Тельняшка — моряцкая рубашка. Повести - Ефетов Марк Симович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
У Кости такое предчувствие какой-то беды холодком пробежало по спине, когда он прочитал название лодки.
«Капут!» — подумал Костя.
И сразу же вспомнил весь разговор там, на археологических раскопках. Он стоял тогда рядом с Владимиром Петровичем, а Борис Сергиенко сказал: «Перуна» нашли». Он же сказал просто «Перуна», а не «бога Перуна» или «статую Перуна».
«Какой же разговор был потом?» — старался теперь вспомнить Костя. Сергиенко говорил, что «Перуна» засосало илом, что водолазы ковырнули и нашли, что теперь поднимать будем. А Владимир Петрович подтвердил, что «Перун» — штука чудесная, теперь с ней можно будет горы свернуть…
«Это я шляпа, — ругал сам себя Костя, — обрадовался:
«Перуна нашли»! Хоть бы подумал тогда, какие это горы можно свернуть при помощи какой-то языческой статуи! Лодку нашли на дне озера. Поднимали лодку, названную «Перуном». И всё. А я-то думал…»
Костя подошёл к лодке. Мелкие волны с тихим шелестом накатывали на берег и, шурша, сбегали в озеро. Пустынно и тихо вокруг. А на душе у Кости было совсем не тихо. Он злился на себя всё сильнее и от злости пнул лодку ногой. Не только её название, но и сама лодка раздражала его. И в это время Костя услышал, как издали кто-то кричал:
— Э-эй! У лодки!
С пригорка на отлогий берег бежал Борис. Увидев его, Костя подумал было уйти, но понял, что здесь, на открытом берегу, укрыться некуда — надо стоять и ждать.
НЕПРИЯТНАЯ ИСТОРИЯ
— Эй, парень, — сказал, подойдя к лодке, Борис, — опоздал, брат! «Перуна»-то, видишь, вчера вытащили. А ты, я гляжу, в бахилах, совсем как моряк. Но ты не огорчайся. Добре?
— А я не огорчаюсь, — сказал Костя, размахивая портфелем. — Значит, нашли?
— Как видишь. Вот он, «Перун». Тридцать четыре лошадиных силы. Целый табун лошадей. Поплаваем ещё с тобой, парень. Тут озеро что твоё море.
— Д-да, — пробурчал Костя. — А больше, значит, искать не будете?
— Что искать?
— Перуна.
— Так вот же он, «Перун», перед тобой. Подремонтируем, и плыви себе на здоровье.
— Это я понимаю. А говорят, есть ещё один Перун… Памятник вроде.
— Ах, вот ты о чём! Да, брат, говорят, был такой лет тысячу назад. Ему даже деньги бросали. Гляди! — Борис пошарил в кармане, достал маленькую монетку и подбросил её на ладони. — Видал?
— Да я таких много видал. У меня этих монет навалом. И у ребят наших…
— «У ребят»!.. На, положи в свою коллекцию. Эту наши водолазы нашли, когда «Перуна» поднимали. И монетка эта Перуну брошена, только другому Перуну.
Костя молчал. Он разволновался из-за своей неудачи, а когда он волновался, всегда сбивался, путал, забывал. Так бывало у доски в школе, так же случилось и сейчас. И Костя сразу как-то обмяк, будто стал маленьким несмышлёнышем. И ему стало себя жалко.
— Ну, что молчишь? — спросил Борис. — Берёшь монетку?
— Спасибо, дяденька. А это какому Перуну монетку бросили?
— Я же говорю — не нашему катеру, а покровителю морей и рек. Предание такое было. Понял?
— Н-не понял. Значит, покровитель этот там лежит на дне, где наш катер лежал? Да?
— Ну, добре, — сказал Борис.
Он сел на лодку, лежащую на боку, и посадил рядом с собой Костю. Затем ткнул пальцем в днище лодки:
— Этот катер называется «Перун». Понял?
— Понял!
— Добре. И катер этот существует. Факт!
— Факт! — как эхо, повторил Костя.
— А то было предание, сказка, что есть такой бог. Перун — покровитель тех, кто плавает по морям и рекам. И будто он тут где-то лежит, на дне озера. И вот те, что плавали здесь, — мореходы, одним словом, — чтобы задобрить этого самого Перуна, бросали ему монетки. Только там, в озере, никакого Перуна нет.
— А где он?
