За Тридевять Земель - Скарбек Игорь Юрьевич (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
В заключение разговора падре?отравитель заверил незнакомца в том, что завтра же поутру будет отправлен большой отряд солдат для захвата лагеря индейцев Помпонио.
Были мгновения, когда внимавшая всему этому страшному кошмару Ана?Тереса едва не закричала, подобно тому, как кричит от боли и муки смертельно раненный или попавший в западню зверь. Но неведомая сила удержала ее от крика. Когда голоса стихли, она тихонько поднялась и, неслышно ступая, быстро направилась в сторону караульной, где всегда – это она точно знала – стояло наготове несколько оседланных лошадей... В голове несчастной женщины будто колокол стучал: «иезуит, иезуит, иезуит... падре Мариано – иезуит...» Слово надменной донны, племянницы самого дона Гаспара Эль?Оро?и?Крус, вздумавшей в столь поздний час навестить своего «хворого» дядю?коменданта, самого важного сеньора в округе, было законом для караульного начальника. Он даже не удосужился обратить внимание на то, что Ана?Тереса поскакала не на север, а на юг, то есть в прямо противоположную от пресидии Сан?Франциско сторону.
После похорон Хесуса избранное общество собралось в монастырской трапезной?рефектории, дабы помянуть «последнего» (теперь это определение явно нуждается в кавычках) калифорнийского иезуита. Помимо местной духовной и светской аристократии, было здесь и несколько новых, недавно прибывших лиц – как духовного (судя по платью), так и недуховного (здесь судить уже труднее) звания. В меру закусывая и ведя неспешные беседы на всевозможные темы, гости засиделись допоздна.
В соседней, обитой тисненой буйволовой кожей комнате сидели двое из уже известных нам лиц; именно они вели ту страшную беседу, невольной свидетельницей которой оказалась несчастная Ана?Тереса. Незнакомый собеседник настоятеля миссии Сан?Игнасио, к которому почему?то все обращались не иначе как «Экселенц», сунул руку в глубокие складки своего схожего с рясой костюма и, достав оттуда пакет, почтительно подал его падре Мариано де Эррере. Пакет был запечатан пятью потемневшими от времени зачерствелыми старыми облатками. Настоятель сразу узнал печать с кабошона, вправленного в перстень генерального настоятеля Общества Иисуса. На лицевой стороне стояли имя и адрес президента калифорнийских францисканцев дона Бартоломе. Обратный адрес в Вальядолиде, как и следовало ожидать, ровным счетом ничего не говорил падре Мариано; на пакете была наклеена трехцентовая марка (возможно, первая в мире) с почтовым штемпелем Лос?Анджелеса.
– Апицес юрис, конспирация (Юридические тонкости),– пояснил незнакомец и, слегка улыбнувшись, добавил: – Сэпэ эст суб паллио сордидо сапиэнциа (Часто под грязным рубищем скрывается мудрость), как говорил Цицерон.
Падре Мариано де Эррера сломал печати. В плотном пакете был всего лишь один небольшой голубоватый квадратик бумаги, которым падре Мариано извещался о назначении его калифорнийским провинциалом – главой иезуитской провинции, на которые Общество Иисуса поделило для себя весь мир.
– Не пора ли сменить цвет вашей рясы, святой отец? – спросил высокий посланец.
– Не ко времени! Сначала надо уничтожить мятежников Помпонио и навести кой?какой порядок в других делах. Побудем покуда под покровом святого Франциска...
Поутру колокол принялся сзывать святых отцов к молитве; следом к полупроснувшимся гостям пришло бенедикайте. «Благослови, Господи, нас и дары Твои, от которых по щедротам Твоим вкушать будем...» Завтрак прошел по преимуществу в суровом молчании – вина к столу поданы не были. Откушав, читали грациас, крестились и благодарили «Господа Всемогущего, Живущего и Царствующего во веки веков» за все благодеяния. Однако ж финал славословия оказался прерванным... Внезапно появился бледный как полотно начальник ночной стражи с сообщением об исчезновении Аны?Тересы, за которой прибыл возок из пресидии Сан?Франциско. «Эступидо!.. Тонто!..» (Болван!.. Дурак!..)– было самым невинным из того, что сорвалось с покрытых пеной уст разъяренного падре Мариано. Когда же узнал он, что в последний раз видели Ану?Тересу у кладбищенских ворот... вспомнил, к какой могиле она могла ходить и где была эта самая могила, леденящий холодок прошелся по его душе... «Значит, слышала она весь его разговор с Экселенцем...– вихрем пронеслось в разгоряченном мозгу.– Значит, знает не только о его преступлении, но и о лагере Помпонио!..»
