Улица Фетисова - Мошковский Анатолий Иванович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Сколько? — деловито спросил Гошка.
— Две.
— Идет. Услуги по-старому?
— Само собой, — заявил незнакомый.
— Куда принести?
Славка отошел еще дальше и не слышал, по какому адресу должен был Гошка что-то принести.
Мужчина ушел. Гошка подозвал к себе Славку.
— У меня тут небольшое дельце появилось, — сказал он, не глядя ему в глаза, — встретимся завтра утром у стадиона. Согласен?
— Хорошо, — сказал Славка, не зная еще, следует ли ему встречаться завтра с Гошкой. Уж с очень подозрительным типом беседовал он.
Славка не пришел утром на стадион, как не пришел через день и через пять дней. События завертелись, и ему просто было не до Гошки. Из плавания вернулся отец, и Славка не отходил от него…
Вскоре отцу дали комнату в соседнем доме, и они сообща переносили туда вещи. Когда отец сказал, что пойдет за своим имуществом в базу, Славка вызвался сопровождать его.
Дома военно-морская база представлялась ему в виде крепости: вся она, должно быть, окружена железобетонной, непробиваемой никаким снарядом стеной, вокруг из специальных бойниц и башен торчат пушки и пулеметы разного калибра, чтоб никакой вражеский корабль не мог напасть на базу. Пирс тоже представлялся ему железобетонным, прочным, с железными кольцами с края, к которым и привязываются швартовые концы подводных лодок.
Ничего этого не увидел Славка. Возле огороженного деревянным забором участка берега они прошли к воротам и увидели молодого часового с пистолетом-автоматом на груди — точно таким же, какой был у ребят на стадионе, только этот был сделан из металла.
Пройдя сквозь проходную, они очутились на асфальтовой площадке. Но и здесь — ни пушек, ни пулеметов.
Неподалеку от пирса были врыты шесты, туго натянута сетка, и две команды веселых и шумных парней в синих робах играли в волейбол. Они хохотали, брали трудные мячи, догоняли неудачно пущенный в сторону воды мяч, чтобы он не искупался… Ну никак не скажешь, что это военные моряки, несущие суровую службу на Баренцевом море!
А когда Славка с отцом проходил возле огромного серого корабля — плавбазы — и увидел, как у трапа два моряка забавляются с мохнатой белой собачонкой, мальчик даже расстроился. Он надеялся увидеть строгих людей, неулыбающихся и замкнутых морских волков, а увидел обыкновенных ребят, и даже военная форма с погонами не делала их неподступными и грозными.
Собачонка лежала на спине, крутилась и блаженно вертела хвостиком, работая сразу всеми лапами, а матросы щекотали ее живот, пощипывали за ушами. И уморительно смеялись.
Увидев Славкиного отца, они тотчас выпрямились, приняли серьезный вид и отдали честь. Отец, вместо того чтобы молчаливо пройти мимо них размеренным командирским шагом, остановился и сам присел на корточки, поблескивая золотом погонов.
— Ожил? — спросил он совсем не строгим служебным голосом, а обычным, каким говорил с мамой и сыном.
— Ожил, — сказал рябой матрос в пилотке, — едва успели… А это ваш сын, товарищ капитан-лейтенант?
— Мой. Приехал посмотреть на вас. Сам мечтает на лодке служить, да, боюсь, испугается, нелегкая у нас тут служба.
— Ну да! — крикнул Славка. — Как же, уже испугался…
Все заулыбались.
Больше отец не говорил ни слова об этом, а рассказал Славке, как на плавбазе поселился больной приблудший щенок (одна большая собака там уже живет) и как матросы вы?ходили его: вчера он нечаянно сорвался с трапа, захлебнулся и, наверное, утонул бы, если бы матрос, обвязавшись концом, не спустился и не вытащил его.
Они шли мимо причальных кнехтов возле подводных лодок. У трапов расхаживали вахтенные с пистолетами-автоматами на груди. Вдруг сбоку раздался скрежет, и Славка увидел необычную картину. Из распахнутых ворот арсенала четверо матросов выкатили тележку с длинной-предлинной, густо смазанной коричневым маслом торпедой. Колеса тележки легко катились по рельсам к большому паровому подъемному крану, который тоже стоял на рельсах, только у края пирса.
