Девочка Лида - Чарская Лидия Алексеевна (книги серии онлайн .TXT) 📗
- Она злая, злая, как та черная ворона на катке, - помнишь? - и тоже завидует нам, потому что мы вместе катаемся.
Иринка с возмущением поведала Леве, как противная Милочка больно ущипнула ее за ухо и сделала вид, что это случайно.
- Но это неправда! Я знаю! - горячилась девочка. - Совсем не случайно, у меня потом долго болело даже!..
Лева рассердился:
- Отчего же ты мне тогда не сказала этого?!
- Я думала, ты не поверишь, ты так жалел ее!
- Глупая девчонка! - не то шутя, не то серьезно воскликнул Субботин и слегка притянул ее к себе. - Ну, покажи, которое ухо?!
- Вот это!
- Бедное, бедное ухо!
Он не мог представить, как можно было нарочно причинять боль такому крошечному ушку, и в эту минуту он и сам готов был искренно ненавидеть Милочку.
Мир был окончательно заключен между детьми, и они условились на другой же день снова встретиться на катке; Лева даже обещал приходить теперь пораньше, прямо из гимназии, чтобы им никто не мешал.
- А ворона пусть сидит и завидует! - лукаво заключила Иринка и многозначительно посмотрела на мальчика.
"Ну разумеется, пусть себе завидует!" - думал и Лева, возвращаясь домой, и на этот раз в наилучшем настроении.
Для учеников частной гимназии, где занимался Субботин, наступило трудное время: приходилось сдавать за вторую четверть перед Рождественскими каникулами, и Лева учился с утра до вечера.
Он считался одним из лучших учеников и хотел получить хорошие отметки. Теперь ему некогда было ходить на каток; прямо из гимназии мальчик спешил домой, чтобы поскорей опять усесться за книги.
- Противные, гадкие книги! - сердилась Иринка. Без Левы она тоже не ходила на каток - и очень скучала.
- Мама, много еще осталось Леве книг выучить? - спрашивала она то и дело у матери.
- Много, девочка!
- А он закончит когда-нибудь?
- Ну разумеется, закончит - наступит елка, и Лева будет свободен!
- И я увижу его?
- Увидишь, увидишь, - утешала мать, и Иринка понуря голову снова принималась за свои рисунки для Левы и ежедневно заполняла ими все карманы Дарьи Михайловны.
Однажды, впрочем, она не ограничилась только рисунками, но прибавила к ним еще и маленькое письмо.
Иринка выпросила у матери несколько копеек, купила красивую почтовую бумагу и большими печатными буквами написала:
"МИЛЫЙ ЛЕВА, И Я ОЧЕНЬ ДАЖЕ СКУЧАЮ И ОЧЕНЬ ЦЕЛУЮ ТЕБЯ.
ЧЕРНЫЙ ЖУК".
Лева был тронут. Он положил письмо себе на стол и велел передать Иринке, что искренно благодарит ее и сохранит письмо на память.
Однажды Дарье Михайловне нужно было зачем-то послать к Субботиным. Она отправила к ним кухарку и предложила Иринке идти вместе с нею.
- Пройдись немного, Жучок, погода хорошая, а кстати, может быть, и Леву застанешь!
Иринка ничего не ответила, только вся вспыхнула от удовольствия и, видимо волнуясь, принялась сейчас же натягивать свои гамаши.
- От кого? - спросил Лева, выходя в полутемную переднюю, когда ему подали записку его учительницы.
- Лева! - прозвучал около него тоненький знакомый голосок.
Лева быстро нагнулся:
- Как, неужто это ты, Черный Жук? Дайте лампу скорее, почему тут темно? Иди-ка, иди на свет, малыш, я сто лет не видал тебя!
Иринка еще ни разу не была у Субботиных.
Мальчик ужасно обрадовался. Он потащил ее к себе в комнату, и на столе у Левы на самом видном месте она заметила свое письмо.
- Видишь, как я берегу его! - улыбнулся Лева. - Ну, а теперь раздевайся, ты должна немного посидеть у меня, мы давно не видались, поди скажи своей прислуге, что я вечером сам отведу тебя домой. Ладно?
Иринка с восторгом побежала раздеваться в переднюю и там очень гордо заявила кухарке, что она остается по просьбе молодого барина, который обещал вечером сам проводить ее домой, - пусть мама не беспокоится.
