Серебряные коньки (с илл.) - Додж Мери Мейп (читать книги регистрация .txt) 📗
А где же участники состязания? Они все собрались у белых колонн. Красивое зрелище! Сорок мальчиков и девочек в живописных нарядах носятся с быстротой электрического тока взад и вперед или катятся по двое и по трое, окликая друг друга, болтая, перешептываясь от полноты молодого восторга.
Несколько заботливых ребят степенно затягивают ремешки на своих коньках. Другие внезапно останавливаются, красные и взволнованные. Стоя на одной ноге, они поднимают другую и, приложив к колену ненадежный конек, испытующе дергают его, потом снова мчатся прочь. Все и каждый одержимы демоном движения. Дети не в силах стоять смирно. Коньки теперь как бы часть самого их существа, и каждое лезвие словно заколдовано.
Что ни говори, а Голландия создана для конькобежцев. Где еще мальчики и девочки умеют совершать на льду такие чудеса, что, будь это в Центральном парке Нью-Йорка, собралась бы толпа зрителей?
Посмотрите на Бена! Мне только сейчас удалось встретить его. Он прямо-таки изумляет местных уроженцев, а в Нидерландах это нелегко. Береги свои силы, Бен, скоро они тебе понадобятся!
Вот и другие мальчики пробуют силы. Бена уже превзошли. Как они прыгают, как сохраняют равновесие, как вертятся, какие проделывают фокусы! Ну точно все они резиновые!
Мальчик в красной шапке сейчас затмил всех: спина у него как часовая пружина, тело словно из пробки… нет, из железа, иначе оно сломалось бы от таких резких движений! Он – птица, волчок, кролик, штопор, эльф, мяч из плоти и крови, и все это одновременно. Вам показалось, он выпрямился, а он уже пригнулся. Вы думаете, он пригнулся, а он успел выпрямиться. Он роняет на лед перчатку и, перекувырнувшись, поднимает ее. Не останавливаясь, он срывает шапку с головы удивленного Якоба Поота и нахлобучивает ее снова задом наперед. Зрители кричат «ура» и смеются. Легкомысленный мальчуган! Под ногами у тебя холодно, как в Арктике, а над головой жарче, чем в умеренном поясе. Крупные капли пота уже катятся по твоему лбу. Пусть ты превосходный конькобежец – на состязаниях ты можешь проиграть.
Француз путешественник, стоя с записной книжкой в руках, видит, как наш приятель, англичанин Бен, покупает пышку у брата карлика и тут же съедает ее. Француз записывает в своей книжке, что голландцы глотают огромными кусками и все без исключения любят картошку, сваренную в черной патоке.
У белых колонн видно несколько знакомых нам лиц. Ламберт, Людвиг, Питер и Карл – все здесь, не разгоряченные, в хорошей спортивной форме.
Ханс неподалеку от них. Он, видимо, собирается участвовать в состязаниях, так как на ногах у него коньки – те самые, которые он продал за семь гульденов! Оказывается, он скоро заподозрил, что его «крестная-фея» и таинственный «друг», купивший коньки, – одно и то же лицо. Убедившись в этом, он смело обвинил ее в обмане, а она, зная, что все ее маленькие сбережения истрачены на эту покупку, не решилась отрицать. По милости той же самой «доброй феи» Ханс получил возможность выкупить свои коньки.
Итак, Ханс будет участвовать в состязаниях. Карл больше прежнего возмущен этим, но в состязаниях решили участвовать три других крестьянских мальчика, так что Ханс не одинок.
Двадцать мальчиков и двадцать девочек.
Девочки сейчас стоят впереди, приготовившись к старту, так как они побегут первыми. Среди них Хильда, Рихи и Катринка. Две-три участницы торопливо нагибаются, чтобы в последний раз подтянуть ремешки на коньках. Весело смотреть, как они топают ногами, проверяя, крепко ли привязаны коньки.
Хильда ласково разговаривает с грациозной маленькой девочкой в красной кофте и новой коричневой юбке. Да ведь это Гретель! В красивых башмаках и юбке, в новом чепчике она еще милее прежнего.
И Анни Боуман здесь. К состязаниям допустили даже сестру Янзоона Кольпа, но самого Янзоона распорядители отвели за то, что он убил аиста и не дальше как прошлым летом был уличен в краже яиц из птичьего гнезда: в Голландии это уголовное преступление.
