Экзамен любви - Воробей Вера и Марина (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
В воздух, как по команде, взлетели пробки от шампанского. Бокалы наполнились пенистым напитком. Что ж, шестнадцать лет – грех не отметить, тем более в такой компании!
Время за столом не текло, а бежало. Все перебивали друг друга тостами, шутками, смехом, воспоминаниями, короче, царила обычная праздничная атмосфера. И вдруг Юлька Туполева крикнула:
– А сейчас будем кино крутить!
– Какое еще кино? – удивился Борька.
– Очень даже хорошее кино, – загадочно отозвалась Лиза Кукушкина.
Неделя тем временем, как фокусник из шляпы, вытащил кассету, вставил ее в видак, Комар щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту. Варя, держа Борю за руку, объявила торжественным голосом, как диктор на концерте:
– Посвящается Борису Шустову.
– Начало мне нравится, – одобрил Борька барским тоном, полностью войдя в роль именинника.
Первые кадры вызвали у Борьки бурную реакцию. Ну и какому из родителей, спрашивается, пришло в голову снимать на пленку новогодний праздник в первом классе, где Боря был наряжен в костюм зайчика?
– Борьк, а ушки тебе идут, – прорвался сквозь общий смех голос Василисы.
– Хорошо, не рога, – проворчал Борька себе под нос и сам расхохотался.
Смотреть на то, как он скачет вокруг елки в мешке, стараясь догнать стриженную под мальчишку «снежинку» Светку Калинину с серебристым ободком на голове, было невозможно… приятно.
Кадры замелькали. Третий класс, пятый… шестой… седьмой…
На экране появились Борька, Аня Малышева и Ваня Волков. Восьмой класс. Парни тогда сцепились за право первенства в классе. Если Ванька говорил «черное», Борька сразу отвечал: «белое». Вот и сейчас на экране они спорили, как лучше развесить елочные гирлянды.
«А я тебе говорю, пусти рядами».
«Ну а мне больше в хаотическом беспорядке нравится».
«У меня есть право голоса?» – спросила Аня, пытаясь сбить накал страстей.
«Нет!» – хором рявкнули парни.
Общий смех в комнате был реакцией на проявление мужского шовинизма.
– Ну хоть в чем-то договорились, – прокомментировала Марина.
– Это точно. – Борька смеялся вместе со всеми.
Господи, как давно это было! И какие они смешные, у него вон еще прыщики на лице подростковые. Причина его тогдашних разочарований.
Потом было еще много нарезанных кадров из их общего с классом прошлого. Получился целый фильм. Все хохотали до упаду, а к концу ленты приняли решение дополнить ее материалом, доработать и прокрутить на каком-нибудь празднике учителям. Не всем, конечно, а избранным. Таким, как Ирочка Борисовна, их новый классный руководитель, Кахоберу Ивановичу – это обязательно, он ведь и поныне был для них самый-самый, ну и Лапушку пригласят на просмотр. Осенью он десятому «Б» такой пейнтбол устроил, закачаешься! Настоящее сражение! К тому же у него страстный роман с Ирочкой Борисовной.
– Жалко, что мы тогда не смогли поучаствовать в пейнтболе, – сказала вдруг Варя.
Борька только кивнул. Он понятия не имел, как она прочитала его мысли, но такое в последнее время случалось довольно часто. Осенью как раз с переломом ноги маялся, а Варька отказалась от этого великого приключения исключительно из-за солидарности с ним.
А потом были танцы и торт с шестнадцатью свечками и еще одной наудачу. Борька их все разом задул, без всяких там глупых загадываний желаний. Он верил только в себя и свои возможности. Хотя считал, что традиции есть традиции и не ему их нарушать.
Где-то около одиннадцати Белый, взглянув на часы, заметил:
– Не хочу нарушать законы гостеприимства, но, по-моему, нам пора закругляться.
– Верно, – поддержал Виталик Комаров, он всегда вторил Сереге. – Дружно топаем на выход!
– Секундочку, снимок на память, – вовремя напомнил Толик Агапов.
Он всех построил, навел объектив и, дождавшись, когда они прекратят дурачиться и ставить друг другу рожки, щелкнул пару раз своим цифровиком. После чего Туся взяла его под руку и попрощалась за всех:
– Счастливо оставаться.
– И вам счастливо, – улыбнулся довольный Борька.
Проводив гостей и расставив стулья по местам, он отправился на кухню. Девчонки Варе помогли, практически все было убрано. Она стояла к нему спиной и вытирала фужеры. Такая стройная, такая хрупкая… в красивом платье. «Золушка бы и та, наверное, гордилась таким туалетом», – подумал вдруг с нежностью Борька и обнял Варю сзади.
– Платье у тебя просто закачаешься, – прошептал он ей на ушко.
– Держи себя в руках, именинник, – строго сказала Варя, обернувшись.
Строгость ее была показной, потому что на губах, подкрашенных розовой помадой, играла лукавая улыбка, которая очень ее украшала. Борька наконец-то сделал то, что хотел сделать весь вечер, – поцеловал эти губы долго и обстоятельно. А когда поцелуй прервался, Варя чуть смущенно проговорила:
– Мне хотелось сделать тебе особенный подарок. – И столько любви было в ее глазах цвета чайной розы, что у Борьки перехватило дыхание.
– У меня уже есть особенный подарок, – сказал он, притянул к себе ее голову и потерся подбородком о макушку, пахнущую цветами и еще чем-то вкусным и сладким. И вдруг неожиданно для себя признался: – Ты просто чудо. Ты это знаешь?
– Да, знаю. – Варя выскользнула из его объятий. – Подожди. Вот. – Она достала с полочки видеокассету.
– Что здесь? – Борька повертел ее в руках. – Еще одни воспоминания?
– Нет. Это мультик «Мадагаскар».
– Про зверей?
– Про дружбу. Завтра вечером посмотрим его вместе. Как тебе моя идея?
– Мне нравится. Но ты меня балуешь, – честно признался Борька.
Конечно, потом они целовались. Конечно, Борьке хотелось большего, в конце концов, он нормальный парень правильной ориентации, но Варя тонко улавливала момент, когда следовало остановиться, и он, как всегда, подчинился, потому что уважал желание своей девушки.
Впрочем, вечер на этом не закончился. Вернувшись домой, Борька набрал Варин номер. Контрольный звонок вошел у них в привычку, если они расставались позже одиннадцати. Варя волновалась за него, и Борьке, черт его знает почему, это было приятно. Вот когда мать пыталась так его контролировать, он вставал на дыбы. А здесь никаких отрицательных эмоций.
– Твои дома? – спросила Варя.
– Слиняли. Наверное, тоже мой день рождения отмечают в каком-нибудь ресторане. Для них это один из немногих общих праздников.
– А мои уже пришли. – Варя чутко обошла его едкое замечание. – Они тебя поздравляют.
– Скажи им спасибо.
– Уже. Борь, а тебе наша вечеринка понравилась?
Шустов не сдержал улыбку:
– С фейерверком вы, конечно, переборщили, а в остальном все было здорово.
Варя удовлетворенно рассмеялась:
– Ладно, до завтра.
– До завтра, – сказал Борька и только положил трубку на базу, сделав шаг в сторону ванной, как телефон затрезвонил снова.
«Варюха сегодня явно в ударе», – подумал он и игриво бросил в трубку:
– Кажется, кто-то что-то забыл?
Тишина и только треск на линии, а потом так… вдруг… этот голос из прошлого:
– Нет, Борь, я все помню. А ты?
– Алена!
– Я. С днем рождения тебя, именинник.
Борька будто удар в солнечное сплетение получил. Перед глазами огненной вспышкой промелькнуло ее неулыбчивое лицо. Яркие голубые глаза с грустинкой, длинные светлые волосы, в которых путались солнечные блики.
– Я тебе, между прочим, целый вечер звоню. А у вас никто трубку не берет. Вот решила последний раз набрать, в Москве ведь поздно уже, – сказала Алена, но ее голос с трудом пробивался в Борькино сознание.
«Собери сопли, парень! – прикрикнул он на себя. – Ну позвонила, ну поздравила. Это правильно. Ничего в этом такого нет».
– Да тут такое дело… Я с ребятами отмечал, с нашими ребятами, ну… то есть с классом, а родителей нет, слиняли куда-то. – Борька прокашлялся, чтобы голос звучал поувереннее. – Знаешь, я рад, что ты дозвонилась, Лен. Так здорово услышать тебя, и вообще… Спасибо, что поздравила. – Он ощутил, что сосущее под ложечкой чувство отпускает. Похоже, начал приходить в себя. Уже хорошо. – Ну рассказывай, как ты там живешь в своем Ново-Алтайске? Как Ксения Матвеевна, Катька, отец? – Борька забросал ее вопросами.
