Адмирал Ушаков - Андрущенко Андрей Иосифович (книги онлайн полностью .txt) 📗
Ушаков лично осмотрел местность вокруг Корфу н наметил места постройки батарей как опорных пунктов осады. Севернее новой крепости на холме Монте-Оливето, около приморского селения Мандукио, в середине ноября в три дня была построена батарея, на которой установили четыре полевых пушки, два картаульных единорога две 53-фунтовые мортиры и две гаубицы такого же калибра. Для защиты батареи были высажены 310 русских морских солдат, 200 турецких матросов, к которым присоединилось 30 албанских добровольцев273 274. Батарея прикрывала порт и город Гуино и держала под обстрелом новую крепость. 15 ноября батарея открыла огонь по крепости.
Для пресечения вылазок французских фуражиров, грабивших деревни, по просьбе жителей 19 ноября на южной стороне острова на возвышенности около монастыря Пантелеймона была построена в одни сутки батарея из трёх небольших пушек. Постройку и охрану батареи взяли на себя сами жители, обязавшиеся иметь -на батарее отряд в 1 500 человек. Командиром отряда назначен был греческий волонтёр инженер Маркати. К нему был придан небольшой отряд русских солдат под командой поручика Канторино. Шебека «Макарий» прикрывала батарею с моря. •
Едва были окончены работы, как рано утром 20 ноября отряд французов, в 600 человек под командованием коменданта крепости генерала Шабо неожиданно напал на батарею. Греки, никогда не участвовавшие в бою, при первом появлении французской колонны бежали. Оставшаяся горсточка русских солдат храбро защищала батарею, но была подавлена огромным превосходством противника. Семнадцать человек попали в плен, четырём удалось уйти на шебеку, остальные погибли в рукопашной схватке. В плен были захвачены инженер Маркати и несколько греков, которых французы немедленно расстреляли. Все пушки достались противнику.
Ободрённый удачей, в тот же день в первом часу дня генерал Шабо с тысячным отрядом стремительно атако-
вал северную батарею. Греческие добровольны и здесь без оглядки бежали с позиций. Но русские воины встретили неприятеля, как подобает испытанным бойцам ушаковской выучки. Канониры дружными залпами осыпали французов картечью. Но противник наступал с трёх сторон с «великою неустрашимостью». Русские воины штыками отбрасывали французов от батареи.
Жаркий и упорный бой длился до самого вечера. Ушаков, наблюдая за ходом боя, послал с кораблей подкрепление. Под вечер 200 гренадеров под командой храброго капитана Кикина бросились на французов с такой яростью, что они не выдержали и побежали. Гренадеры преследовали их до самой крепости, устилая трупами поле боя. В этой вылазке французы потеряли убитыми одного батальонного начальника, несколько офицеров и до ста рядовых, а ранеными — более двухсот человек.
Потери русских были значительно меньше: убитых — один офицер, два унтер-офицера и двадцать девять рядовых; раненых — шесть офицеров, среди них тяжело раненный капитан Кикнн, и шестьдесят пять солдат1.
Из всех вылазок французов эта была самой большой и упорной. Больше они на северную батарею нападений не делали. Но зато на юге ежедневно опустошали деревни.
Ушаков остался доволен своими войсками. Через несколько дней произошёл размен пленными.
Французы, не решаясь далеко уходить от крепостей, почти каждый день, особенно ночью, выходили на поиски провизии и сильно обирали жителей. Корфннские добровольцы не были в состоянии прекратить эти действия противника.
Французские генералы распространяли среди жителей острова листовки, в которых писали, что русские обманывают их и после победы передадут Турции. Кроме того, они запугивали жителей расстрелами попавших в плен. «Корфиоты были приведены в такую робость французским приговором, подвергавшим их расстреливанню без всякого суда, что, несмотря на всю свою преданность к русским, мало им способствовали в зоенных действиях. ..»275 276.
Ушаков же не мог стиснуть плотнее осаду крепости, так как не имел возможности послать с кораблей на берег больше матросов.
Осада Корфу сильно затягивалась. Ушаков против своего желания вынужден был обратиться к турецким пашам за помощью сухопутными войсками.
«Крайняя необходимость понудила нас требовать войск албанских», — писал Ушаков Томаре 27 января 1799 г.
Ещё раньше султанскими фирманами было предписано четырём пашам по требованию Ушакова и Кадыр-бея послать по три тысячи человек пехоты. «С таковым числом войск, — писал Ушаков Томаре, — тотчас Корфу взять было можно» 277 278.
Однако, опасаясь султанского наместника Эпира, паши медлили присылкой войск. Ушаков заставил себя ещё раз сделать неприятный шаг — просить янинского пашу о помощи войсками. Ушаков знал, что Али-паша за присылку своих отрядов выставит какие-нибудь непомерные требования. Но обстановка требовала ускорения штурма Корфу, и Ушаков решился.
28 января 1799 г. лейтенант Метакса с письмом и драгоценной табакеркой, украшенной бриллиантами, отправился к Али-паше за войсками. Янинский сатрап находился в Бунтринто и принял Метаксу, как старого знакомого. Получив табакерку, стоившую свыше 2 000 червонцев, Али-паша сказал с улыбкой: «Все пойдёт на лад!»
Он, как и предполагал Ушаков, готов был дать сколько угодно войск, но с условием, по овладении Корфу отдать ему, как участнику экспедиции, половину крепостной артиллерии и все мелкие военные неприятельские суда.
«Много стоило мне труда, — рассказывает Метакса, — дать ему уразуметь, что такового обещания не в силах дать ни сам султан Селим», потому что союзники считают острова не военной добычей, а «землями, исторгнутыми токмо от... французов». Все пушки поэтому должны оставаться в крепостях, как собственность корфиотов. Али-паша с трудом отказался от своего требования. Вручив ответные подарки Ушакову и наградив Метаксу и гребцов, Али-паша отпустил их, обещав прислать своего
сына Мухтар-пашу для получения от адмирала указании насчёт войск.
Ушаков не очень верил Али-паше, который, не задумываясь, нарушал обещания, если находил это выгодным для себя.
Однако 30 января в середине дня Мухтар-паша в окружении свиты прибыл на корабль Ушакова. Ему оказали генеральские почести. Условившись о нужном количестве войск и об оплате их, Мухтар-паша, не задерживаясь, уехал обратно.
10 февраля начали прибывать албанские войска. Они высаживались в порту Гуино. Хотя янинский паша и писал Ушакову, что посылает 3 000 человек войска, на самом деле их насчитали 2 500 человек. Не обмануть Али-паша не мог.
Видя, что Али-паша дал войска Ушакову, другие паши прислали и - свои отряды, общим количеством 1 750 человек. Таким образом, в феврале в Корфу собран лось до 4 250 человек албанского войска. Это было почти в три раза меньше, чем обещала Порта, но Ушаков твёрдо решил не откладывать штурма и готовился к атаке крепостей.
Сколько неприятностей доставляли Ушакову албанские войска, видно из следующего письма его к Томаре:
«Пашам, которым о даче к нам войск Блистательною Портою было предписано и по сие время от них в присылке к нам и до четырёх тысяч нет, всегда обещают и обнадёживают, требуют судов, а когда их посылали, стоят долгое время поиапрасно или приходят с малым количеством..., а которые войска присланы, с самого приходу их беспрерывно требуют от меня и ог Кадыр-бея содержание провиантом, деньгами и ружейных патронов, которые наиважнейшая вещь и необходимо надобное. Здесь ни пуль, ни свинцу в покупку достаточно сыскать не можно.
Просим об одном пашей, чтобы снабдили войска свои пулями достаточно, но они отговариваются, что не имеют» !.
В конце января на возвышенности св. Пантелеймона * снова была построена батарея, которая могла обстреливать старую крепость и укрепления св. Сальвадора. Три- 279
надцать больших корабельных пушек н три меньшего калибра были направлены на крепость. А против укреплении Сальвадора было поставлено семь мортир разного калибра. Круговую защиту батареи несли семь полевых пушек. Батареей командовал цехмейстер 279 эскадры капитан 1 ранга Юхарин. Ни пушечная стрельба из крепости, ни французские вылазки не смогли помешать устройству батареи. 30 января она была окончена и открыла мощный огонь по укреплениям и атакующей колонне противника, заставив её удалиться обратно в крепость.
