Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга - Феннел Джен (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Саймон хорошо знал меня и собак и попросил рассказать, что же случилось. Когда я в двух словах описала ситуацию, Саймон пришел в ужас. «Сколько же времени ушло у тебя на то, чтобы разыскать и собрать всех собак? — спросил он. — Они, должно быть, разбежались по всей округе». Только тут в моем сознании забрезжило, что все это время, несмотря на боль, ужас и неразбериху, собаки жались ко мне. Тогда я восприняла это как должное, я просто не отдавала себе отчета и даже не удивилась, открыв дверь в машину, что все они оказались рядом. Я воспринимала это как нормальное явление и не ждала другого.
И только еще позже, когда я ехала из клиники домой, меня вдруг как током ударило. При том, что все мои собаки превосходно бегают, они должны были разбежаться во все стороны, спастись, унести ноги. Однако, несмотря на весь ужас происходящего, они все это время оставались рядом со мной. Они доверились мне, зная, что я найду спасение. Они доказали, что мой метод работает, сдали самый невероятный экзамен, какой и выдумать невозможно. Вечером, вернувшись домой, я во время ужина уселась на пол, осыпая ласками своих собак. Долго я так с ними просидела, хохотала, не могла остановиться, а по щекам ручьями текли слезы.
Пожалуй, самый приятный и приносящий наибольшее удовлетворение аспект моей работы — это то, что благодаря ей в моей жизни постоянно открываются какие-то новые и интересные направления. Осенью 1998 года меня пригласили поработать репортером на местном отделении радио Би-би-си, станции «Би-би-си Хамберсайд». До этого я была частым гостем на этой станции: четыре года выступала в прямом эфире, отвечая на вопросы слушателей о собаках и о решении поведенческих проблем. Судя по всему, руководство осталось довольно, потому мне предложили расширить наше сотрудничество. Сначала я должна была провести серию репортажей с престижной выставки собак «Крафтс». Передачи пользовались успехом, так что я получила второе задание. Признаюсь, я лишилась дара речи, узнав, в чем оно состоит: взять большое интервью у — кого бы вы думали? — Монти Робертса!
К тому времени у Монти уже вышла книга «Человек, который слышит лошадей», которая принесла ему всемирную известность. Успех фильма Роберта Редфорда «Говорящий на языке лошадей» вызвал еще большее восхищение его неподражаемой, уникальной манерой работы с животными. Так случилось, что Монти снова приехал в Англию и должен был выступить неподалеку от нас, в городе Маркет Рейзен. Он согласился дать интервью на радио.
С нашей первой встречи прошли годы. За это время я видела выступления Монти примерно с двумя десятками лошадей, и мое уважение к его работе все время росло. Каждый раз во мне крепла убежденность, что человек способен общаться с представителями другого вида, понимать их и быть понятым. Журналистского опыта у меня нет, поэтому, пока часть моей сущности радостно трепетала в предвкушении новой возможности увидеть, как работает Монти, другая часть цепенела от ужаса при мысли, что придется брать у него интервью. Вот так я и ехала в Маркет Рейзен, переживая одновременно радость и страх.
Сначала я встретилась и поговорила с коллегой и постоянной помощницей Монти в Англии, Келли Маркс. Мне было чрезвычайно лестно, когда Келли, бывшая наездница, а теперь одна из самых верных учениц Монти Робертса, сказала, что она наслышана о моей работе. Но окончательно меня добило, когда она, повернувшись к Монти, сказала: «Иди сюда, это же Джен Феннел». Монти ничуть не изменился за восемь лет, прошедших с нашей первой встречи. Все тот же приветливый, добродушный человек, совсем не похожий на стереотипного ковбоя. Он подошел к нам, улыбаясь. «Я слышал, вы применяете мой метод в работе с собаками? — спросил он. — Как вы это делаете, леди?» Я ответила: «Я к ним прислушалась!» — и он рассмеялся.
