Лагерный флаг приспущен - Дьяконов Юрий Александрович (прочитать книгу .txt) 📗
Он шел рядом с Бобом и прижимался к его ноге. Забегал немного вперед и заглядывал в глаза, будто спрашивал: «Не будет никаких приказаний?» Снайпер оказался очень сообразительным и уже мог выполнять команды Боба: «Лечь! Встать! К ноге!»
Любая прогулка обязательно заканчивалась около кухни. И тетя Клава каждый раз находила что-либо вкусное. Уход, сытая пища делали свое дело. Щенок на глазах рос, наливался силой. Но в лагере он не признавал никого, кроме Боба, его друзей и поварихи тети Клавы.
ССОРА
Братья Клещовы быстро вошли в ритм жизни лагеря. Алька еще в поезде не сводил глаз с больших связок книг, которые везли для пополнения библиотеки. Он разглядывал корешки, поглаживал их пальцами и вздыхал. Все незнакомые. Новые… Наверно, если ничего не делать, а только читать, то и до ста лет не перечитаешь все… В лагере он помогал сгружать книги, расставлять их на полках. Вскоре он стал самым лучшим помощником библиотекаря и, конечно, самым активным читателем. Куда бы он ни шел: на море, на прогулку в горы или в столовую, под мышкой у него всегда была аккуратно завернутая в газету книга. За страсть к книгам его даже прозвали Библиотекарем.
Ленька Клещов тоже показал свои способности. В любую погоду костер у него загорался от одной спички. По вечерам вокруг Клеща (так называли его ребята) собиралась целая компания. Он рассказывал мальчишкам всевозможные истории о море, о контрабандистах и рыбацкой удаче. А когда Ленька добирался до воды, он весь преображался. Косолапый и неуклюжий на берегу, он лихо, как джигит в седле, сидел за веслами. И лодка слушалась каждого его движения. Было у него и еще одно достоинство. Прямо талант. Он прекрасно знал все рыбьи повадки и умел ловить ее любой снастью. Недаром он завоевал звание чемпиона лагеря по рыбной ловле.
Сидят на волнорезе ребята. Глаз не отводят от поплавков. Сидят полчаса. Час. Редко у кого на кукане болтается два-три крохотных бычка.
К ним вперевалочку подходит Ленька.
— Ну, чиво вы тут поймали?.. Ха! Так тут и коту мало.
— Не клюет, и все!
— Где ее взять? Нет тут рыбы.
— Нету? — удивляется Ленька. — А ну подвинься, жмурик!
Он широко размахивается, и, со свистом рассекая воздух, в воду далеко от волнореза, одно за другим, булькают грузила, увлекая на дно крючки на тонких шелковых лесках.
— Ну, ловись, рыбка, большая да маленькая, — серьезно, как заклинание, произносит он.
Притихшие рыболовы переглядываются. А Ленька достает книжечку папиросной бумаги, сыплет махорку и аппетитно затягивается. Чаще всего докурить цигарку не удается. Ленька нарочито ругается:
— Ишь, головастики! И покурить человеку не дадут! — и, будто нехотя, тянет леску…
На волнорез шлепаются два черных бычка в ладонь величиной. Ворча, Клещ ловко снимает их с крючков и бросает в ведро. Ребята с завистью смотрят на улов. А он тянет уже другую леску — еще два больших бычка. А на третьей… Леска натягивается, как струна. Вот-вот лопнет. Ленька «водит». Отпустит леску, потом еще подтянет. Передавая соседу леску, кричит:
— Держи! Да смотри, чтоб не осмыкнулась! — а сам уже подводит самодельный сак. На цемент волнореза плюхается чуть ли не полуметровое страшилище с огромной головой и выпученными глазами.
— Вот это бык! — орут восторженные рыболовы, позабыв о своих лесках и удочках. Удивление и зависть светятся в их глазах. Что бы только не отдал рыболов за такую добычу!
А Ленька хвалится:
— Это что! Мелочь. Вот мы раз с батей сома поймали!.. Два дня лодку за собой тягал… Семь человек на дроги клали. А хвост еще по земле волочился…
И ребята, разинув рты, слушают Ленькины истории, одну удивительней другой.
Однако не прошло и недели после приезда в лагерь, как братья Клещовы поссорились. Дело дошло до драки.
Когда пионеры восьмой палаты, услышав крики, бросились к дверям «склепа», они оказались запертыми изнутри. Тогда мальчишки побежали на веранду и через раскрытое окно увидели: все в палате перевернуто. Тумбочка лежит на боку, из нее высыпались коробки, щетки, мыльницы. Одеяла и подушки на кроватях разбросаны. Ленька схватил брата за рубашку и трясет, выкрикивая одно слово:
— Будешь?!. Будешь?!.
— Все равно… все равно… скажу… скажу, все, — хлюпая разбитым носом, задыхаясь, кричал Алька, пытаясь освободиться из медвежьих объятий брата. В окно и в открытую уже дверь ввалились пионеры…
В тот же день Алька упросил начальника второго корпуса Васю Яшнова взять его к себе. И вечером стал полноправным членом большого и озорного коллектива, разместившегося в помещении бывшей греческой церкви.
О причинах драки Алька никому ничего не сказал.
НАЛЕТ НА САД
Ночь. Луна еще не взошла. По узкой каменистой тропке у самого подножья горы скользят одна за другой две тени, чуть различимые на фоне белой осыпи из выветрившихся пород. Они останавливаются, шепчутся и снова, спотыкаясь о камни, задевая за ветки кустов, идут дальше.
Невидимые в темноте люди дошли до места, где темная масса деревьев вплотную подступила к крутому срезу горы.
— Здесь… запах чую… — слышится хрипловатый шепот.
— Может, не надо… Может, это чей-нибудь сад? — отвечает ему прерывистым свистящим шепотом другой.
— Я тебе дам «не надо»! Все равно ничьи… пропадают зазря. Лучше мы их поедим…
— А если поймают?..
— У-у-у, мамкин сынок, — угрожающе хрипит первый, — а ну, живо лезь!
И, перемахнув через низенький, едва различимый в темноте каменный заборчик, они исчезают под деревьями.
Тишину изредка нарушает только хруст сломанных, ветвей да мягкие удары падающих на землю яблок.
— Давай мешок… Чиво ты, заснул?
— Не-е-ет… только страшно.
— Не ной, курица… Сыпь свои яблоки в мешок… А-а-а, так ты ничего не нарвал! На меня надеешься? — слышится звонкий удар, сопение. Кто-то тихонечко, по-щенячьи скулит:
— Ты чего… в глаз бьешь?..
Затем снова хриплый шепот:
— И другой подобью. Будешь с фонарями ходить. Боишься лезть? Так я тебе нагну. Вот сейчас подпорку… — слышится звук, похожий на тот, когда разрывают полотнище ткани.
Стоит долгая напряженная тишина. И снова хриплый голос:
— Обдирай прямо на земле…
Снова тихо. Только глухой стук яблок, высыпаемых, в мешок.
— Хватит, а то еще сдохнешь под ними… самому нести придется… пошли…
— Ой! Что это белое… стоит…
— Не ори, дура! Всех собак перебудишь… Печка это. А над ней труба белая.
Где-то далеко хрипло залаяла собака.
— Разбудил-таки, жмурик!.. Наверно, соседская. Тут и собак-то нету. Ну, теперь дай бог ноги унести. Хватай мешок и бегом.
Темные тени метнулись через каменный заборчик и исчезли на тропинке за кустами.
