Повести и рассказы для взрослых детей - Успенский Эдуард Николаевич (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
РАССКАЗЫ
МНЕМОТЕХНИКА
Мы с папой сидели на диване, и он объяснял мне, почему я плохо учусь.
– Все дело в том, Сережа, что ты мнемотехники не знаешь.
– А что такое мнемотехника?
– Это способы запоминания разные. Вот, например, река есть в Испании, Гвадалквивир называется. Ни за что не запомнишь. А ты и не запоминай Гвадалквивир, ты запомни: глотал кефир. Или вот так: в городе Караганда добывается руда. Ты меня ночью разбуди – я тебе и руду, и Караганду вспомню. А почему? Потому что в рифму.
– А как быть, папа, если рифмы нет?
– Очень просто. Ты все слова, которые запомнить надо, в историю свяжи. Вот назови мне десять первых попавшихся слов. И увидишь.
Я посмотрел вокруг и стал называть:
– Диван, шкаф, телевизор, цветы, пианино. – Потом посмотрел в окно. – Автобус, собака, милиционер, старушка, площадь…
– Ну, ладно, – сказал папа. – Попробуем сочинить историю. «Собака купила телевизор и села в автобус. Автобус наехал на шкаф. В шкафу сидела старушка и поливала цветы. А милиционер в это время сидел на диване на площади и играл на пианино».
– Ну, чтобы старушка сидела в шкафу и поливала цветы, – говорю, – это еще туда-сюда. А чтобы милиционер на площади на пианино играл, такого в жизни не бывает.
– В мнемотехнике все бывает, – говорит папа. – Может, он к празднику готовился. Ко Дню милиции. Полонез Огинского разучивал. В общем, мы, Сережка, теперь с тобой по-другому заживем. Ты сразу отличником станешь. А я все адреса, все телефоны, все цифры в голове буду держать. Вот на работе удивляться начнут.
И тут мама вошла.
– Вот что, друзья, сходите-ка в аптеку и в магазин. Купить надо кое-что. Я вам список приготовила.
– Не надо нам список, – говорит папа. – Мы и так все запомним.
– Забудете, – говорит мама.
– Да? – говорит папа. – А мнемотехника на что?
Мама спорить не стала.
– Запоминайте, пожалуйста. Только, если чего не купите, еще раз побежите. Значит, сначала в аптеку. Возьмите там горчичники и папаверин.
– Папаверин. Папа Верил. Верин папа. У нас есть соседка девочка Вера, а у нее есть папа. Вот его и надо купить. Очень просто запоминается, – говорит мой папа.
– А с горчичниками хуже.
– Ладно, папа, – говорю я. – Я тебе горчичники просто так запомню, без мнемотехники.
– Потом хлеба возьмите в булочной, половину буханки и целый батон.
Папа глаза закатил и говорит:
– Половина буханки и целый батон. Половина кухарки села на бетон. Кухарка – это повар по-старинному.
– А в гастрономе, – продолжала мама, – возьмите колбасы, пачку маргарина и триста граммов подсолнечного масла.
– Гори, гори, масло, чтобы не погасло, – запоминает папа. – Нужно нам триста грамм. Запомнили. А вот маргарин не запоминается.
– Пачка маргарина вкуснее гуталина, – говорит мама.
– Эх, ты, – засмеялся папа, – только запутываешь меня. Вот куплю тебе гуталина, будешь на нем картошку жарить. Не так надо. Надо, чтобы смысл был.
Тут я не выдержал:
– Вот мы купим маргарин, чтоб поджарить колбасин.
– Это уже лучше, – согласился папа. – Больше ничего не надо?
– Хватит с вас, – сказала мама и дала нам сумку и деньги.
И мы пошли. Когда мы пришли в аптеку, папа встал в очередь за горчичниками, а меня послал покупать Вериного папу.
– Иди и возьми пачку андрюшина.
– Почему андрюшина?
– Как почему? Вериного папу зовут Андрей. Значит, нам нужен андрюшин.
Я прибегаю через минуту и говорю:
– Нет у них никакого андрюшина. Может, его по-другому зовут? Может, нам степанид нужен или петрациклин.
– Не нужен нам петрациклин. Нам Верин папа нужен.
И тут папа вспомнил:
– Фамилия ведь у него Васильев. Значит, нам василин нужен.
Купили мы василин, вазелин то есть, от головной боли и в булочную пошли.
– Что нам здесь покупать? – спрашивает папа.
– Повара, который бетон съел.
– Зачем?
– Не знаю, папа, зачем. А давай мы просто хлеба купим, как всегда. Половину буханки и батон.
И тут папа про кухарку вспомнил, которая на бетон села.
– Странно, – говорит он, – я кухарку придумал, чтобы буханку не забыть, а у меня наоборот вышло. Мне буханка про кухарку напомнила.
Потом мы в гастрономе маргарин и колбасин купили. Они легко запомнились.
– Что нам еще нужно? – спрашивает папа.
– Гори, гори ясно, чтобы не погасло, – отвечаю.
– Лампочки электрические, – говорит папа. – Или спички. А может быть, керосин. Его ведь тоже в лампы наливают, чтобы горел.
– Может быть, – говорю я. – Только для керосина бутылка нужна.
Посмотрели мы в сумку – есть бутылка.
– Все правильно, – говорит папа. – Помнишь, мы еще реку запоминали в Испании, глотай факир называется. А что факиры глотают? Шпаги или керосин, чтобы огонь изо рта шел.
Купили мы керосин и домой пришли. Мама сначала ничего и не заметила. И даже похвалила нас. А потом, когда она вечером колбасу жарить стала, она на горячую сковородку вместо масла керосин плеснула. И тут такое началось: сковородка горит, плита горит и белье над плитой горит. Но больше, всего, конечно, папе нагорело.
А я с тех пор на всю жизнь запомнил: если в доме пожарин, набирайте ноль-один. Вот что такое мнемотехника!
ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ, СЛУЧИВШАЯСЯ С РУССКИМ ЦАРЕМ ИВАНОМ ГРОЗНЫМ – СТАРШИМ СЫНОМ МАЛЮТЫ СКУРАТОВА
Было ранее, ранее сентябрьское утро. Царь всея Руси Иоанн Васильевич Грозный проснулся от жуткого звона электрического трамвая.
– Нет, нет!
– Электрического будильника.
– Нет, нет.
– Его разбудило радио.
– Нет, нет.
Он проснулся от крика петухов. Голова трещала, как радиостанция «Эхо Москвы».
– Что-то я плохо себя чувствую. Какой-то страх меня гложет. Очень сильный страх. Наверное, вчера я выпил слишком много «Фанты», – подумал царь.
– Нет, нет.
– Кваса. Надо выпить немного «Кока-Колы», чтобы прийти в себя.
– Нет, нет.
– Меда надо выпить.
Он вызывал по рации охрану.
– Нет, нет.
– Он вызвал охрану по пейждеру. Вошел омоновец с бердышом.
– Нет. Нет.
Вошел омоновец с автоматом Калашникова.
– Нет, нет!
Вошел стрелец. С гранатометом «Муха».
– Нет, нет!
– Вошел писарь с шариковой ручкой. С гусиным пером.
– Скажи мне, – попросил царь, – какой у нас сегодня праздник?
– Седьмое ноября.
– Нет. Нет.
– Первое мая… День учителя… День птиц.
– Эх, ты, а еще очки надел! Ведь сегодня Новый год.
А между прочим, при Иване Грозном Новый год и вправду был 1-го сентября.
– Слушай, – снова сказал царь, – мне нужна главная кремлевская гадалка Джуна. Срочно вызови ее сюда по телефону!
– Нет, нет! Телефон тогда не работал. Верно, телефон не работал. Отключили за неуплату.
И царь тогда сказал:
– Вот что, садись на метро и срочно привези ее сюда.
– Нет, нет.
– Ах, нет, тогда на такси.
– Нет. Нет.
– Ну, ладно. Пошли ей факс.
Короче, гадалка скоро была доставлена. Она была красиво одета в новые кроссовки, понтовитые колготки, в руках у нее была теннисная ракетка, а на голове был надет жемчужный какашник.
– Кого мне больше всех опасаться? – грозно спросил ее Иван Грозный.
– Самого близкого тебе человека, – сказала гадалка Джуна.
– Все ясно, – подумал Иван Грозный. – Самый близкий человек мне – мой сын. Позвать его сюда.
Сына привели.
– Покажи дневник, – сказал царь.
– Нет.
– Нет.
– Покажи свиток с отметками. Ага, я вижу одни двойки. Подать мне сюда гильотину. Нет? Тогда кувалду. Нет? Тогда подать мне сюда мой длинный посох.
Дальше, ребята, вы знаете, что было. Сына он сильно прибил. И теперь в картинной галлерее имени хоккеиста Третьяка висит картина «Иван Грозный убивает сына за двойки».