— Кто его знает! Если был когда-нибудь — я хочу сказать, если статуя такая была, — так давненько, брат, где-нибудь в десятом веке. Перун этот глу-у-боко, должно быть, зарыт. Не ближе десятого века.
— Ну и что, что в десятом! — воскликнул Костя. — Когда я был на археологических раскопках, там как раз одиннадцатый век разрыли. А от одиннадцатого до десятого…
— …рукой подать, — усмехнулся Борис. — Факт! Вот там Перуна и ищи, если интересуешься изваяниями древних богов. Добре? А нашего «Перуна» сейчас повернём и осмотрим. Пособи, парень, благо у тебя сапоги такие, что можешь в воду лезть: бахилы!
— Нет, — сказал Костя, — я не могу. Извините меня, дяденька, я в школу спешу.
Да, он действительно спешил. Сердце билось часто-часто, и казалось, что оно выстукивает одно только слово: «Найду, найду, найду»…
— Значит, вторая смена? — спросил Сергиенко. — Ну, бувай, хлопец.
Костя промолчал. И так много было сказано им неправды в этот день…
С озера Костя не пошёл в школу. Во-первых, было уже поздно, а во-вторых, всё время сверлила мысль: «Как там с Володей? Успел ли он выехать из Москвы? Ведь это для него не такое простое дело — уйти из дома, бросить школу, достать деньги, поехать в Новгород. И вот он приедет и спросит: «Где Перун?» А Костя должен ему ответить: «Виноват. Ошибочка получилась. «Перун» — это лодка с мотором».
Да, неприятная история.
Думая так, Костя торопливо шёл к автобусной остановке. Постепенно он успокаивался, и в его голове складывался план спасения от всех бед. Перво-наперво встретить все ночные автобусы из Москвы. Их три. Володя, конечно же, ни на один из них не успеет и, значит, не приедет. Тогда бегом к маме, по дороге что-нибудь придумать (заранее думать Костя не любил), выпросить денег, бежать со всех ног на почту и позвонить по телефону в Москву, Володе. Главное — предупредить его, чтобы не приезжал. В общем, не так-то всё и страшно, как оно сразу казалось. А потом вечером, когда рабочие уйдут с раскопок и из карьера, покопаться самому, и кто знает, может быть, и блеснёт под лопатой металл — голова или нога Перуна. Володя вспомнил строчку из песни: «Кто ищет, тот всегда найдёт». А если найти одному, тогда уж никто не скажет, что Костя только присутствовал при находке. Нет, он нашёл сам, единолично, без всяких там Сергиенок…
Костя садился в местный автобус, когда междугородный автобус Москва — Новгород подвозил к конечной остановке Володю и Женю Замараевых…
А Костя, проехав совсем немного, сошёл на остановке «Карьер».
В КОТЛОВАНЕ
Когда наваливается усталость, ботинки становятся вдвое тяжелее, пальто давит на плечи и кажется, что ворот стягивает горло.
А тут дождь. Он размыл почву, и почва эта налипла на бахилы, на брюки, шоколадными брызгами разукрасила всю спину Кости. Это он отвернулся от мчащегося самосвала, а тот обдал его жидкой грязью по самую шею.
Но Костя не обращал внимания на эти мелочи. Главное-то в том, что грузовик этот последний: ушла с карьера девушка в брезентовом плаще с капюшоном. В руках у девушки был красный флажок. Им она, должно быть, командовала самосвалами. Но эта учётчица ушла, и теперь на дороге автомашин не было.
Костя прищурился, стараясь вспомнить и сравнить, какой котлован был там, на археологических раскопках, и какой он здесь, на карьере. Да, пожалуй, этот не мельче. Значит, и здесь докопались до десятого века.
Дождь, проклятый дождь! От него никуда не скрыться на этом карьере. Хоть бы камень какой-нибудь, чтобы на него сесть и закрыться маленьким ученическим портфелем! Но и камня, как назло, нет.
Шу-шу-шу… — шумит в ушах у Кости. Он зажмуривается, вытирает мокрое лицо мокрым рукавом и медленно идёт к котловану, скользя бахилами по сырой, вязкой, чавкающей земле.
Комки почвы срываются из-под ног и уныло бухают о железные листы, которые уложены сверху вниз для курсирующих тут самосвалов.
Шу-шу-шу… — шумит не переставая дождь.
«Ну почему я пошёл именно сюда? — сам себя спрашивает Костя. Непогода гонит его домой и злит, и он зло спорит сам с собой. — Сказано же, что Перун в десятом веке. Вот здесь как раз и подошли к десятому».
