Долгая зима - Уайлдер Лора Инглз (е книги .TXT) 📗
Мама принялась развёртывать пакеты.
— Подложи в печку сена и согрей духовку, Кэрри, — велела она. — Я приготовлю тесто для белых лепёшек.
Рождественский бочонок
На следующий день пришёл второй поезд. Когда его прощальный свисток замер вдали, на улице показались папа и мистер Боуст с большим бочонком. Они втащили его в дом и поставили посреди передней комнаты.
— А вот наш рождественский бочонок! — крикнул папа, взял молоток с клещами и принялся вытаскивать гвозди, которыми была прибита крышка.
Все молча ждали. Папа снял крышку и вынул толстую коричневую бумагу, которой было накрыто содержимое бочонка.
Сверху лежала одежда. Сначала папа достал платье из тонкой тёмно-синей фланели. Юбка была плиссированная, а выложенный китовым усом корсаж застёгивался стальными пуговками.
— Это как раз твой размер, Каролина, — обрадовался папа. — Возьми.
Потом он вытащил тонкую, как паутинка, голубую кружевную накидку для Мэри, тёплое фланелевое бельё, чёрные кожаные туфли как раз по ноге Лоры и пять пар белых шерстяных носков машинной вязки. Они были гораздо тоньше и красивее, чем домашние ручной вязки.
Следующим появилось тёплое коричневое пальто. Кэрри он было немножко велико, но к зиме будет в самый раз. К нему были приложены красные рукавички и капюшон.
Под пальто лежала шёлковая шаль.
— Ах, Мэри! Какая замечательная вещь! — воскликнула Лора. — Она светло-серая с чёрными, зелёными и розовыми полосками и с толстой бахромой, сплетённой из ниток всех этих цветов, и все они мерцают и переливаются. Пощупай, какой это мягкий, плотный шёлк, — добавила она, вложив в руку Мэри уголок ткани.
— Какая прелесть! — прошептала Мэри.
— Кому эта шаль? — спросил папа, и все в один голос ответили: — Маме!
Такая прекрасная вещь, конечно, предназначалась маме. Папа накинул подарок ей на плечи. Шаль была под стать маме — мягкая, но прочная и красивая: вся она сверкала яркими красками.
— Мы будем носить её по очереди, — предложила мама. — А когда Мэри поедет в колледж, она возьмёт её с собой.
— А тебе что прислали, папа? — взволнованно спросила Лора.
Папа получил две тонкие белые рубашки и тёмно-коричневую плюшевую шапку.
— Это ещё не всё. — И папа вынул из бочонка два платьица. Одно было из голубой фланели, а второе из шотландки в розовую и зелёную клетку. Кэрри они были малы, а Грейс — велики, но она скоро вырастет и сможет их носить. Кроме того, в бочонке лежал букварь, напечатанный на ткани, и "Сказки Матушки Гусыни" с цветной картинкой на глянцевой обложке.
В бочонке были также картонная коробка с разноцветными яркими нитками и ещё одна коробка с шёлком для вышивания и тонкими листами серебристого и золотистого картона с дырочками. Мама отдала обе коробки Лоре и сказала:
— Ты раздарила все красивые вещички, которые сделала. А теперь ты снова сможешь заняться рукоделием.
От счастья Лора не могла вымолвить ни слова. Великолепные краски пели и переливались. Но тонкие шёлковые нитки цеплялись за её пальцы, огрубевшие и израненные за зиму, пока она скручивала жгуты из сена. Ничего, пальцы у неё скоро снова станут гладкими, и она сможет вышивать по этой тонкой золотой и серебряной канве.
— Интересно, а это что такое? — сказал папа, вынимая со дна бочонка какой-то большой бесформенный предмет, тщательно обёрнутый в несколько слоёв толстой коричневой бумаги. — Вот это да! — воскликнул он. — Это же наша рождественская индейка! Она до сих пор не растаяла!
Он поднял индейку повыше, чтобы все могли ею полюбоваться.
— А до чего ж она жирная! Держу пари, что фунтов на пятнадцать потянет!
Папа сбросил бумагу на пол, и из неё выкатилось несколько клюквин.
— Оказывается, к индейке приложен ещё и пакет с клюквой, — изумился папа.
Кэрри завизжала от восторга, Мэри всплеснула руками, а мама спросила:
— А съестные припасы в лавки привезли, Чарльз?
— Да. Сахар, муку, сушёные фрукты и мясо. Всё, чего душе угодно, — объявил папа.
— В таком случае, мистер Боуст, мы послезавтра ждём вас к нам с миссис Боуст, — сказала мама. — Приходите пораньше, и мы отпразднуем наступление весны рождественским обедом.
— Прекрасная мысль! — обрадовался папа.
И комната наполнилась звенящим смехом мистера Боуста. Остальные к нему присоединились — когда мистер Боуст смеялся, никто не мог удержаться от смеха.
— Мы придём! Придём непременно! — воскликнул мистер Боуст. — Рождественский обед в мае! То-то будет здорово — настоящий пир после долгого зимнего поста. Пойду скорей домой, расскажу Элли.
Рождество в мае
В этот день папа накупил съестных припасов. Это было просто чудесное зрелище: множество свёртков, целый мешок белой муки, сахар, сушёные яблоки, печень и сыр. Жестянка снова наполнилась керосином. Лора с удовольствием налила его в лампу, вычистила стекло и подрезала фитиль. За ужином яркий свет лился через чистое стекло на красную клетчатую скатерть, на белое печенье, вареную картошку и блюдо жареной солонины.
Вечером мама заквасила дрожжевое тесто для белого хлеба и замочила в воде сушёные яблоки для пирога.
На следующее утро Лору будить не пришлось. Она встала с рассветом и весь день помогала маме варить, жарить и печь вкусные блюда к "рождественскому" обеду.
Рано утром мама добавила в закваску воды и муки и снова поставила тесто подниматься. Лора и Кэрри вымыли клюкву, а мама сварила из неё прозрачное красное желе.
Потом девочки аккуратно вынули из каждой изюминки стебелёк и косточки, а мама смешала изюм с яблочным пюре — получилась начинка для пирогов.
— Даже как-то странно: в доме есть всё необходимое для стряпни, — удивлённо сказала мама. — Теперь я даже торт могу испечь.
Весь день в кухне пахло вкусными вещами, а к вечеру в буфете красовались покрытые золотистой корочкой караваи белого хлеба, украшенный глазурью торт, три хрустящих поджаристых пирога и клюквенное желе.
— Хорошо бы попробовать всё это сейчас, — размечталась Мэри. — Неужели надо ждать до завтра?
— А я жду, когда будет готова индейка, — отозвалась Лора. — И специально для тебя в начинку добавлен шалфей.
Её великодушие рассмешило Мэри.
— Ну конечно, тем более что нет твоего любимого лука!
— Запаситесь терпением, девочки, — взмолилась мама. — На ужин у нас будет белый хлеб с клюквенным желе.
Итак, "рождественский" пир начался накануне вечером.
Просто обидно тратить такое счастливое время на сон. Однако если лечь спать, то утро настанет скорее. Лоре показалось, что не успела она закрыть глаза, как мама уже пришла её будить, и завтра превратилось в сегодня.
Поднялась страшная суета. Быстро позавтракав, Лора и Кэрри убрали со стола, вымыли посуду, а мама подготовила индейку и хлебную начинку.
Майское утро было очень тёплым, ветер приносил с прерии запах весны. Двери были открыты, и опять можно было пользоваться обеими комнатами. Когда Лора смогла свободно ходить из одной комнаты в другую, ей стало легко и покойно на душе, и она решила, что больше никогда не будет ни на кого злиться.
Мама перенесла в переднюю комнату обе качалки, чтобы они не мешали ей на кухне. Индейка уже стояла в духовке, и Мэри помогла Лоре выдвинуть обеденный стол на середину комнаты. Она подняла откидные доски и застелила стол белой скатертью, которую принесла Лора. Потом Лора достала из буфета тарелки, а Мэри расставила их на столе.
Пока Кэрри чистила картошку, Грейс наперегонки сама с собой носилась по комнатам.
Мама принесла стеклянную чашку с прозрачным клюквенным желе, водрузила её на середину белой скатерти, и все залюбовались этой прекрасной картиной.
— К белому хлебу не помешало бы и немного масла, — заметила мама.
— Не горюй, Каролина, всё будет, — сказал папа. — Теперь на дровяном складе есть толь, я скоро починю хижину, и через несколько дней мы переберёмся на наш участок.
