывочными фразами, со смущенным и тревожным видом улыбаясь друг другу.
Но в каком бы отчаянном положении я ни очутилась, не могу удержаться от того, чтобы не изучать людей, это происходит более или менее бессознательно. Я вдруг поймала себя на том, что наблюдаю и запоминаю.
Розильда стала делать какие-то странные знаки руками. Поначалу я не поняла, что это означает, но потом вдруг вспомнила, что точно так же она делала и раньше. В Замке Роз. Розильда просто-напросто ищет свой переговорный блокнот. Раньше я не видела, чтобы она так делала. Это должно означать, что она чувствует себя со мной настолько неуверенно, что вернулась к старому и позабыла, что она уже не немая – или еще хуже, на самом деле снова почувствовала себя немой.
Наконец Розильда встала и на минуту вышла из комнаты.
Вернувшись, она принесла записную книжку. Она вынула карандаш и написала на первой странице:
Месье, до сих пор я ни разу не жалела о том, что я немая. Но сейчас я жалею даже о том, что не могу петь.
И протянула мне блокнот с озорной улыбкой.
Я прочла эти строчки со смешанным чувством.
Я узнала их – это было первое, что Розильда написала мне в замке, когда мы только что познакомились друг с другом и остались на мгновение наедине. Тогда я была Карлом Якобссоном и помню, что в ответ я взяла руку Розильды и галантно поцеловала ее. Сейчас я не могла этого сделать.
Розильда заметила мое замешательство и рассмеялась.
– Разве ты не помнишь, как ты ответила?
– Я поцеловала тебе руку. Разве не так?
– Так, но ты еще кое-что добавила.
