О смелых и умелых (Избранное) - Богданов Николай Владимирович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
"У нас строго. Нытрылитет!"
Так он ответил и самому Рябцеву.
Услышав "нытрылитет", полковник закричал:
- Да ты соображаешь, с кем говоришь, мерзавец? Я полковник Рябцев! Твое имя, звание?
- Ездовой Хведя!
- Передай трубку кому-нибудь из членов вашего комитета, болван!
- От болвана слышу.
- Я тебя пристрелю, негодяй! Да что у вас там?!
- Нытрылитет!
Комитетчик и Кучков от смеха сотрясались, слушая этот разговор.
Рябцев швырнул трубку и приказал поручику Ровному во что бы то ни стало либо овладеть бригадой, либо изъять у нее пушки. Сам Рябцев занялся Кремлем.
ПЕРВАЯ КРОВЬ
Лишь только за Ногиным и Ярославским захлопнулись железные ворота, как к ним подскочили юнкера, прятавшиеся в Манеже и во дворах напротив Боровицкой башни. Офицер, командовавший ими, успел просунуть носок сапога в дверь калитки и не давал закрыть ее.
- Да легче вы, черти! - ругался он на солдат, затворявших ее. - Ногу пожалейте! Прапорщик, пощадите, будьте человеком. Кажется, вы здесь командуете?
Берзин подошел к калитке.
- Очень приятно! Рында-Бельский к вашим услугам. А вы знаете последние новости? Нет! Так слушайте! Да пропустите меня. Не бойтесь. Хотите, подниму руки? Обезоруживайте! - И, широко улыбаясь, офицер Рында-Бельский вошел в железную дверь.
- Ну, что вы скажете? - обратился к нему Берзин.
- А то я скажу, господин прапорщик, бросьте шутки шутить. Как офицер офицеру говорю, в гибельное дело большевики вас втравили. Сами уже договорились с Рябцевым о ликвидации своей лавочки, выговорили беспрепятственный выезд, и фью... А вас с солдатиками как заложников нам на закуску оставили.
- Я вам не верю!
- А вы себе поверьте. Своим ушам. Послушайте, какая в Москве тишина... Если бы большевики сопротивлялись, сейчас бы пальба шла.
Берзин и солдаты прислушались.
- Я боевой офицер. Посмотрите, ребята, на мои кресты. Солдатский Георгий не запросто офицерам дается! Мы, русские люди, одной матери-родины... - плел офицер Рында-Бельский.
Солдаты забеспокоились.
- Узнать бы, товарищ Берзин, что там, за стенами?
- Телефоны перехвачены.
- Разведку послать, связных...
- Попробуйте высунуться. Вас юнкера переколют, - пригрозил Рында-Бельский. - Они вас бандитами считают, захватившими Кремль для грабежа его сокровищ.
- Да целы все сокровища! На кой они нам, бриллианты в шапках Мономаха? Нам земля да воля нужны, - сказал щербатый солдат. - Хоть проверяйте! Все на месте. И кресты и золотые блюда.
- Вот юнкера сюда и стремятся, чтобы проверить. Слухами о грабеже Кремля вся Москва бурлит. Пустите их, и вся недолга.
- Пустил бобер лису в хатку, да стала у него шубы нехватка! осклабился щербатый. - Ты, ваше благородие, дитям сказки рассказывай.
- Берзина к телефону! - раздался голос вестового.
- Вот и отлично! Вы там выясните, кстати, кто я, пленный или гость? А мы пока покурим. - И Рында-Бельский развернул перед солдатами портсигар с вензелем и надписью "За храбрость".
- Ладно! С паршивой овцы хоть шерсти клок, - сказал щербатый и выгреб горсть папирос.
Засмеявшись, солдаты задымили.
- Зря вы, служивые, в эти дела ввязываетесь, - пуская дым колечками, гнул свое Рында-Бельский. - Вам вот-вот и земля выйдет и воля, недолго до Учредительного собрания, а вы тут жизнями рискуете в междоусобной драке. Какая вам польза за большевиков под пули? Нынче большевики, завтра меньшевики, кадеты, эсеры, все волки серы... А мужик один! Убили его, и нет хозяина... Пусть партии сами и дерутся между собой.
- А вы-то чего своей шкуркой рискуете, ваше благородие? Зачем в эту драку лезете? - прищурил глаз щербатый.
- Я ни в какую драку не лезу... Зачем же? Меня не трогают, и я не трону. Но если меня или моих юнкеров заденут. Извините!
- Да не тронем мы ваших юнкеров! Не мы к ним, а они к нам сунулись.
