История Энн Ширли. Книга 3 - Монтгомери Люси Мод (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Я это понимала, Лесли. Но все позади — твоя цепь разорвана, и клетки больше нет.

— Клетки больше нет, — рассеянно повторила Лесли, обрывая травинки вокруг клумбы. — Но ведь и ничего другого нет, Энн. Помнишь тот вечер на косе, когда я рассказала тебе про свое глупое увлечение? Оказывается, от глупого увлечения не так-то легко избавиться. Видно, некоторые остаются дураками на всю жизнь. А быть дурой в этом смысле — это немногим лучше, чем быть прикованной цепью.

— Тебе все предстанет в ином свете, когда ты отдохнешь и придешь в себя. — Энн была убеждена, что страдания Лесли скоро кончатся — ведь она любила и была любима, хотя еще и не подозревала об этом.

Лесли положила золотистую голову к Энн на колени.

— Во всяком случае, у меня есть ты, — сказала она. — Когда есть такой друг, жизнь не может быть совершенно пустой. Погладь меня по голове, Энн, как маленькую девочку, приласкай меня, а я тебе расскажу, раз уж у меня немного развязался мой упрямый язык, как много для меня значила твоя дружба и как изменилась моя жизнь с того вечера, когда я встретила тебя на берегу.

И вот наступило утро, когда над бухтой Четырех Ветров, золотившейся в лучах только что взошедшего солнца, появился усталый аист. В клюве он нес сонное теплое и мягкое существо с серыми глазами. Аист был очень утомлен. Он вгляделся в открывшийся перед ним берег. Где-то близко была цель его путешествия, но он пока ее не видел. Большая белая башня с маяком, стоявшая на высоком скалистом мысу, выглядела довольно заманчиво, но ни один знающий свое дело аист не оставил бы там мягкого теплого младенца. Может быть, вон тот окруженный ивами старый серый дом у ручья? Нет, все-таки это не то… А ярко-зеленый дом дальше по ручью совсем не подходит. И тут аист повеселел: он увидел то, что ему было нужно — маленький белый домик, прижавшийся боком к пушистому еловому лесочку. Из его кухонной трубы вился дым. Вот этот дом, где будут рады малышу! Аист удовлетворенно вздохнул и опустился на конек крыши.

Через полчаса Джильберт сбежал вниз по лестнице и постучал в дверь комнаты для гостей. Раздался сонный голос, и через мгновение в дверь выглянуло бледное испуганное лицо Мариллы.

— Марилла, Энн послала меня передать вам, что к нам в дом прибыл некий юный джентльмен. Багажа у него с собой немного, но все-таки он, по-видимому, собирается остаться здесь надолго.

— Что это ты говоришь, Джильберт? — недоуменно спросила Марилла. — Неужели уже? Почему меня не позвали?

— Энн не велела вас беспокоить. Да и нужды в этом не было. Все началось только два часа тому назад. На этот раз все обошлось как нельзя более благополучно.

— И… и… ребеночек здоровый, Джильберт?

— Абсолютно. Он весит десять фунтов и… да вы сами послушайте. У этого с легкими все в порядке. Акушерка говорит, что он будет рыжим. Энн на нее очень рассердилась, а я рад до смерти.

Это был светлый день в белом домике.

— О, Марилла, после того что случилось прошлым летом, я просто не смею верить своему счастью. У меня весь год болело сердце, а сейчас наконец перестало.

— Этот мальчик займет в твоем сердце место Джойс, — сказала Марилла.

— Нет, Марилла, нет и нет! Он не может этого сделать — и никто не может. Но для моего мальчика будет особое место у меня в сердце. Если бы Джойс не умерла, ей был бы уже год с лишним. Она бы бегала по дому на своих маленьких ножках и, наверно, уже знала бы несколько слов… Ой, Марилла, погляди, какие у него прелестные крошечные пальчики! Правда, странно, что у него все как настоящее?

— Было бы куда более странно, если бы это было не так, — сухо отозвалась Марилла. Теперь, когда все страхи были позади, она опять стала сама собой.

— Ну конечно, но все-таки удивительно, что у младенца есть все, что положено взрослым. Смотри, даже ноготки! А ручки… нет, ты только посмотри на его ручки, Марилла!

— Ручки как ручки, — отозвалась та.

— Посмотри, как он держится за мой палец. Он уже знает, что я — его мама. Он плачет, когда няня его уносит. Марилла, неужели у него правда будут рыжие волосы? Ты ведь в это не веришь?

— Пока я у него вообще никаких волос не вижу. На твоем месте я бы подождала волноваться по этому поводу. Пусть он сначала отрастит немного волос.

— Но у него есть волосы, Марилла! Посмотри на этот пушок! Во всяком случае, акушерка сказала, что глаза у него будут карие, а лоб в точности, как у Джильберта.

— И у него очаровательные ушки, миссис доктор, голубушка, — вставила Сьюзен. — Я первым дело поглядела на его уши. Волосы могут изменить цвет, да и глаза тоже, но уши останутся такими, как есть, на всю жизнь. Посмотрите, какие они красивые и как прижаты к головке. Чего-чего, а ушей его вам не придется стыдиться, миссис доктор, голубушка.

Энн очень быстро оправилась от родов. Ее переполняло счастье. Соседи приходили полюбоваться на новорожденного. Лесли, которая постепенно привыкала к своей новой жизни, часами стояла у его колыбели, как златокудрая мадонна. Мисс Корнелия пеленала и баюкала его не хуже любой матери. Капитан Джим брал крохотное существо в свои большие загорелые руки и глядел на него с такой нежностью, словно видел перед собой детей, в которых ему отказала судьба.

— Как вы его назовете? — спросила мисс Корнелия.

— Энн уже решила, как его назвать, — ответил Джильберт.

— Джеймс-Мэтью — в честь двух самых замечательных людей, которых я знала. — Энн бросила на Джильберта веселый вызывающий взгляд. Джильберт улыбнулся.

— Я плохо знал Мэтью: он был такой застенчивый, что нам, мальчишкам, с ним было трудно познакомиться. Но я вполне согласен, что капитан Джим один из самых замечательных людей на свете. И как он счастлив, что мы назвали сына в его честь. Можно подумать, что во всем мире больше никого не зовут Джеймс.

— Что ж, Джеймс — хорошее имя, прочное и не линючее, — признала мисс Корнелия. — Я рада, что вы не выдумали ему какое-нибудь заковыристое романтическое имя, которого он будет стыдиться, когда станет дедушкой. Вот, например, миссис Друк из Глена назвала своего ребенка Берти-Шекспир. Неплохое сочетание, а? И я рада, что вы недолго раздумывали, как его назвать. В некоторых семьях начинаются бесконечные споры. Когда у Стэнли Флэгса родился первенец, родственники так долго препирались, в честь кого его назвать, что бедный мальчик два года жил вообще без имени. Потом у него родился брат, и их стали звать Большой Бэби и Маленький Бэби. В конце концов, они назвали Большого Бэби Питером, а Маленького — Исааком, в честь двух дедов, и окрестили их одновременно. Как же эти младенцы старались переорать друг друга в купели! А вы знаете семью Макнабов в Глене? У них двенадцать сыновей, и самого старшего и самого младшего зовут одинаково — Нейл: Большой Нейл и Маленький Нейл. Видно, у них воображение иссякло.