Однако оцепенение, в котором находился криптоиезуит, продолжалось недолго.
– Догнать! – возопил он.– Отыскать! Отыскать хоть в самой Преисподней!..
– Си, си, сеньор... Вайа, сеньор... (Да, да, господин... Ушел, господин...) – пролепетал вконец перепуганный сержант, пятясь спиной к двери.
– Фуджите, партэс адверсэ! (Обыскать все вокруг!) – выдохнул падре Мариано. Караульный бесследно исчез.
С Великого океана надвигалась гроза. Затишье сменилось ураганными порывами ветра. Зазвенели стекла в монастырских оконцах, попадала со стола посуда. Налетевший смерч изломал постройки на заднем дворе, поднял в воздух все сущее, сколько хватило у него духу, и умчался в сторону дальних гор. Потом хлынул ливень, и стало темно, как в могиле. Только видно было, как сверкали при каждой вспышке молнии глаза падре Мариано – казалось, Дьявол принес из самого пекла раскаленные уголья и вставил их в пустые глазницы криптоие?зуита...
Стоит ли удивляться, что следующим сообщением была информация бесстрастного вакера о том, что «запеленутый в кожи» по приказу настоятеля миссии Сан?Игнасио пленник был унесен Нечистой Силой.
Мариано де Эррера с силой хватил об пол черепаховой салатницей в форме кленового листа, и в который уже раз за сегодняшнее утро из уст святого отца вместо господней молитвы изверглись литании ругательств...
– Эксидат илля диэс! Олеум эт опэрам пэрдиди... (Будь проклят этот день! Я потерял масло (для лампы) и труд... (то есть: безрезультатная работа))
Тяжелая рука опустилась на плечо патера.
– Диэс долёрэм минуит... (День уменьшает горе) Помните о вашем высоком призвании. Диэс ирэ минул (День гнева). Я остаюсь при вас, такова воля Генерала на сей случай...
– Грациас (спасибо), Экселенц,– падре Мариано слегка наклонил голову.
– Что думаете предпринять?
– Вирхэн Сантисима! (Пресвятая Дева!) Помпонио! Он может уйти!..
Было уже темно, когда Ана?Тереса, накинув поводья загнанной лошади на мескитовый сук, не задерживаясь ни на минуту, скользнула в избу. Долгие мучительные мили остались позади.
В сенях с зажженной лучиной в руке прелестную донну встретил донельзя удивленный Ермей Ветка. Однако то, что услыхал он от нее, заслуживало не столько удивления, сколько негодования и тревоги.
– Бедная девонька...– задумчиво покачал он головой.– Помочь бы тебе, да нечем... Теперь как бы избыть грядущую беду...
– Сеньор Ветка, надо скакать к Помпонио! Известить его. Солдаты падре Мариано скоро будут там!..
Ана?Тереса не села на предложенный стул, хотя буквально валилась с ног от усталости. Ее колотила мелкая дрожь, которую она не могла унять, как ни старалась; посиневшие губы с трудом выговаривали слова:
– Надо торопиться, сеньор Ветка, надо очень торопиться...
– Си, си... Сей минут...– Ермей уже зажег свечи и, сообразив наконец, что находится в одном исподнем, принялся быстро одеваться...
По неровным бревенчатым стенам сруба бегали отсветы трепыхавшегося пламени.
– Ай да падре Мариано! – рассуждал партовщик вслух.– Ах ты, гусь лапчатый! Басурман заморский! Плут преестественный, пес тебя дери! Так лисьим хвостом и вертит, а поглядеть хорошенько, рожа самая что ни на есть анафемская; и повадки яко у тати... да ты еще, ирод окаянный, и дядей обнаружился!.. На осину бы тебя!.. Ну ничто, у медведя лапа?то поширше будет, да и тот в капкан попадает... Ужо поглядим...
Природа, окружавшая ранчо Черных, была словно в туманной дымке, и оттого струившийся на землю матово?мерцающий лунный свет казался бледно?оранжевым.
Однако мы совсем забыли про нашего старого знакомца – неугомонного иеромонаха Епимаха. Где он? Куда занесло его волею рока?
