Только вперед - Раевский Борис Маркович (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Кочетов аккуратно записал добытые Костиковым сведения, и разведчики пустились в обратный путь.
Шли опять в темноте, время от времени проверяя направление по светящейся стрелке компаса. Вот и знакомая тропинка! Молча прошли бойцы километра три параллельно дороге и замерли, прижавшись к стволам сосен. Издали, нарастая, слышался шум мотора.
По дороге спускался с горки грузовик. Разведчикам снизу, из лощины, были хорошо видны четко отпечатавшиеся на фоне неба очертания машины.
Дерзкая мысль мелькнула у Леонида: «А что, если?..»
Правда, разведчикам не рекомендуется без крайней необходимости начинать бой. Но разве уставом запрещено использовать удобный случай? Наоборот, предлагается проявлять инициативу. А документы гитлеровцев, сидящих в машине, очень пригодятся. Грузовик шел один, никого поблизости не было…
Словно специально для облегчения действий разведчиков, тишина ночного леса, только изредка нарушаемая отдельными разрывами, опять сменилась далеким сплошным ревом и грохотом.
Кочетов вынул гранату. То же самое сделали трое его друзей. Гул нарастал. Грузовик был уже близко. Он шел по дороге метрах в пятидесяти от разведчиков. Привыкшие к темноте глаза Леонида уже различали водителя и сидевшего рядом с ним офицера в высокой фуражке. Офицер дремал, уткнув подбородок в поднятый воротник шинели. Сзади на скамейках тряслись, высоко подпрыгивая на каждом ухабе, восемь автоматчиков в серо-зеленых шинелях и касках. Очевидно, это была охрана офицера.
Леонид зло усмехнулся: «И охрана не поможет!»
Он поднял руку, приказывая товарищам приготовиться и, когда грузовик поравнялся с ним, сильно метнул гранату. Раздался взрыв и следом за ним еще три взрыва — это разорвались гранаты, брошенные другими разведчиками.
На несколько секунд наступила тишина, прерываемая только стонами раненых гитлеровцев. Потом щелкнули два выстрела. Это Мозжухин и Федя уложили пытавшихся уползти врагов.
Разведчики стояли за деревьями, держа оружие наготове. Но кругом было тихо, лишь издали доносился затихающий лай пулеметов.
— Кажется, концерт окончен! — с притворным сожалением вздохнул Федя.
По знаку Кочетова, он вышел из-за сосны и направился к свалившемуся по другую сторону дороги грузовику. Остальные разведчики зорко следили за ним и за разбросанными по дороге телами врагов. Федя наклонился над офицером, взял его сумку и вытащил из кармана документы. Потом внимательно осмотрел тела остальных убитых и взял документы у одного из солдат.
— Пошли! — коротко скомандовал Кочетов, сложив документы гитлеровцев в свой планшет.
Почти два часа бесшумно шли глухой тропинкой. Несколько раз мимо них проходили вражеские группы. Разведчики пропускали их и продолжали осторожно пробираться к своим.
Наконец Кочетов приказал остановиться. Несколько минут все напряженно вглядывались в темноту.
Впереди тихо плескалась река. Иногда лес глухо стонал под порывами ветра, и тогда старые ели тихо поскрипывали. Изредка слышались тяжелые взрывы и короткие автоматные очереди. Потом снова все замолкало.
Предстоял самый трудный участок пути — переправа через Лугу. Поминутно останавливаясь, бесшумно стали спускаться разведчики к пологому берегу реки.
— Хальт! — раздался вдруг резкий окрик.
В пяти шагах от них, прижавшись спиной к дереву, незаметный в темноте, стоял рослый немец с автоматом.
«Патрульный», — мелькнуло у Кочетова.
Мозжухин рванулся вперед. Одним прыжком подскочил он к врагу. Мелькнул стремительный кулак боксера, и гитлеровец, не издав ни звука, брякнулся на землю.
Но сразу раздались тревожные крики. Из темноты вынырнули трое немцев — вражеский дозор. Очевидно, их привлек шум упавшего на землю тела и удар автомата о пень.
Действовать надо было стремительно.
Леонид выстрелил из пистолета в ближайшего фашиста, и тот упал. Галузин, Федя и Мозжухин тоже почти в упор выстрелили по врагам. Но один гитлеровец успел схватиться за автомат и, не целясь, дал очередь.
Федя упал.
Это были последние выстрелы, — Галузин прикладом свалил врага.
Теперь нельзя было медлить ни минуты: гитлеровцы, конечно, слышали выстрелы. Мозжухин подхватил безжизненного Федю, и разведчики, уже не скрываясь, бросились к реке.
В небо взмыла ракета, озарив берег и воду тусклым светом. Вдали застрочил пулемет, вскоре к нему присоединился другой. Пули шлепались рядом с бойцами, вздымая песок.
Разведчики уже были на берегу. Укрывшись за обрывом, Леонид склонился над Костиковым. Две пули попали Феде в грудь. Он был мертв.
— В воду, товарищи! — крикнул Кочетов.
Вдруг послышался стремительно нарастающий вой и вслед за ним грохот. Взлетели столбы песка и дыма. Недалеко от разведчиков разорвались три мины. Бойцы упали на землю.
Новый глухой удар в стороне привел Леонида в чувство. Он подполз к Мозжухину. Здоровяк-боксер не дышал. Несколько осколков мины попали ему в голову.
Рядом застонал Иван Сергеевич. Леонид бросился к нему. На гимнастерке Галузина чернело пятно. В предрассветной мгле Леониду сперва показалось, что Галузин вымок или испачкался при падении.
Но пятно быстро увеличивалось, расплывалось…
«Кровь!»
Правой рукой Галузин по-прежнему крепко сжимал свою разбитую, изуродованную осколками мин винтовку.
— В воду! — крикнул Леонид. — Сможете плыть, Иван Сергеевич?
— Нет, Леня! — тихо, совершенно спокойно ответил Галузин. — Мне уже не плавать! Плыви один!
Кочетов, ни слова не говоря, поднял Галузина и двинулся к реке, почти сплошь затянутой густой пеленой клубящегося пара. Он уже ступил в воду, но тут снова раздался грохот и что-то сильно толкнуло его в плечо. Правая рука сразу повисла плетью. Вместе с Галузиным Леонид грузно осел на песок.
На мгновение он потерял сознание. Когда очнулся, рука висела — тяжелая, будто свинцовая. Острая боль жгла плечо.
— Не дури… брось… оставь меня, Леня, — еле шевеля запекшимися губами, шептал Иван Сергеевич…
Кочетов, не отвечая, быстро сдирал с ног сапоги.
В висках у Леонида непрерывно гулко стучало, будто кто-то методично бил молотком по одному и тому же месту.
Почти теряя сознание, он все же упрямо продолжав стаскивать тяжелые, намокшие сапоги.
«Будет легче… Легче плыть», — шептал он, словно уговаривал себя.
Он даже вывернул карманы своих брюк. Сколько раз, бывало, проводя занятия с мальчишками в бассейне, он советовал: если придется плыть в одежде, выверните карманы. Не будут наполняться водой, мешать.
И сейчас, почти бессознательно, он все-таки сделал это.
Босиком, шатаясь, подошел он к Ивану Сергеевичу.
— К чему… погибать… вдвоем? — медленно, с трудом произнося каждое слово, шептал Галузин. — Сам… плыви сам!
— Ерунда! — сердито воскликнул Леонид. Оглушительный стук в висках внезапно прекратился. Голова стала невесомой, почти ясной. На мгновение возникло ощущение удивительной легкости, свободы.
Снова послышался вой приближавшейся мины. Кочетов бросился на Ивана Сергеевича, прикрыв его своим телом. Через минуту он вскочил, отряхивая комья глины и земли.
— Вы можете ухватиться за меня? Держаться? — крикнул он. — Я поплыву…
Иван Сергеевич вяло покачал головой. У него не было сил даже поднять руки.
— Плыви сам… — снова прошептал он. — Прощай…
— Мы поплывем вместе! — стиснув зубы, яростно пробормотал Леонид. — Вода еще никогда не подводила меня!
В висках у него снова громыхало. Нельзя было терять ни секунды! К реке вот-вот спустятся немцы. Тогда — каюк…
Подхватив грузное, обвисшее тело Ивана Сергеевича, Кочетов потащил его к воде. Ноги Леонида ступали нетвердо, словно они были без костей. Пересиливая боль и внезапно охватившую все тело слабость, он вошел в воду…
Он плыл на спине, работая одними ногами. Галузин — в беспамятстве — лежал у него на груди. Левой рукой Леонид держал Ивана Сергеевича за подбородок, как делают пловцы, спасая утопающих. Правая рука висела плетью. Трофейный тесак за поясом очень мешал. (Эх, карманы-то вывернул, а выбросить тесак забыл! И пояс оставил!) Пистолет в кобуре — Кочетов прежде никогда не ощущал его веса — стал вдруг очень тяжелым.
