На школьном дворе. Приключение не удалось - Сотник Юрий Вячеславович (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Но Слава прервал ее.
— Тихо ты, еще раз говорю! — вскрикнул он и снова понизил голос. — Ты что: донести на них хочешь? А ты знаешь, что они тебе могут сделать? Ножом пырнуть! Встретить на темной улице и пырнуть… И не только тебя, но и Федьку, и меня, может быть… Федька, вон, дошколенок, а все-таки вовремя сообразил. Председатель еще раз оглянулся, перевел дух и заговорил уже более спокойно: Так вот, значит, намотай себе на ус: нам в это дело нечего соваться, милиция и без нас ими когда-нибудь займется.
На этот раз Луна ничего не ответила. Бледная, какая-то вся окаменевшая, она смотрела на Федю, а тот молчал и делал вид, что не замечает пристального взгляда Луны.
Председатель повернулся к путешественнику:
— И ты, Федька, про аппарат молчи. Почему тебе не удалось удрать — это никого не интересует. Ясно? Тут главное, что ты собирался удрать и еще письмо свое дурацкое оставил.
Федя молча кивнул.
— И вообще знаешь что? — уже совсем благодушно продолжал Слава. — Ты, главное, не расстраивайся. Ну, обсудят тебя, ну влепят, может быть, выговор на линейке, а насчет того, чтобы из школы выгнать или из пионеров исключить — до этого дело не дойдет. Так что ты не расстраивайся.
— Я и не расстраиваюсь, — пробормотал Федя.
— Ну и прекрасно! И на меня не обижайся: дружба дружбой, а мне как председателю придется тебя покритиковать. Сам понимаешь. Так что не обижайся. Ну ладно, в общем… Пошли!
Слава двинулся вверх по лестнице, Федя пошел за ним. Ната не шевельнулась. Она стояла на площадке и смотрела в одну точку.
— Луна, пошли! — обернулся к ней председатель. Луна не двинулась. На лестнице послышался топот. Сверху сломя голову летели Женя и несколько мальчишек. Увидев Федю, Славу и Нату, они сразу остановились.
— Фу! — сказал вожатый, тяжело дыша. — Куда вы делись?
— Мы думали, Капустин опять удрал, — пояснил Славе Тетеркин.
— Не волнуйтесь. Никуда он не денется! — сказал председатель и снова повернулся к Луне: — Луна! Тебе особое приглашение нужно?
Только тут Луна вышла из своего оцепенения. Она пошла вверх по лестнице, впившись зубами в верхнюю губу, широко открытыми глазами глядя прямо перед собой.
XVII
Большая пионерская комната была битком набита. Собственно, сбором отряда это собрание нельзя было назвать; на нем присутствовали не только Федины одноклассники, но и много ребят из параллельных классов, и из пятых, и из седьмых. Ребята облепили длинный стол, накрытый красной скатертью, сидели на скамьях, стоящих вдоль стен, сидели на подоконниках, составив горшки с цветами на пол. Все были настроены довольно весело.
— Встать! Суд идет! — крикнул кто-то.
— Освободите место для подсудимых! — закричали из другого угла.
Девочки, сидевшие за столом, быстро исполнили это требование и раскланялись перед Натой и Федей.
— Присаживайтесь, товарищи подсудимые! Просим!
Ната и не взглянула на этих девочек. Стоя с Федей возле двери, она смотрела на один из подоконников. Там, сунув руки в карманы брюк, слегка болтая широко раздвинутыми ногами, сидел Пашка Бакланов. Сидел и как ни в чем не бывало разглядывал «подсудимых». Разглядывал и ухмылялся, словно не он стащил у Капустина аппарат.
Ната перевела взгляд на Федю и увидела, как тот встретился глазами с Пашкой: секунду посмотрел на него угрюмо и опустил ресницы.
Почему-то вся напружившись, мягкими шагами подошла Луна к столу и села на освобожденное для «подсудимых» место. Она услышала, как рядом с ней садится отважный путешественник, отодвинулась подальше от него и сузившимися, холодными глазками стала следить за председателем и вожатым.
Те прошли к концу стола. Женя поднял руку:
— Внимание! Ти-ши-на!
Слава стоял возле него и с очень озабоченным. видом вполголоса говорил.
— Женя! Женя, послушай… Я, значит, так выступлю… — слышалось неразборчивое бормотание. — Ладно, Женя. В общем, правильно, да?
— Ладно… Правильно… — рассеянно отвечал вожатый и постучал ладонью по столу. Шум затих.
— Валяй объявляй! — сказал Женя. — Первое слово мне предоставишь.
Ната быстро оглянулась на Пашку. Тот сидел и что-то жевал. Слава повернулся лицом к собравшимся и оперся растопыренными ладонями о стол.
— Ребята! Внимание! — провозгласил он уверенным громким голосом. Экстренный сбор отряда считаю открытым. На повестке дня вы сами знаете какой вопрос. Это вопрос о… — Он остановился, подбирая слова. — Это вопрос о непионерском поступке Феди Капустина и Наты Белохвостовой.
Ната встала и отодвинула стул.
— Непионерском, да? — процедила она сквозь сжатые зубы. — Непионерском, да? Непионерском? Непионерском?…
И вдруг на секунду Луна исчезла. Какой-то растрепанный ком сорвался с того места, где она только что сидела…
Трах! — и Пашка Бакланов полетел с подоконника на пол.
— Белохвостова! — вскрикнул Женя.
— Натка! — ахнул Слава.
Красная, с перекошенным от злости лицом, Луна повернулась к нему.
— А-а-а! — вдруг завизжала она и бросилась туда, где стоял председатель.
Хлопнула затрещина. Председатель с дико вытаращенными глазами отлетел к стене и плюхнулся на колени сидевшей возле нее девочки.
Женя схватил Нату за руки. Начался переполох.
— С ума сошла!
— Что с ней?
— Воды дайте! Воды принесите!
Все повскакали со своих мест, все устремились к вожатому, который боролся с Луной. А та вырывалась, заливаясь слезами, и выкрикивала:
— Трепетесь, трепетесь!… Мужество! По-пионерски! А сами воров боитесь, воров скрываете…
Вдруг она увидела, что Пашка за спинами ребят пробирается к двери. Со страшной силой Луна вырвалась из рук Жени, растолкала ребят и вцепилась в Бакланова.
— Не пускайте! Держите его! Он у Федьки аппарат украл! Он хочет брата предупредить! Он брату отдал аппарат, а тот Капустину пригрозил! Держите его!
— А ну, пусти! Во, дура… Пусти, ну! — бормотал Бакланов, стараясь освободиться.
Первым смекнул, в чем дело, Гриша Тетеркин.
— Эге! — сказал он Сурену. — Баклан, кажется, попался.
Сурен приблизился к Нате, тронул ее за плечо и, когда она обернулась, демонстративно подсучил оба рукава.
— Натка! Отпусти, не уйдет! Я здесь. Давай спокойно рассказывай.
Луна несколько пришла в себя. Горячо, но уже связно она рассказала все, что узнала от Феди, передала, что говорил по этому поводу Слава.
— Чего ты врешь, чего ты врешь! — закричал притихший было Бакланов. — Ты видела, да? Спроси у него, я брал аппарат? Капустин, скажи, я брал? — И Пашка уставился в сторону путешественника, слегка прищурив левый глаз.
Все повернулись к Феде, который как поднялся со своего места, так и стоял, опустив голову. Все разом притихли.
— Брал, — ответил Федя чуть слышно, потом повернулся к Пашке и повторил уже отчетливей: — А вот и брал!
Вожатый стоял среди этой суматохи, вертел ярко-рыжей головой и машинально протирал снятые с носа очки. Он посмотрел на Пашку и припомнил его старшего брата, о котором ходили темные слухи и которого даже десятиклассники боялись. Жене стало немножко не по себе. Но, как только он понял, что начинает бояться, он сунул платок в карман, надел очки и бросился к двери. На пороге он обернулся:
— Внимание! Слушайте! До моего прихода никого отсюда не выпускать и никого не впускать! Понятно вам?
— Понятно!
— Не выпустим!
— Сурен! На твою ответственность!…
— Есть на мою ответственность!
Когда Женя ушел, Пашка снова рванулся:
— Пустите! Мне умыться… Она мне лицо разбила! Пустите, ну!
— Сиди! Ничего не разбила. Синяк поставила. — сказал Сурен и силой усадил Бакланова на стул.
— Он не зря спешит! Он не зря спешит! — приговаривал Тетеркин. — Наверное, плохо спрятал аппарат, вот и спешит…
— Он брата хочет предупредить. Брат в первой смене учится, — догадался еще кто-то.
Пашка внезапно выпрямился и повернул к Нате злое, залитое слезами лицо:
