Смеющийся Пеликен - Наумов Евгений (полные книги TXT) 📗
Еще помолчал. Еще сказал:
— Давно перестал я слушать людей, но не успокаиваются они. Сюда стремятся и все препятствия на своем пути успешно преодолевают. Как делают это, не могу понять.
Надеются, что если доберутся сюда со своими жалобами, то сразу выполню их просьбы, награжу богатством и счастьем. Если бы так успешно все препятствия в жизни своей преодолевали, то давно уже сами добились бы. желаемого.
Стоящие перед ним опустили головы. Правильно говорит Свержу Сидящий! Сразу почувствовали себя маленькими и ничтожными. Как посмели они тревожить его и выводить из великого состояния пребывания!
Только Пеликен по-прежнему улыбался и посматривал на них.
— А Солнце, которое украли рэккены? — раздался его звенящий голос.
— По моему повелению убрали рэккены Солнце с неба, чтобы люди больше думали.
Опять помолчал. Еще сказал:
— Рэккены тоже не зря живут на земле. Постоянно трудности в жизни людей создают, чтобы научились люди преодолевать их. Если люди не будут ничего бояться, все будут бояться их. Уничтожат они все живое на земле. Так я думал.
— А теперь иначе думаешь? — прозвучал голос Пеликена.
— Теперь смех услышал. Смех и добро — родные братья. Тот, кто смеется, не принесет на землю страх и ужас. Что ж, выслушаю я людей, исполню желание каждого, чтобы не говорили вы, будто добрый Сверху Сидящий отказал кому-то.
Он устремил взгляд на Аинку, стоявшую рядом с железным воином.
— Говори ты, Аинка, не желающая выходить замуж. Что спросила ты у моего верного стража?
Аинка: подняла голову.
— Хорошо. Я скажу, хотя теперь вижу никчемность своего вопроса. Сами люди могли бы ответить на него. Спросила я, почему женщины и мужчины на разных языках говорят, не понимают друг друга?
Сверху Сидящий ответил:
— Что ж, на одном языке теперь будут говорить мужчины и женщины.
Помолчал немного и добавил:
— Но по-прежнему, наверное, понимать друг друга не будут.
Его глаза остановились на Белом Орле:
— Что привело тебя сюда, дикий человек Тэрыкы?
— Почему люди называют нас, живущих вольной жизнью, дикими? Почему боятся нас и пугают нами своих детей? Почему убегают, едва нас завидев?
— Отныне убегать не будут, — Прозвучал ответ. — Примут к себе, когда придете в их жилище, и детей пугать вами не будут.
Помолчал немного и добавил:
— Но по-прежнему всех, живущих вольной жизнью, дикими называть будут.
Он указал на Девушку-половинку:
— А ты, Яри, которая много земель прошла и узнала их тайны, хоть и половинка ты, говори!
— Много земель я прошла, чтобы сюда добраться. Почему люди в разных местах живут и считают друг друга врагами? Почему воюют и убивают друг друга, сжигают жилища, отнимают нажитое, забирают женщин и детей?
— Отныне не будут воевать, сжигать жилища, отнимать все и уводить женщин и детей.
Помолчал Сверху Сидящий и добавил:
— Но все равно живущих в других землях врагами считать будут.
Айван вздрогнул — Сверху Сидящий обратился к нему:
— А ты, упрямый Айван, которого я призвал сюда, чтобы своим воспитанником сделать.
Из-за твоего упрямства мать твоя жизни лишилась, Яри стала Девушкой-половинкой, а ты в дряхлого старика превратился. Велел я тебе принести сюда что-то хорошее. Что хорошее принес?
Промолчал Айван. Что скажешь?
— Говори, чего хочешь, но помни: только одно желание!
«Мать! — хотел крикнуть Айван. — Верни жизнь моей матери!»
Но тут он встретил взгляд Яри. Неужели она так и останется Девушкой-половинкой?
А его верные товарищи, в дальних землях? Ведь они тоже шли за ним и верили его мечте! А крепкоголовые? Ведь были и они когда-то сильными юношами с отважными сердцами! А другие смельчаки, которые не дошли сюда и навеки превратились в камни? Он перевел взгляд на белый отражающий камень. Глубокий старик! Ему совсем мало осталось жить.
Неужели он не увидит своих детей, внуков, не услышит никогда их радостный смех, не ощутит тепло их маленьких рук?
Только одно желание…
— Верни Солнце людям! Пусть будут они снова счастливыми, снова видят свет и радуются теплу!
— Хорошо, — ответил Сверху Сидящий. — Солнце возвращу людям.
Помолчал и добавил:
— Но все равно не будут они чувствовать себя счастливыми.
— Почему говоришь такое? Как будто наши желания выполняешь, а потом другое говоришь. Разве честно это? — сказал Айван.
Сверху Сидящий улыбнулся:
— Не обязательно так всегда будет. От тебя и от всех людей зависит, чтобы иначе было.
— От меня? — изумился Айван. — Но ведь мне осталось жить…
Сверху Сидящий остановил его движением руки:
— Знаю все твои помыслы и желания. Не попросил ты о себе, даже о своих близких не попросил. Это хорошо. Вот это и есть то хорошее, что принес мне, от чего радость я почувствовал. Теперь навсегда могу уйти в пребывание, ведь давно меня ждут в иных мирах.
— А мы? — закричали все растерянно. — Как же нас оставишь? Кто рассудит нас справедливо, утешит обиженных, накажет обидчиков? Кто сделает добро и покарает зло?
Громче заговорил Сверху Сидящий:
— Теперь сами будете делать добро и карать зло. И в этом вам поможет Смеющийся Пеликен.
Поднял руку и указал на Айвана:
— Ты, сотворивший Смеющегося Пеликена, отныне среди племен Сверху Сидящим будешь! Таким, как самого себя изобразил!
Горячий огонь заструился по жилам Айвана. Поднес руки к глазам — не высохшие и морщинистые они, а снова крепкие и мускулистые! Закрыл лицо ладонями и ощутил гладкость упругой кожи.
Он открыл лицо.
— Айван! — смеющаяся Яри бросилась ему на грудь, и волна черных густых волос омыла его лицо.
— Айван! — радостная Аинка подбежала.
— Айван! — перед ним стоял могучий Тэрыкы.
— Айван! — вокруг столпились крепкоголовые — теперь юноши.
Прыгали Хмурый, Остроухий и Пятнистый, горячими языками пытаясь ласково лизнуть лицо Айвана.
Загремел голос Сверху Сидящего:
— По твоему желанию будут возвращены жизнь и настоящий облик тем, на кого укажешь! Иди и скажи людям Слово!
Он коснулся ногой серединного камня, и тот отлетел в сторону. Тотчас буйный свет залил все вокруг: на небе ярко сияло Солнце!
Выбежали из Запретной горы. Оглянулись. На голове Сверху Сидящего, словно дивное украшение, блещет синий камень. На левом плече — черный, на правом — алый. У ног его неподвижно застыл железный воин.
Запретная гора дрогнула и медленно закрылась. По крутому склону скатился огромный камень и рассыпался у ног Айвана. Засверкала на солнце удивительная нарта — расписная, резная, изукрашенная неведомым желтым металлом.
— Нарта Сверху Сидящего! — прозвучал голос откуда-то. — Садись, Айван, теперь ты на ней ездить будешь.
Как велика эта нарта! Всем в ней места хватило: и Смеющемуся Пеликену, и девушкам, и веселым юношам, и вольному Тэрыкы. Едва уселись, нарта сама полетела по тундре, рядом бежали верные собаки, заливаясь звонким лаем. Черные, розовые, зеленые снега скрипели под полозьями. Оживали серые камни, вспомнили все забытые, заговорили лишние, захлопали в ладоши, соединившись, люди-половинки… В селениях жители выходили им навстречу.
Поднялась и засмеялась старая Лайнэ — и о чудо! — она совсем не была старой, вновь помолодело от радости ее лицо, заблестели живые глаза. Рядом улыбался Татай. А вон идет легкой походкой Ненек, и стан его прямой, как у юноши. Разогнулись безнадежно согнутые спины, расправились уныло повисшие плечи, поднялись понуро опущенные головы. У всех радостные лица: солнце на небе!
— Ты вернул нам Солнце, Айван!
— Дошел упрямый! И теперь Сверху Сидящий ты!
Нарта остановилась. Люди окружили ее. Смотрели: вот он, Сверху Сидящий, могучий, справедливый и добрый, знающий и мудрый.