На палубе лодки ходили перемазанные маслом моряки и выкрикивали разные команды.
— Грузятся, — сказал отец и, дернув сына за руку, едва не поволок по пирсу. — Если будешь с такой скоростью идти, к вечеру не дойдешь до ПКЗ.
До плавучей казармы они добрались за две минуты, и Славка увидел небольшую каюту, в которой отец жил два года.
Все его вещи влезли в два чемодана, один даже остался наполовину пуст.
Когда выходили из плавучей казармы, Славка заметил у дальнего пирса странную подводную лодку. Если другие блестели свежей краской, охранялись вооруженными вахтенными и стояли под военно-морским флагом, то эта лодка казалась старой и заброшенной. Ее никто не охранял, над рубкой лениво болтался небоевой синий флаг, на борту темнели вмятины, серая шаровая краска во многих местах была ободрана.
— Жалею уже, что взял тебя, — вздохнул отец и, чтобы скорей удовлетворить его любопытство, рассказал: — Эта лодка времен войны, огромная океанская крейсерская лодка «Катюша». Много немецких транспортов и сторожевиков пустила она на дно и даже торпедировала крейсер, забредший в северные воды. Теперь на ней УТС — учебно-тренировочная станция. Сюда приходят подводники учиться: надевают легкие водолазные костюмы и плавают в бассейне, устроенном внутри нее, учатся накладывать щиты и пластыри на места воображаемых пробоин, выходят через торпедные аппараты наружу…
Потом отец показал Славке небольшие суда — торпедоловы, которые во время учений в море вылавливают и лебедкой поднимают на борт учебные торпеды — ими подводные лодки стреляют по цели. Увидел Славка и противолодочные корабли — главных врагов подводных лодок. И на каждом из них развевался военно-морской флаг страны.
Солнце склонилось к сопкам. Они шли по пирсу к проходной. Вдруг по радио над базой разнеслись слова:
— Под гюйс и флаг смирно!
На палубах лодок и на корме плавбазы застыли ряды моряков. Отец мгновенно поставил чемоданы на пирс, повернулся лицом к флагу, выпрямился и взял под козырек. По флагштокам кораблей медленно поползли вниз флаги. Славка, не зная, что делать, тоже застыл.
Потом прозвучала команда: «Вольно!», и они пошли дальше, а Славка чувствовал какой-то непонятный подъем, как будто и он был немножко моряком и слова команды, гремевшей над Чаячьей губой, над мшистыми скалами, пирсами и лодками, относились и к нему…
Быстро летели дни. Славка уже назубок знал и что такое шпигаты, и чем командирский перископ отличается от зенитного, и как на учении стреляют по цели торпедами (они должны пройти под целью), и много других простых и хитрых вещей. У него появились новые друзья, и он стал понемногу забывать про Гошку. А если он и встречал его на улице, старался не замечать: уж слишком неприятны были воспоминания о магазине. И, быть может, до самой школы не столкнулся бы с ним Славка, если б однажды, проходя по кривой нагорной улочке, не прочел он еще раз на фанерной дощечке надпись: «Улица Фетисова».
Славка так и остолбенел. Ведь и у Гошки фамилия Фетисов!
Теперь Славка сам ждал встречи с приятелем. Он специально бегал на стадион, наведывался к магазину. Гошка как сквозь землю провалился. Между тем любопытство Славки разгоралось все больше и больше. Он даже решил узнать у кого-нибудь из мальчишек Гошкин адрес и сходить, к нему домой.
Однако делать этого не пришлось…
Однажды в воскресенье в местном кинотеатре шла картина «Колдунья». С афиш, расклеенных по городу и на щитах кинотеатра, на жителей Матросска смотрела молоденькая девушка с наивно-удивленным взглядом и длинными, как у русалки, льняными волосами. Билет достать было невозможно. Огромная толпа горожан, матросов с увольнительными записками в кармане, летчиков, солдат строительного батальона стояла возле кинотеатра и неизвестно на что надеялась.
Славке на этот фильм попасть было трудно еще и потому, что детям до шестнадцати лет смотреть его не разрешалось. И все-таки он вертелся в толпе. Вдруг он услышал рядом знакомый, чуть хрипловатый голос:
