Приключения Никтошки (сборник) - Герзон Лёня (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Стал человек микробовой едой.
Несчастлив человек, а радость у микроба…
Что заключить из басни этой нам под стать?
Чтоб сделать счaстливым кого-нибудь другого,
Ты сам несчастным должен стать!
Басня так поразила присутствующих, что несколько секунд все молчали. Потом раздались дружные аплодисменты. Вылетела пробка из бутылки с безалкогольным шампанским.
– Ура! Браво! – кричали все.
– Молодец, Пёрышкин! – кричал Гнобик. – Правильно всё понял! Хочешь быть счастливым – ешь рыбу! А хочешь других осчастливить – заболей, и дело с концом!
«Идиоты! – подумала Барвинка. – Ведь они всё прекрасно понимают, просто издеваются».
А Кнопочка вздохнула и сказала:
– Эх, ничего-то они не понимают.
До Барвинки наконец дошло, что тут у нее ничего не получилось. Кнопочка ведь так быстро с ней согласилась, что есть мясо – плохо, и сразу встала на ее сторону! А этим хоть бы что. Одна философия, а конкретных действий никто предпринимать не хочет. А как же – кому охота отказываться от вкусненькой еды? А животные-то страдают!
Но вслух она сказала:
– Пойдем отсюда, Кнопочка. Что с ними говорить? Они нас не понимают. Шутят, философствуют, стихи выдумывают…
– Подожди, Барвинка. Поешь хотя бы! – сказал Кастрюля. – Сегодня бесплатно, за счет заведения.
– Что это ты так расщедрился?
– Да посмотри, какую ты толпу здесь собрала!
Барвинка огляделась и увидела, что пока они спорили о мясе, в ресторан и правда набежала куча народу.
– Да это не я, а дождь.
– Ну нет – вон «Котлета» напротив пустая стоит, ни одного посетителя, а в соседнем «Чебуреке» один единственный малыш чебурек на вилку цепляет, – возразил художник Мальберт. – Коротышкам приятно развлечься философией в дождливый день.
– Да дело тут вовсе не в философии! – набросилась на него Барвинка. – Пока ты правой рукой рисуешь а левой вот этот шашлык себе в рот заталкиваешь – на свете живые курицы и коровы гибнут.
Голодная Барвинка так разозлилась, что уже замахнулась и собиралась треснуть довольную физиономию художника прямо по лбу, но Кнопочка схватила ее за рукав:
– Давай пообедаем, – сказала она. – Я так проголодалась. Барвинка колебалась.
– Пока поедим и подождем, что будет. Может, кто-нибудь и захочет нас поддержать. А если сейчас уйдем – то, значит, всё напрасно, – убеждала подруга.
Барвинка согласилась.
– Только смотри, – сказала она Кастрюле, – ты ведь понял, что мы не всякую еду едим.
– Конечно-конечно! – воскликнул Кастрюля. – Я знаю! Для вас – еда без убийств. Никакого мяса. И рыбы, – прибавил он. – Да я вас в отдельный зал отведу, он сейчас закрыт, там убирают. Специально для вас открою!
Глава четвертая ЗА ОБЕДОМ
Повар Кастрюля провел Барвинку и Кнопочку налево, туда, где веревочкой был отгорожен отдельный зал. Там две официантки, которых звали Вилочка и Салфеточка, сервировали столы. Главный зал ресторана был полон, и в нем уже не осталось свободных мест. В этом большом зале были красные обои с золотыми разводами, красные занавески на окнах и такие же красные скатерти на столах. Под потолком люстра из красного стекла с лампами-свечками. Даже тарелки и чашки на столах были красные.
А зал, куда Кастрюля повел малышек, был поменьше и весь оформлен в зеленых тонах. Зеленые обои, зеленые гардины, зеленые скатерти. Люстры здесь не было, зато на стенах висело множество зеленых светильников. И посуда здесь была тоже зеленая.
– Салфеточка, принеси гостьям меню! – распорядился Кастрюля. Бармен Сиропыч приготовил свежие фруктовые соки – яблочный, апельсиновый и гранатовый. Их поставили на стол в хрустальных графинах.
– Что тут есть вегетарианского? – поинтересовалась Барвинка, открывая меню.
– Сейчас посмотрим! – сказал Кастрюля. – Так… кровавый ростбиф… не то. Печеночный… опять не то. А вот! Пицца с оливками, грибами и анчоусами. Вареники с икрой. Никакого мяса!
– А что такое анчоусы? – поинтересовалась Барвинка.
– А это такие… ой…
– Что?
– Ну… можно без анчоусов.
– А-аа, это мясо?
– Нет, это рыбки такие.
– В общем так, никаких анчоусов!
– Сейчас всё сделаем! – сказал Кастрюля и побежал на кухню.
Повар Кастрюля очень не любил скандалов, а, зная характер Барвинки, он опасался, что может разразиться скандал. Поэтому он отвел ее и Кнопочку в отдельный зал и никого больше туда не пустил, хотя главный зал был полон и уже несколько посетителей ждало в очереди на улице. Кастрюля понимал, что если сидящие рядом коротышки станут заказывать мясо, Барвинка рассердится и может случиться неприятное. А если Барвинка выйдет из себя, то она не остановится, пока не перебьет всю посуду и не выгонит всех клиентов на улицу. Как один раз случилось в закусочной «Котлета» напротив. Там по ошибке приготовили котлеты из хлебного фарша, забыв добавить в него говяжий. Котлеты, кстати, вышли вкусные, но Барвинка не потерпела такой несправедливости – в меню-то написано, что они говяжьи. Сама Барвинка уже успела забыть про тот случай.
– Боже, какая вкуснятина! – воскликнула Кнопочка, вонзив зубы в восхитительно пахнущую горячим сыром пиццу. – Да я ее сейчас расцелую, – сказала она и принялась целовать пиццу.
– Ты что, больная? – спросила Барвинка.
– Нет, просто голодная.
– Надо уметь держать себя в руках.
Барвинка ела неторопливо и с достоинством, терпеливо отрезая от пиццы маленькие, ровные квадратики.
– Как у тебя получается ее резать? – с набитым ртом спрашивала Кнопочка, глодавшая круглую пиццу целиком.
– Терпение надо иметь. Ты будто с голодного края.
– Так с утра же ничего не ела!
– Ну и что? Я уже три дня почти ничего не ем и все равно веду себя, как человек.
Съев пиццу, а потом салат из помидора, вареной картофелины, фасоли и тыквенных семечек, подруги закусили макаронами, уложенными в форме квадратного колодца. На краю этого колодца сидела вырезанная из огуречной мякоти лягушка. Она была зеленая и вообще как живая. Барвинка пробовала протестовать, но во-первых, она уже так наелась, что не было сил, а во-вторых, Кнопочка сказала, что это же не настоящая лягушка, а только скульптура, поэтому ничего страшного. Барвинка махнула рукой, а Кнопочка вытащила у лягушки глаза, сделанные из маковых головок, и съела. Кнопочка любила мак. Принесли еще вареники – в каждый была закатана красная икринка лосося. После макарон с лягушкой и вареников малышки попросили меню десертов.
С восьми часов вечера в ресторане была «живая музыка». В Красном зале музыканты заиграли только что сочиненное «Вегетарианское танго»:
Страдают куры. И стонут свиньи.
Животных души пожалеть бы впору мне…
А я мерзавец. Влюблен в котлету.
И за нее душа моя сгорит в огне!
Но Зеленый зал отделялся от красного плотной бархатной портьерой, поэтому танго звучало приглушенно и слов нельзя было разобрать.
– Какая красивая музыка! – сказала Кнопочка – Хоть бы кто потанцевать пригласил.
– Вот еще, – фыркнула Барвинка. – Очень мне нужно, чтобы меня приглашали.
– Ты разве не любишь танцевать? – удивилась Кнопочка.
– Что за радость прижиматься к какому-нибудь невоспитанному малышу, чтобы он хватал тебя своими руками?
– Ну почему же? Есть очень даже воспитанные, и вовсе не хватают, а ласково берут…
Кнопочка выела ягоду земляники изнутри ложечкой, так что получилась чашка, в которую она налила себе персиковый сок. Кнопочка всегда так делала.
– А почему сюда никого не пускают? – поинтересовалась она, когда повар Кастрюля в очередной раз подошел спросить, всё ли в порядке.
– Да, действительно, – сказала Барвинка. – Я вижу, народ на улице ждет, а мы тут одни целый зал занимаем. Это несправедливо! – И в ее больших глазах загорелся опасный огонь справедливости.
– Ах, что вы! – засуетился Кастрюля. – Да я… да дело в том… Тут его осенило.