- Так ведь не к вам, к Кремлю. Оным русским сердцам тревожно за русскую славу!
- А зачем же штыки-то примкнули?
- Так ведь думали, тут анархисты-грабители.
- Большевики тут есть. А насчет анархистов... Да мы их, - погрозился щербатый.
- Ну а если так, пустите юнкеров и вместе с ними все хранилища и подвалы обойдите, осмотрите. Во избежание недоразумений выставите совместные караулы. В паре, юнкер и солдат. Дело я говорю?
- Оно и дело, кабы такое дело, - сказал солдат с мягким украинским выговором. - Да ведь не то дело, что сказано, а то, что сделано!
- А что может вам сделаться? Или вы юнкеров боитесь? Мальчишек! Ну вот тебя поставить. Экий детина! Неужели перед семнадцатилетним юнцом в дрожь тебя бросит?
- Ну-ну, - расправил широченные плечи "детина", - еще чего?
- Так вот об этом и речь. Чего ваш Берзин топорщится?
Подошла смена караула.
- Что там слыхать, братцы, чего Берзин на телефонах повис?
Сменившиеся пошли искать Берзина.
...Берзин в окружении солдат, бледный, брал непрерывно звонившие телефоны и бросал трубки на рычажки. Дозвониться до кого-нибудь из центрального штаба Московского комитета не удавалось. Во всех трубках звучали настойчивые, предупреждающие голоса: то поручика Ровного, то городского головы Руднева, то начальника штаба округа генерала Кавтарадзе и еще каких-то начальствующих лиц.
И все призывали его поскорее одуматься, не своевольничать, не идти одному против всей Москвы и России.
- Московские большевики подчинились приказу полковника Рябцева, распустили Красную гвардию...
- Верните в казармы поднятых вами солдат. Отворите ворота для юнкеров, ваших недавних товарищей. Не берите на себя ответственность за возможное кровопролитие!..
- Полевой суд вас как самозванца даже не расстреляет, а повесит... запугивали его на все лады.
После многих бесполезных попыток связаться с Московским Советом, с Военно-революционным комитетом, со штабом Красной гвардии Берзин услышал один только голос меньшевика Минора. Он посоветовал: немедленно открыть ворота, впустить в Кремль юнкеров, допустить думскую комиссию для проверки сохранности исторических ценностей.
Берзин вздохнул с облегчением: значит, все улаживается миром. И пошел выполнять совет. Пошатываясь от усталости, он подошел к Боровицким воротам и сказал Рында-Бельскому:
- Что ж, поручик, давайте разведем по постам спаренные патрули моих солдат и ваших юнкеров.
Рында-Бельский широко улыбнулся, крепко сжал его руку, спиной распахнул калитку, пропуская застоявшихся за ней юнкеров, и левой рукой с наслаждением ударил Берзина по лицу. Он был левша.
Юнкера сбили Берзина с ног и принялись топтать. Солдаты растерялись, теснимые юнкерами, один лишь щербатый взмахнул прикладом винтовки, как дубиной, и рухнул, застреленный Рында-Бельским.
Ворвавшиеся юнкера растворили ворота, в них хлынули с криками "ура!" новые толпы юнкеров и устремились в Кремль, таща за собой пулеметы.
Рында-Бельский командовал теперь уже не один. Множество офицеров, сверкая погонами и саблями, отдавали команды.
Рябцев торжествовал. Обман удался. Все складывалось прекрасно. Кремль захвачен, Московский Совет окружен юнкерами. Навестив Рябцева и миновав солдатское побоище, несколько омрачившее прекрасное настроение, Руднев чувствовал себя новым Мининым. Ему уже мнился колокольный звон кремлевских церквей, величественный ход духовенства в сверкающем облачении, с хоругвями и иконами. Народ, на коленях умоляющий спасти Россию от смуты... Полковник Рябцев будет на коне... А он как же? В коляске? Неловко. Пешком? Не то... Как показывался перед народом Минин? Наверное, тоже на коне въезжал вместе с Пожарским в освобожденную Москву.
КАК АРБУЗ ОТ ПУШЕК ОТГОНЯЛ ЛЯГУШЕК
Офицеры-артиллеристы, изгнанные своими солдатами из казарм, рвались отомстить за свое бесчестие. Для верности они прихватили юнкеров и стали выжидать, когда в бригаде все угомонятся. Собравшись тайно, заговорщицки в здании Петровского дворца, офицеры, просидев без огней до глубокой ночи, тихо вышли в парк, словно боясь разбудить своих бывших подчиненных, спящих за квартал от них.