Прежде чем перейти к записи интервью (одному из многих, которые ему предстояли в тот день), мы с ним немного поговорили. Мне было ужасно приятно, когда Монти спросил, не хочу ли я задержаться и посмотреть, как он будет отбирать лошадь для вечернего выступления. Я согласилась с радостью, тем более что это могло оказаться отличным материалом для радиопередачи, которую я готовила. Позже Монти спросил, планирую ли я вечером вернуться на представление. Когда я ответила, что буду обязательно, он пригласил меня заглянуть к нему перед началом. «Может, придумаем что-нибудь вместе?» — добавил он, когда мы прощались.
Честно говоря, я сразу не обратила внимания на его слова. У меня голова шла кругом: нужно было убедиться, что интервью записалось нормально, потом успеть домой к собакам, переодеться и поскорее ехать обратно, чтобы не опоздать на представление. Только когда я снова оказалась в Маркет Рейзене и увидела Келли, у меня забрезжила смутная догадка, что они с Монти что-то затеяли. Места на трибунах были уже заполнены, тысяча билетов была раскуплена еще за неделю до представления — так велика популярность Монти Робертса. Келли попросила следовать за ней и провела меня в центр арены, прилегающей к круглому загону Монти. Должна признать, я и тогда еще ни о чем не догадывалась, хотя чувствовала себя жутко неловко от такого повышенного внимания.
Монти, как обычно, выступил потрясающе. В первом отделении были две получасовые демонстрации. В первой он сел верхом на необъезженную лошадь, которую никогда прежде даже не седлали, во второй — оседлал и взнуздал коня, имеющего опасную привычку лягаться. Началось второе отделение, и только тогда я поняла, что задумали Келли и Монти. Монти отошел чуть в сторону, а Келли потянула меня на середину знаменитого круглого загона. Я помедлила секунду и увидела, как Монти с широкой улыбкой манит меня пальцем, словно очередного непокорного мустанга. И тут я услышала, как Келли громко представляет меня зрителям.
Она сказала несколько слов о том, что метод Монти Робертса вдохновляет и других людей, работающих с животными. «Прошли годы, — говорила она, — с тех пор, как он впервые публично рассказал о своих достижениях, и за это время у него появилось немало последователей». Келли призналась, что и она, и Монти куда больше удивились, услышав про англичанку, которая применяет похожие подходы в работе с собаками. На этом месте я покраснела как помидор. Но я еще не успела сообразить, что будет дальше, а Келли уже закончила свою краткую речь словами: «Сейчас она расскажет о своей работе» — и сунула мне в руку микрофон. Сначала у меня было чувство, что сердце переместилось в горло и сейчас выскочит. Как-то мне удалось собраться, и я начала говорить, обращаясь к множеству людей, сидящих вокруг. Я рассказала, как впервые увидела Монти, как это изменило всю мою жизнь, заговорила о том, что и с собаками можно добиться не менее удивительных результатов, чем с лошадьми. Поняв, что речь моя не бессвязна, и увидев, что люди меня понимают, я впервые осознала, что накопленный за это время опыт стал полностью сформированной системой взглядов.
Честно говоря, я не очень хорошо помню, что происходило, — перед глазами у меня все плыло. Только один образ запечатлелся ярко и четко. Отдавая Келли микрофон, я услышала овации трибун. Я обернулась и увидела, что Монти аплодирует сам и дирижирует трибунами. Девять лет назад я отправилась в плавание, вдохновленная им и его работой. В основе всего, что я делала, лежала его вера в то, что человек и животное могут гармонично сотрудничать. Теперь он демонстрировал (и демонстрировал публично), что принимает и одобряет мою работу. Я всегда буду помнить этот эпизод, один из самых волнующих в моей жизни.
Благодарность
На то, чтобы разработать идеи, а потом облечь их в форму, которую они имеют теперь, ушло без малого двадцать пять лет. Теперь я могу сказать, что это был длинный, медленный и порой болезненный процесс, и я никогда не довела бы его до конца без поддержки и помощи очень дорогих и близких мне людей. И теперь, заканчивая работу над книгой, я испытываю огромное удовольствие, оттого что могу сказать слова искренней, сердечной благодарности каждому из них.