Когда Иринка минуту спустя вернулась обратно в комнату Левы, она застала его уже за письменным столом с какой-то книгой.
Мальчик опустил голову на руки и что-то серьезно, вполголоса твердил про себя. Иринка тихо уселась на ближайший стул, сложила руки и молча, не спуская глаз, следила за Левой. Некоторое время он продолжал читать, даже не замечая ее присутствия.
- Однако где же это Черный Жук? - спохватился наконец Лева, вспомнив про свою маленькую гостью.
Мальчик оглянулся.
- А, ты тут, а я и не слыхал, как ты вошла, что ты там делаешь в темноте? Иди же сюда, поближе к лампе!
- Я боялась мешать тебе! - робко проговорила Иринка, подходя к столу.
- Ты мне не будешь мешать, садись вот тут, а я тебе дам картинки разглядывать.
- Нет, дай мне лучше бумагу и карандаш, я рисовать буду! А ты учись, учись, Лева, не теряй время, пожалуйста! - очень серьезно прибавила девочка, степенно усаживаясь за стол рядом с ним.
Мальчик положил перед нею несколько листов белой бумаги и сам очинил карандаш.
Иринка была чрезвычайно довольна, и когда часом позднее их пришли звать пить чай, то оба приятеля никак не ожидали, что уже так поздно; они и не заметили, как пролетело время, и Лева даже находил, что ему было гораздо веселее и приятнее учить уроки в присутствии Иринки.
- Вот как, и ты, Чернушка, явилась? - ласково улыбнулась ребенку Прасковья Андреевна, бабушка Левы, разливавшая чай у самовара. - Ну, садись, садись, гостьей будешь! - Старушка очень любила девочку, которую знала еще грудным ребенком и не раз видела, навещая свою приятельницу Дарью Михайловну.
Но мать Левы, Надежда Григорьевна, слегка поморщилась и казалась недовольной:
- Не понимаю я, право, к чему это Дарья Михайловна посылает ребенка именно теперь, когда Лева так занят, ведь понятно, я думаю, что присутствие девочки может только мешать ему!
Она говорила по-французски, но чуткая Иринка сразу поняла, что речь идет о ней, и большими беспокойными глазами следила за говорившей.
- Разумеется, мешать! - подтвердила Лиза, сестра Левы, на год старше его, которой почему-то всегда доставляло удовольствие дразнить младшего брата.
- Пожалуйста, замолчи! - вспылил мальчик. - Нисколько, нисколько не мешает даже, Иринка будто муха, ее и не слыхать вовсе, а вот ты действительно мешаешь, когда то и дело врываешься ко мне по пустякам: то за книгой, то за чернилами - или начинаешь рядом в комнате петь свои цыганские романсы, да еще все время детонируешь и врешь! Мальчик ушел к себе сильно раздосадованный; он даже второго стакана не допил.
В качестве младшего сына и любимца бабушки Лева считался баловнем в семье, и ему дозволялось очень многое, чего не разрешалось другим.
- Ну почему вы придираетесь к Левочке? - тотчас же недовольным тоном заметила Прасковья Андреевна. - Разве недостаточно, что ребенок весь исхудал и побледнел и целыми днями сидит за книгами? Что же тут такого, в самом деле, если ему доставляет удовольствие присутствие этой милой крошки? Не понимаю, право! - И старушка ласково наклонилась к девочке: - Иринушка, еще сухарик вот этот возьми, сладенький, да давай чашку, я тебе еще налью!
Но девочка молча поцеловала бабушку и, также оставив недопитую чашку, быстро побежала вслед за Левой в его комнату; она боялась, что ее задержат за чаем, а потом, может быть, и вовсе больше не пустят к нему; за столом же у Субботиных Иринке было как-то не по себе: тут сидело столько чужих, посторонних людей - и все они, за исключением только бабушки, как ей казалось, холодно и недружелюбно смотрели на нее.
В седьмом часу Лева, как обещал, отправился провожать Иринку домой.
Вечер был морозный, но тихий.
Маленькие фонарики тускло горели на улицах, но сверху на них смотрело звездное небо, и луна ярко освещала снежную дорогу, по которой теперь весело и бодро шли за руку дети, как два товарища, отдыхавшие после дневной серьезной работы.
- Я не совсем еще окончила мою картину! - серьезно заявила Иринка. - Ты спрячь ее, пожалуйста, я как-нибудь опять приду и тогда дорисую ее!
