Самая младшая - Романовская Лариса (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗

– Стаська, привет! – Полина выходит с балкона. Может, у Стаса все-таки амнезия? Совсем маленькая, чтобы вчерашнее не помнить.

Стас мычит и щелкает пультом телевизора. Он бы так в любое утро сделал, и с обычными мозгами, и с сотрясенными.

– Стасик, здравствуй! – Полина говорит медленно, будто диктует свои слова.

– Угу, – морщится Стас и смотрит в телик.

Там показывают малышовую передачу про алфавит. Может, Стаська ее включил, потому что читать разучился?

Интересно, что он про себя помнит, а что – не очень? Ну имя свое, наверное, знает. И про то, как каналы по телику листать. А вот, например, что он приемный сын, он знает или нет? Хорошо бы, чтобы забыл. Это очень грустная история, хоть и с хорошим концом. Но надо спрашивать про то, что Полина сама хорошо знает.

– Стасик, сколько будет дважды два?

– Восемь.

– Неправильно, – Полина подходит поближе.

На маленьких нельзя ругаться и кричать. А Стас, кажется, как маленький.

– Стасик, ты неправильно ответил. Подумай еще раз. Сколько будет дважды два?

– Одиннадцать. Двенадцать. Сто. Три. Четыре. Пять, – Стас закрывает свои страшные губы полусогнутой ладонью. Полоски желтого пластыря вымазаны йогуртом.

Полине вдруг очень хочется плакать и в туалет. Но Стаса же нельзя оставлять одного? Тут рядом и ножи, и ножницы, и сковородка с омлетом горячая. Стас же теперь не знает, что за горячее нельзя хвататься. И не понимает, как пользоваться ножом. Он даже ложечку вверх ногами перевернул. Мешает йогурт черенком, а все вокруг забрызгалось.

– Стасик, хочешь, я тебя омлетом покормлю? Это вкусно, – Полина снимает крышку со сковородки, тянется за тарелкой.

Плакать хочется еще сильнее. Полина мечтала, чтобы у нее был маленький брат или сестричка. Чтобы о них заботиться и играть во всякие игры, в которые в восемь лет играть уже несерьезно. И Стаську она, если честно, не всегда любила. Потому что у него своя комната есть, хоть и проходная. И потому, что ему ноутбук купили. И потому, что его любят больше остальных – он же приемный. А теперь Стас, наверное, может строить дом из малышового конструктора, а ноутбуком пользоваться он не умеет, а… В общем, Полине его жалко. Получается, что у них дома теперь два инвалида – дед Толя и Стасик.

– Стасичек, ты отдай мне ложечку. Я тебя сейчас покормлю, это вкусно. Ты рот открой и ам-ам! Ты умеешь ам-ам?

Стас закрывает лицо руками.

– Ам-ам! Хочу ам-ам! – насморочным голосом говорит он.

Полина торопится, кладет на тарелку самый лучший кусок омлета, из серединки, где много помидоров и сыра. Режет его на маленькие части, чтобы было легче жевать.

– Стасик, ты ротик открывай и кушай. Хочешь, я тебе песенку спою?

Полина не очень хорошо знает, как обращаться с младенцами. Особенно если младенцу шестнадцать лет, и это твой старший брат. У него щетина сквозь пятна йода топорщится. Он раньше всегда был умным, даже когда обзывался.

– Стасик, ты если меня обижать будешь, я не стану сердиться. Ты же не виноват, что ты теперь дурак.

– Дурак! Стасик – дурак! – Он отмахивается от вилки.

А у Полины, оказывается, ноги замерзли. Она не заметила, как тапочки скинула.

– Стаська, ты меня не помнишь. Меня зовут Полина. Я твоя сестра. Я, вообще, младшая, но ты меня должен слушаться, потому что я теперь умнее. Понял?

– Стасик – дурак! – кивает Стас и лупит ладонями по столу.

Сердиться на него нельзя, он же глупый теперь.

– Стасик, ты не дурак. Я тебя все равно люблю. А еще тебя любит наша мама. И папа. И Неля. И бабушка Тоня с дедушкой Толей. И собака Бес. У нас есть собака, такса, она…

В кухне появляется Неля. Сонная, в халате.

– Чего у вас телик орет, вы оглохли, что ли?

– Оглохли-оглохли, – бурчит Стас и замирает.

Неля смотрит на заляпанный стол, на крошки от омлета, на Полину, которая пробует ткнуть вилкой в Стаськин рот.

– Совсем озверели, – Неля убирает громкость у телевизора.

