...Для того, чтобы жить - Дьяконов Юрий Александрович (книги полностью бесплатно TXT) 📗
ВЫШКИ В ПОЛЕ
На улицах города распустились многометровые букетищи. За белыми гроздьями цветов не видно ни ветвей, ни листьев. Цветут акации. И над головой, как громадные соцветия, повисли белые прозрачные облака. Густой медовый аромат заполнил всё вокруг, заглушил иные запахи. Хочется дышать глубоко-глубоко. И от этого чуть-чуть кружится голова.
Олег заметил, что каждый раз в разгар весны ему становится как-то легко и немножко тревожно. Отчего легко — понятно. Ведь такая красота вокруг. А откуда эта тревога?.. Будто чего-то не хватает. Что-то хочется сделать. Хорошее. Или идти, лететь куда-то, или петь, или сложить песню, такую чудесную, чтобы людям вокруг стало хорошо и радостно…
В раскрытое окно к самому его лицу молоденькая акация протянула свою любопытную ветвь, опушенную белыми цветами. И вспомнился Олегу вечер, когда они приехали из колхоза имени Парижской коммуны.
Стоя у своей калитки, Нина вдруг внимательно посмотрела ему в лицо:
— Какой-то ты не такой стал, — сказала она и тихо засмеялась.
— А какой? — улыбнулся Олег.
— Ну, совсем не такой… Посмотри на себя в зеркало. Глаза были всегда серые, а теперь голубые-голубые!
— Ну вот еще, буду я в зеркало пялиться. Не девчонка. — Олег тоже глянул в глаза Нины и удивился: — Нинка! А сама-то! У тебя ж глаза кошачьи были, а теперь тоже голубые.
— Никогда у меня кошачьи не были! — сказала Нина и отвернулась. — Ну и что?.. Значит, одинаковые. Наверно, потому, что небо вон какое голубое…
Вечереющее небо не было уже голубым. Оно все больше наливалось синевой. Но Олег об этом Нине не сказал…
Перед ним лежал раскрытый черновик по алгебре. А он сидел и улыбался. Писал и зачеркивал. И снова писал:
Прочел. Улыбнулся. И рассердился. Зачеркнул все. Перевернул листок. Нашел, чем заниматься!.. Не до стихов сейчас. Две шестидневки подряд идут проверочные испытания в школе.
Больше, чем за других, Олег беспокоился за Абдула. Но Абдул молодец! Сдает не хуже многих. Только за письменную работу Мария Дмитриевна поставила ему «удовлетворительно». Но ведь это победа! Остальные он уже сдаст!..
А с Феодалом худо. Умудрился срезаться по трем предметам подряд. Не помогли ему советы «умных людей». Оказалось, что он надеялся на шпаргалки, которых заготовил великое множество. Но, сидя в двух шагах от учителей за лабораторным столом без ящиков, шпаргалками не очень-то воспользуешься. На зачетах по физике и химии их тотчас отобрали. А в письменной по русскому языку он сделал ошибок больше всех — восемнадцать! И перестал ходить в школу совсем.
Олег с Абдулом побежали к нему домой. Долго стучали в калитку. Наконец вышла сердитая Толькина мать:
— Чего вам?.. Нет Толика. К бабушке в деревню уехал.
— А как же школа? — опешил Олег. — Ведь его на второй год оставят!.. И в фабзавуч не попадет.
— Для нашего Толика и в другой школе место найдется! — гордо заявила мать. — А про фабзавуч мы ему и думать запретили. Девятилетку кончит — в институт устроим.
— Как устроишь? — удивился Абдул. — В институт совсем трудно Тольке сдавать будет!
— А так вот!.. Не безотцовщина! Не татарин какой-нибудь! — зло выкрикнула Толькина мать.
У, Абдула задрожали губы, Олег побледнел:
— Тетя Лида!.. Как вам не стыдно!
Но Толькина мать захлопнула калитку. Было слышно, как Она гремит запором и ругается:
— Ходят тут всякие!.. Шантрапа несчастная!..
Последней сдавали литературу. Мария Дмитриевна осталась седьмыми очень довольна: она не поставила ни одного «неуда».
Обе седьмые группы, пионеры которых входили в двадцать седьмой отряд, после зачета собрались у выхода из школы и никак не могли расстаться.
— Ну, раз уж все тут, — сказал Олег, — давайте проведем что-то вроде прощального сбора. Многие ребята да и девочки уйдут в ФЗУ, а кто собирается в техникум. К сентябрю в отряде останется немного… Вспомним, что было у нас хорошего за эти годы. А тем, кто останется в школе, дадим наказ: пусть это хорошее передают другим…
Сначала ребята притихли. Как-то не подумали раньше, что с последним зачетом разлетаются в разные стороны многие, кого привыкли всегда видеть рядом. Некоторые девочки даже подозрительно засморкались и отвернулись. Но это скоро прошло. Веселой толпой ходили они по затихшим, опустевшим классам. Посидели на своих партах. И всех потянуло на воздух.
Мальчишки кинулись к физкультгородку: лазили на руках по лестнице, канату, шесту. Дурачась, ходили по буму, прыгали в песочную яму. А большинство девочек, будто совершая круг почета, стайкой пошли по двору. Чуть не половину его, огороженное штакетником, занимало картофельное поле. Стройными рядами зеленели крепкие, ухоженные кусты.
Олег стоял у штакетника и напряженно всматривался в дальние ряды, у самого забора.
— Что там? Сорняки? — беспокойно спросила Нина.
— Сейчас увидишь, — засмеялся Олег и, как когда-то Мишка, перескочил через ограду, побежал вдоль рядка.
Вернулся довольный, пряча руку за спину; И закричал:
— Внимание! Прошу всех сюда! — И когда собралась толпа объявил: — Начинается последняя часть нашего сбора — премирование героев труда!.. Видите это поле? В него мы вложили много труда и надежд. Мы хотим, чтобы эти надежды оправдались. Чтобы в новом учебном году на столовую никто не жаловался. Для этого нужно сделать еще очень много. А самая большая ответственность на нашем «главном агрономе», который остается в школе и должен довести дело до конца. За прошлые заслуги и за будущие давайте вручим, ей премию.
Зашумели, засмеялись. Послышались голоса:
— Дать Нинке премию!.. Она поработала!.. А. какую?!
— Маленькое отступление. Только не подглядывать! — по-прежнему пряча руку за спину, предупредил Олег. — В начале семнадцатого века английская королева на зависть всем придворным дамам украшала этим свои волосы… А чем Нинка хуже? И я дарю ей такой же чудесный цветок. Наклони голову. — И приколол к золотистым волосам Нины нежный красно-фиолетовый цветок картофеля.
— Ой!.. Какая красота!.. Никогда таких не видела!.. — заохали с восторгом и завистью девочки.
— А мне? Я тоже остаюсь в школе! — выкрикнула Галка Студенцова, решительно тряхнув короткими темными волосами.
— Тебе?.. Как, ребята, дадим Галке королевскую премию, чтобы этим летом детская площадка работала еще лучше?!
— Дадим! Да-ди-и-им! Она молодец! — закричали мальчишки.
— Вот! Получай, Галка, и помни нашу королевскую доброту! — смеясь, объявил Олег и приколол к черным, как вороново крыло, коротким волосам Галки синий цветок картофеля.
— А на-а-ам? Мы тоже остаемся! — закричали девочки.
— Извините, девчата. Ваши премии еще не готовы. — Олег показал рукой на картофельное поле. — Растут… Но ведь и вам не к спеху… Подождите малость, пожалуйста…
На следующий день после сдачи последнего зачета к Олегу утром прибежал Сенька Явор:
— Иди скорей! Тебя Вася зовет!
— Что случилось? — допытывался по дороге Олег.
Но Сенька только пожимал плечами и отворачивался.
— Вот что, Олег. Насчет того, что ты будешь вожатым у младших, мы вроде, договорились, — сказал Яшнов. — А тут другое. Райком предложил срочно от каждого отряда направить дозорных в подшефные колхозы. Завтра должны быть на местах. Я бы, может, послал другого, но предупредили: посылать с вожатым. До сдачи документов в ФЗУ у тебя еще месяц…
— Вася! Что ты меня как будто уговариваешь? — перебил Олег. — Какой может быть разговор!.. С кем я поеду?
— Да вот Явор меня полчаса умолачивал, чтоб я его с тобой послал. Не возражаешь?
