Мы все из Бюллербю - Линдгрен Астрид (книга регистрации .TXT) 📗

— Вот увидите, это лабиринт, из которого нет выхода, — сказала Бритта.

Но тут я заметила впереди что-то светлое. Это была пещера. А в ней сидели Лассе, Боссе и Улле! Они ужасно удивились, когда увидели нас.

— Как вы сюда попали? — спросил Лассе.

— Очень просто, по карте! — ответила я. — Вы спрятали её в такое легкое место!

И нам было приятно, что хоть на этот раз Лассе немного смутился. Подумав, он сказал:

— Ладно! Пусть девчонки играют с нами!

И весь день, пока шел дождь, мы играли в пещерах, и нам было очень весело. А назавтра Лассе сказал:

— Ну, раз вы узнали нашу тайну, вы обязаны показать нам свои земляничные полянки.

— Ничего подобного! — сказали мы. — Найдите их сами, так же, как мы нашли ваши пещеры!

Но чтобы им было легче искать, мы положили на дороге деревянные стрелки. Расстояние между стрелками было большое, и мальчишки не сразу нашли наши места. Но самое лучшее место мы им так и не показали. Это наша тайна, и мы никогда-никогда её не откроем.

Мы ночуем на сеновале

Как-то раз Боссе похвастался:

— А мы с Лассе будем сегодня ночевать на сеновале! И Улле тоже, если ему разрешат.

— На сеновалах ночуют только бродяги, — сказала я.

— Ничего подобного! Нам мама разрешила, — сказал Боссе.

Я побежала к Бритте и Анне и сообщила им эту новость.

— Тогда и мы будем ночевать на сеновале, — сказали они. — На нашем. Хочешь с нами?

Конечно, я согласилась, ведь ночевать на сеновале очень интересно! Жаль только, что придумали это мальчишки, а не мы. Я побежала к маме и спросила у нее разрешения. Она сказала, что маленьким девочкам не следует ночевать на сеновале, но я возразила, что и девочкам тоже хочется иногда повеселиться, точно так же, как мальчикам. И тогда мама разрешила.

Мы никак не могли дождаться вечера. Лассе сказал:

— И вы тоже собираетесь ночевать на сеновале? А не струхнете? Вдруг туда явится привидение?

— Сами вы струхнете! — ответили мы и стали готовить себе на ночь бутерброды.

Мальчишки, конечно, с обезьянничали и тоже сделали себе бутерброды.

В восемь часов мы отправились на сеновал. Мальчишки ночевали на нашем сеновале, а мы — у Бритты и Анны. Нам дали попоны, чтобы завернуться в них. А Улле Колифинк взял с собой своего Быстрого. Как хорошо все-таки тому, у кого есть собака!

— Спокойной ночи, бродяжки! — сказал папа.

А мама прибавила:

— Не забудьте утром прийти ко мне за молоком. Настоящие бродяги всегда так делают.

Когда мы прощались с мальчиками, Лассе сказал:

— Спите спокойно… если сможете. В прошлом году на том сеновале видели гадюку. Теперь мы узнаем, живет ли она там и в этом году.

А Боссе сказал:

— Может, живет, а может, и нет. Но уж полевых мышей там видимо-невидимо, это точно. Бр-р, они такие противные!

— Бедные детки, — сказали мы мальчишкам. — Если вы так боитесь маленьких полевых мышек, лучше вам вернуться домой и лечь в свои постельки!

И мы ушли, взяв попоны и бутерброды. На дворе было ещё светло, но на сеновале уже почти ничего не было видно.

— Чур, я в серединке! — крикнула я.

И мы улеглись на сено. Пахло оно изумительно, но зато очень сильно кололось.

Мы лежали и разговаривали про настоящих бродяг, которые всю жизнь ночуют на сеновалах. Анна не сомневалась, что это должно быть приятно. Спать нам нисколько не хотелось, и мы решили поесть. Надо было съесть бутерброды, пока на сеновале не стало совсем темно. А темнело быстро. Вскоре мы уже не могли разглядеть даже собственные руки, хотя держали их прямо перед глазами. Я радовалась, что лежу в серединке, потому что на сеновале вдруг что-то подозрительно зашуршало. Анна и Бритта придвинулись ко мне поближе:

— А что, если сюда придет настоящий бродяга? Возьмёт и не станет ни у кого спрашивать разрешения, — прошептала Бритта.

