Приказ самому себе - Дьяконов Юрий Александрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Он кончил. А зал молчал. Долго. И снова встал тот боец:
— Не обижайся, сынок. Но хлопать… не можно. Война перед глазами… Большим поэтом стал бы тот солдат. Прочти его еще.
Зиновий прочел два стихотворения: «Солнце догорает» и «Его внесли в землянку на шинели». Когда отзвучала последняя строчка, лица людей, сидящих в зале, будто приблизились. На глазах у многих он увидел слезы. Зиновию вдруг представилось невероятное: там, в зале, сидит его папка.
Зиновий заплакал и убежал за кулисы. И тогда зал загремел аплодисментами, застучал костылями и палками об пол.
Кому они аплодировали? Погибшему поэту? Стихам его?.. Или чтецу-мальчишке?.. Если ему, то за что?.. За то, что хорошо прочитал? Или за то, что верен памяти своего отца?..
Через пять дней после праздника в школу пришло письмо:
«Товарищ директор! Большое спасибо за то, что прислали к нам с концертом ваших пионеров из шестого класса „б“.
Объявите им перед строем нашу благодарность. И, если это не помешает их занятиям, пусть приходят хотя бы раз в два-три месяца. Хорошие у вас ребята растут. Душевные и серьезные, а не такие, каких приходится встречать на улице, — разгильдяи и пустопорожние… И пусть приходят просто так, не обязательно с концертом. Нам очень интересно знать, как они учатся, как растет наша смена. Еще раз спасибо вам.
По поручению инвалидов Отечественной войны 7-й и 8-й палат.
П. К. Костин, Н. С. Кротов, X. И. Захаров».
Алевтина Васильевна, не знавшая о выступлении, удивилась и обрадовалась. Просьбу выполнила — прочла письмо на линейке. А потом, оставшись с классом с глазу на глаз, сказала:
— Ребята. В похвале ветеранов войны есть не только то, чего вы достойны сейчас, но и аванс за то, какими вы должны стать. Ведь знают они о вас далеко не все… Вот вы придете к ним. И что же остается? Лгать! Им лгать?!.. Хорошее начало у вас уже есть. Но этого мало. Нужно упорно двигаться дальше. Так станете вы такими, какими они хотят вас видеть?.. Решайте.
Класс, ошеломленный таким поворотом дела, молчал. Директор хотела еще что-то сказать. Но вперед шагнул Зиновий.
— Я решил. Стану! — хрипло сказал он.
— И я! И я! — одновременно шагнули вперед Женя и Саша.
— И мы!.. Стану!.. Я тоже… И я!.. Стану! — один за другим говорили ребята, делая шаг вперед. Через минуту уже все стояли посреди коридора и выжидающе смотрели на директора.
— Спасибо, — неожиданно тихо сказала Алевтина Васильевна. Лицо ее дрогнуло. Она круто повернулась и быстро пошла по коридору. Не оборачиваясь, бросила: —Идите… В класс идите…
Войдя в класс, они увидели Валерку и Сильву.
— А почему вы тут? — удивилась Саша.
— Мы в госпитале не были, — за обоих ответила Сильва. — К чужой славе не примазываемся.
— Какая ж ты, Сильва! — возмущенно сказала Саша. — И потом ты ведь староста класса. Ты должна…
— Ничего я тебе не должна! — раздраженно крикнула Сильва. — Я должна отлично учиться! Я и учусь. Не то что некоторые, активные… А если не нравлюсь, выбирайте другого старосту!
— А ты не строй из себя! — вдруг крикнул Стасик. — Ишь, цаца какая! И выберем!.. Никакая ты не староста!..
В класс вошла Мария Павловна, и все кинулись по местам.
Вечером после уроков к Зиновию прибежала Саша:
— Зинка! Совсем забыла. Лидия Николаевна советует делать политинформации. Раз в неделю. А то никто газет не читает. Только по телеку кино смотрят да мультики. Сделаешь?
— Почему я? Может, кто лучше сделает.
— Не говори глупостей. Я и то не все успеваю. А другие и подавно. Ты постарайся. Ладно? Вот тебе газеты, — и она положила на стол увесистую пачку. — Читай…
Зиновий и правда знал о том, что творится в мире, лучше, чем его одноклассники. А началось все после разговора с Дубровиным.
Еще летом, когда мама была в санатории, как-то зашел к нему Семен Семенович и прямо у калитки спросил:
— Читал в газете, что с вьетнамскими детьми делают?!
— Нет, — смутился Зиновий. — У меня была «Пионерская правда». Еще папа выписал. Так она в декабре кончилась.
— Что ты, сынок! — изумился Семен Семенович. — Разве можно сейчас жить без газеты?! Кругом такое творится!.. Нет, Зиновий. С газетой и глаз ясней. Кумекаешь, что к чему. И злость в тебе кипит против тех… И сил прибавляется. Чувствуешь себя со всем рабочим людом Земли в одном строю. И гордость за наши дела аж поднимает тебя, вроде крылья дает…
Стыдно стало Зиновию от слов дяди Семена. Побежал и купил газету. «Комсомолец» попался. Газета понравилась… С тех пор он каждый день в ларьке на углу Нахичеванского и Энгельса покупал свежий номер «Комсомольца».
Странное дело. Ведь и раньше, еще с первого класса, он слышал от Александры Михайловны, а потом по радио и от отца о Вьетнаме, об Африке, о том, что империалисты грозят войной. Но только теперь, когда стал ежедневно читать газету, разрозненные сведения, представления вдруг стали объединяться, крупнеть, и вот уже перед глазами со страниц газет вставал весь мир! Сложный и загадочный. В мире этом, не прекращаясь ни на минуту, шла борьба. Гремели войны. Умирали от голода дети. Становилось страшно. И стыдно, когда вспоминал, как в буфете и по коридорам футболят чуть надкушенный пирожок или булку…
Особенно внимательно читал о Вьетнаме и потом пересказывал друзьям. И они решили написать письмо. Два вечера спорили, пока не вышло как надо. Отправили его в «Пионерскую правду» с просьбой переслать ребятам вьетнамской школы.
Прошло полгода, а ответа все не было. Друзья решили, что письмо затерялось в дороге. Да и не мудрено — ведь там война!..
Политинформация была назначена на тринадцатое марта. А двенадцатого Сашу вызвали к директору. Она вернулась, когда класс уже сидел за партами. Со всех сторон к ней поворачивались головы, слышался шепот: «Ну что?.. Что случилось?..»
— Скажи им, Саша, — разрешила Лидия Николаевна. — А то они умрут от любопытства.
— Письмо нам из Вьетнама, — сказала Саша.
— Ура-а-а! — разразился класс криком. — Что там? Что пишут?
— А вот это уже дело долгое, — остановила их учительница. — Потерпите. Я же терплю…
Как только прозвенел звонок, все бросились к Саше: — Читай!.. Ну читай же!
— Да нельзя его читать. Ничего непонятно. Я уже у старшеклассников была. Буквы латинские, а написано по-вьетнамски.
— У-у-у! — загудели разочарованно. — А что же делать?!
— Как — что? — удивился Зиновий. — Найти, кто знает вьетнамский! Вон в мединституте студенты из Алжира, из Сирии, из Йемена даже есть. Неужели никого не найдется из Вьетнама?!
— Точно!.. Правильно! Найти надо!..
— Дай-ка мне письмо, — сказал Женя. — Мы с папой сделаем штук шесть снимков 18 на 24. Не срисовывать же по буковке!
— Голова! — одобрили Женьку ребята.
Тут же создали шесть групп из добровольцев. Распределили, кто в какой институт идет. Саша уточнила задание:
— В лепешку разбейтесь, а чтоб завтра переводчик был! К часу!
Жене с Зойкой повезло. В коридоре университета девушки указали на худого скуластого паренька в больших очках.
— А вон товарищ из Вьетнама.
— Ван, — коротко представился паренек, протягивая им руку.
Женя с Зойкой объяснили, зачем пришли. Глаза Вана быстро побежали по строкам письма. Лицо стало строгим.
— Там война, — сказал он, закончив читать. — Детям много трудно. Я немножко хорошо знаю русский язык, — и смущенно улыбнулся. — Но я сделаю. — И тут же, склонившись над подоконником, стал писать. Временами перо надолго замирало. Ван хмурился. По нескольку раз повторял одно и то же вьетнамское слово. Потом улыбка озаряла лицо — вспомнил. И снова писал корявые, еще непривычные для него русские буквы…
Узнав, что письмо переведено, а Зиновий готов к политинформации, директор и Лидия Николаевна решили по-своему: вечером в актовом зале собрали все шестые классы.