Этот Янзоон Кольп, видите ли, был… Но нет, я сейчас не могу рассказывать о нем. Состязания вот-вот начнутся…
Двадцать девочек выстроились в ряд. Музыка умолкла.
Человек, которого мы будем называть глашатаем, стоит между колоннами и ближней судейской трибуной. Громким голосом он читает правила предстоящих состязаний:
– «Девочки и мальчики состязаются поочередно, пока одна девочка и один мальчик не победят дважды. Построившись шеренгой, они стартуют от колонн, бегут до линии, отмеченной флагштоками, поворачивают и возвращаются к месту старта, покрывая по одной миле за каждый пробег».
За судейским столом машут флагом. В павильоне госпожа ван Глек встает. Она наклоняется вперед; в руках у нее белый платок. Когда она уронит его, горнист даст сигнал к старту.
Платок летит вниз. Трубит горн.
Пошли!
Нет, вернулись. Шеренга не была ровной, когда девочки пробегали мимо судейской трибуны.
Сигнал повторяют.
Снова помчались. На этот раз все ладно. Ой как быстро они бегут!
Толпа на минуту затихла и смотрит взволнованно, не дыша.
Из рядов зрителей раздаются приветственные крики. Ура! Пять девочек впереди. Которая из них уже добежала до пограничной черты и бежит обратно, трудно сказать… Что-то красное – вот и все, что можно различить. Голубое пятно мелькает неподалеку, а желтое еще ближе. Зрители у старта напрягают зрение и жалеют, что не заняли места поближе к флагштокам.
Волна приветственных криков нарастает. Теперь видно хорошо: впереди Катринка!
Она уже миновала павильон ван Хольпов. В следующем павильоне госпожа ван Глек. Она наклонилась вперед и притягивает девочек, как магнит. Хильда обгоняет Катринку и, пробегая мимо павильона, машет рукой своей матери. Две другие девочки нагоняют ее с быстротой стрелы.
Но что это сейчас промелькнуло… что-то красное и коричневое? Ура, это Гретель! Она тоже машет рукой, но не в сторону красивых павильонов. Ее приветствует вся толпа, а девочка слышит только голос отца:
– Молодец, крошка Гретель!
Вскоре Катринка, весело смеясь, обгоняет Хильду.
Теперь приближается девочка в желтом. Она обгоняет всех, кроме Гретель.
Судьи подаются вперед, но не отрывают глаз от часов. Приветственные крики один за другим звенят в воздухе. Колонны и те как будто качнулись. Гретель пронеслась мимо них. Она победила!
– Гре-тель Брин-кер – од-на ми-ля! – кричит глашатай.
Судьи кивают. Они записывают что-то на табличках, которые держат в руках.
Пока девочки отдыхают – причем некоторые взволнованно теснятся вокруг нашей испуганной своим успехом маленькой Гретель, а другие с величайшим пренебрежением отходят в сторону, – мальчики выстраиваются в ряд.
На этот раз платок роняет мейнхеер ван Глек. Раздаются громкие трубные звуки.
Они уже на полпути! Видели вы когда-нибудь такое зрелище?
Триста ног промелькнули в одно мгновение. Но ведь бегут только двадцать мальчиков! Все равно ног было несколько сотен… по крайней мере, так казалось.
А где теперь бегуны? Шум стоит такой, что мутится в голове. Над чем смеется народ? А, вот над тем толстым мальчиком, что отстал от всех. Смотрите, как он бежит! Смотрите! Он сейчас шлепнется… Нет, не шлепнулся. Интересно, заметил ли он, что остался в одиночестве, ведь другие мальчики вот-вот достигнут пограничной черты… Да, заметил. Он останавливается. Вытирает разгоряченное лицо, снимает шапку и оглядывается кругом. Лучше добровольно выйти из состязаний. Он так искренне и удивленно хохочет; что сразу приобретает себе сотню друзей. Добродушный Якоб Поот!
Славный малый теперь уже в толпе зрителей и смотрит на бегущих с таким же интересом, как и все прочие.
Облако ледяной пыли летит из-под лезвий, когда конькобежцы добегают до черты и поворачивают назад.
Приближается что-то черное: это один из мальчиков – вот все, что мы знаем. Он тронул регистр vox humana, и толпа издает мощный рев.
Конькобежцы приближаются – мы уже видим красную шапку. Вот Бен… вот Питер… вот Ханс!