Мы притихли. И тут раздался вой. Жуткий вой! Как будто завыла тысяча привидений. Просто не понимаю, как мы не умерли от страха. Но мы не умерли. Зато мы заорали. Если бы вы только слышали, как захохотали Лассе, Боссе и Улле! Конечно, это выли они. И шуршали сеном тоже они, когда подбирались к нам поближе. Бритта сказала, что пугать людей опасно, потому что когда человек испугается, у него в жилах может застыть кровь, и она обещала пожаловаться на них маме. Но Лассе сказал:

— Подумаешь, мы же пошутили!

А Боссе добавил:

— Ябеда солёная.

Анна сказала, что она даже чувствует, как у неё в жилах уже немножко застыла кровь.

Наконец мальчишки ушли на свой сеновал. Мы посовещались, стоит ли прокрасться туда и тоже напугать их, но нам уже очень хотелось спать.

Разбудил нас петух и ещё холод. Мы застыли, как ледышки. Который час мы не знали, но были уверены, что давно пора вставать. Возле нашего дома мы увидели Лассе, Боссе и Улле. Они тоже замерзли, и мы все побежали к нам на кухню греться. Оказалось, что дома ещё спят. Часы показывали половину пятого. Вскоре у Агды зазвенел будильник. Она встала доить коров. И накормила нас всех парным молоком с булочками.

А потом я пошла спать. По-моему, люди очень умно делают, что спят в кроватях. Всё-таки это удобнее, чем на сеновале!

Мы с Анной решаем убежать из дому

Больше всех я люблю играть с Анной. Мы с ней придумываем разные игры, о которых никто, кроме нас, не знает. Иногда мы играем, будто мы взрослые, и ходим друг к другу в гости. Анну зовут фру Бенгтссон, а меня — фру Ларссон. Анна делает неприступный вид и говорит, как важная барыня. Я тоже стараюсь говорить по-взрослому. Иногда мы играем, будто фру Бенгтссон и фру Ларссон ссорятся. Тогда Анна говорит:

— Будет просто прекрасно, фру Ларссон, если вы заберете домой своих несносных детей!

А я ей отвечаю:

— Я считаю, фру Бенгтссон, что ваши дети ещё более несносные, чем мои!

Потом они мирятся, ходят вместе по магазинам и покупают шелк, бархат и конфеты. Мы нарисовали игрушечные деньги и покупаем все на них. И мы очень боимся, что мальчишки услышат, как мы играем во фру Бенгтссон и фру Ларссон, и станут над нами смеяться. А вот дедушки мы не боимся, он не будет смеяться, он сам иногда играет с нами и продает нам разные вещи за наши игрушечные деньги.

В дождливую погоду мы с Анной обычно сидим у дедушки и читаем ему газету. Дедушка был совсем маленький, когда у него умерли папа и мама. Ему пришлось жить у чужих людей, и они очень плохо к нему относились. Его заставляли много работать, хотя он был ещё ребенок, часто наказывали и держали впроголодь. Дедушке это надоело, и он убежал. Он пережил много всяких приключений, пока не попал наконец к добрым людям.

Однажды в такой день, когда мы сидели у дедушки и читали ему газету, Анна попросила:

— Дедушка, расскажи, как ты убежал из дому!

— Да ведь вы уже сто раз об этом слышали, — сказал дедушка.

— А мы хотим ещё! — ответили мы, и дедушка стал рассказывать.

Когда он кончил, Анна сказала:

— Как интересно! Мне тоже хочется убежать из дому!

— Но ведь ты живешь не у злых людей, — возразила я.

— Ну и что? Можно убежать, а потом вернуться.

— Тогда давай убежим! — предложила я.

— Дедушка, как ты думаешь, убежать нам или нет? — спросила Анна.

Дедушка сказал, что ненадолго убежать, пожалуй, можно. Так мы и решили. Бежать нужно было, конечно, ночью, чтобы ни одна живая душа не узнала про наш побег. Дедушка обещал хранить тайну.

Я засыпаю очень быстро, поэтому я боялась, что просплю время, когда надо будет бежать. Но Анна сказала:

— Ну и спи себе на здоровье! Только привяжи к ноге веревку и спусти конец за окно. Когда придет время, я дерну за веревку, и ты проснешься.

Сама Анна собиралась наломать можжевельника и положить его в постель, чтобы не заснуть слишком крепко.