– Нелечка, мы не озверели, – Полина хватает Нелю за руку. Какие у нее пальцы теплые! Как хорошо, что Неля – обыкновенная. – Нель, ты только не бойся. Стаська с ума сошел. Он ничего не помнит. Ты ему только не говори, что он дурак, хорошо?

Неля кивает. Снова смотрит на стол и на Стаса. Потом на Полину. Потом говорит:

– Ты у меня на ноге стоишь, все отдавила! – Она крутит пальцем у виска и идет к Стасику. А тот давно выпустил ложку и вообще замер. Как уснул. – Стас, ау? – Неля сдергивает с него очки. Смотрит на жуткие синяки, а потом начинает кричать:

– Ну ты совсем дебил, что ли? Ты зачем Полинку пугаешь, придурок бешеный?

– Я не пугаю, – Стас отвечает очень гулко, но своим нормальным голосом. – Она сама напугалась. Я только подыграл.

Неля забирает с раковины тряпку, протирает стол:

– И вправду стукнутый! Полинка, не переживай, с этим… все в порядке. Он тебя разыграл.

Неля продолжает тереть стол. А Стас надевает обратно свои очки дурацко-кошмарные:

– Полинка, ты сама виновата. Чего ты ведешься на всякую фигню?

Полина бежит в ванную. Когда умываешься, не видно, что ты плакала. Вода и слезы очень похожи. Кран откручивается туго. Можно расслышать, как Стаська орет из кухни: «Полинка, ты не сердись! Я тебя тоже очень люблю!» Хотя, наверное, Полине это послышалось? Стас такие вещи вслух не произносит.

Вода затекла за воротник. И правый рукав намок. Полина ругается шепотом:

– Дурак ты, Стаська. Взаправду дурак.

А Стас с Нелей на кухне смеются. От этого хочется плакать еще сильнее.

Вишня

Полине кажется, будто вчера был май, а сегодня сразу наступило второе сентября. Словно каникул не было. На ней даже куртка та, что и весной, – голубая с желтым. И если в бабушкину дверь позвонить, то Бес, как всегда, заверещит. И Стаська с бабушкой разговаривают как всегда. Будто они проходят первый уровень знакомой игры.

– Стас, ты куда?

– На конюшню.

– А обедать?

– Я в школе ел.

– Ну чего там в школе можно есть? У меня суп с фрикадельками.

– Я вечером.

– Ну хоть бутерброд?!

– Ба, да не надо ничего.

– Совсем ничего?

– Тридцать пять рублей на маршрутку.

Бабушка быстро лезет в свою сумочку, которую называет «клатч». Хотя настоящий клатч маленький, а эта сумка размерами с Полинин рюкзак. В кармашке «клатча» всегда есть деньги для Стаса, или шоколадное яйцо для Полины, или пачка маминых сигарет. Там даже есть жетончик от собачьего ошейника с надписью: «Меня зовут Бейлис. Я хочу домой». И номер бабушкиной мобилы. Это Неля купила, чтобы Бес не потерялся. Но с Бесом все в порядке, а вот жетончик чуть не пропал.

Стас убежал вниз. Бабушка закрывает за ним дверь, обзывает его шантрапой и говорит:

– Руки мой и у деда в комнате обедай. Полотенце желтое не трогай, желтое – для учеников! Почему у тебя рукав перемазанный? У вас рисование было?

– Нет, это немецкий. Это Альбинка…

– Потом расскажешь! Ко мне сейчас мальчики придут.

Все как раньше. Даже полотенце. Только вот в школе… Но раз у бабушки ученики, Полина все дедушке расскажет.

Баба Тоня своих учеников называет «мальчики» и «девочки». Так и говорит: «Я еще одну девочку взяла, на утро субботы» или «В четверг вечером мальчик не придет. Полинка, можешь свою Лену в гости позвать». Сейчас у бабушки в комнате сидят два мальчика и одна девочка. Вычисляют синусы, функции и интегралы. А Полина про них с детства все знает: синус – это инструмент, вроде гаечного ключа, функция – маленькая, серебряная, как чайная ложечка. А интеграл…

– Что, Полинка, не кончается суп? Ты фрикаделю на хлеб положи и ешь как бутерброд, – подсказывает дед Толя.

– Правильно говорить «фрикаделька». – Полина тянется к горбушке.

И вправду вкусно. Если бы еще хлеб был нормальный, а не с угла батона. Дед считает, что горбушки – самое вкусное. Всегда говорит «я тебе горбушку отложил». Приходится есть, из вежливости.