Шестая Бастионная - Крапивин Владислав Петрович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
По крайней мере, Саньке показалось, что очень похожи. У мальчишки были светлые волосы, коричневые руки и ноги и такие же, как у Саньки, сандалии из ремешков. Ветер трепал на мальчишке просторную белую рубашку или накидку, похожую на короткое платьице кажется, она называется «туника». Если Санька выдернет из-под ремешка свою рубашку, получится то же самое. И можно будет прыгнуть на две тысячи лет в прошлое, побежать на Херсонесскую площадь и разыскать этого мальчика.
Санька теперь понимал, чего ему не хватает в Херсонесе, – такого вот товарища!
Но нет, просто так в древность не прыгнешь. Нужна была машина времени.
Санька сделал машину за два часа. Он взял сломанный будильник, нарисовал для него новый циферблат, где вместо чисел-часов были написаны тысячелетия, приспособил сюда же лампочку и батарейку, чтобы мигала, – вот и все!
Санька завел пружину, отвел стрелку на две тысячи лет против хода, нажал контакт и отнес механизм в тайник под камнем в непролазных зарослях дрока для всех, кроме Саньки, непролазных. Потом он распустил по ветру рубашку и, хлопая растоптанными сандалиями по камням, помчался искать в шумном городе Одиссея.
Они сидели на узкой набережной, недалеко от храма с множеством колонн. Сзади шумела людная площадь, но здесь мальчишкам никто не мешал. Санька и Одиссей болтали ногами в теплой воде и разговаривали.
– Ты меня долго искал? – спросил Одиссей.
– Нет, я почти сразу угадал, где твой дом.
– А я тебя тоже сразу узнал.
– Как?
– Не знаю. Будто чувствовал.
– Я один раз все же спросил у каких-то ребят: "Не знаете, где живет Одиссей?" А они давай хохотать: "За золотым руном уплыл!"
Одиссей улыбнулся:
– Меня так назвали, потому что мой отец тоже моряк.
– Капитан?
– Нет, что ты! Матрос на торговом судне.
– Он далеко плавает?
Одиссей перестал улыбаться и кивнул:
– Далеко… Мама иногда плачет, если долго нет корабля.
– Это я знаю, – вздохнул Санька. – Наша мама тоже беспокоилась, когда папа на промысел уходил… Хотя он и недалеко ходил, к Кавказскому берегу.
– Разве это недалеко? – удивился Одиссей. И спросил: – А твой отец тоже матрос?
– Нет, он третий механик был на рыболовной базе. А сейчас на судоремонтном заводе работает мастером. Потому что база была старая, ее на слом отправили, а папу врачебная комиссия на берегу засадила. У него с сердцем неважно.
– А механик – это кто такой?
– Ну… вроде помощника кормчего.
– Наверно, он тоскует по морю, серьезно сказал Одиссей.
Санька бултыхнул ногой, отгоняя медузу, и вздохнул:
– Наверно… Только он виду не подает, он веселый. Говорит: хватит болтаться по волнам, теперь буду жить на берегу и вас всех воспитывать. Это меня, Люсю и Тарасика. Тарасик – ее сын маленький, значит, уже папин внук.
– Какая у тебя большая сестра. А у меня сестры и братья все маленькие.
– У меня большая. Она хорошая… И муж у нее хороший, Гришей зовут. Он военно-морское училище закончил, специалист по дизельным установкам.
– А это что такое?
– Ну… это чтобы корабли двигать. У вас паруса и весла на кораблях, а у нас машины.
– А, я знаю про машины! У нас тоже есть. Чтобы камни метать во врагов, когда война. И еще в театре для всяких фокусов… А на кораблях нет. У вас эти машины рабы двигают?
– Да что ты, у нас нет рабов! Горючее двигает. Ну нефть сгорает, а от огня сила такая.
Одиссей сказал с ноткой зависти:
– У нас еще такого не придумали. У нас нефть только для боевого огня, для войны…
– Ну ее, войну… – хмуро отозвался Санька.
Одиссей кивнул:
– Когда играешь – интересно, а если по правде, то плохо… Но если враги нападут, куда денешься? Мы все равно готовимся быть воинами.
– Если нападут – тогда конечно, согласился Санька.
– На корабль, где плыл отец, один раз пираты напали, – сказал Одиссей. Отец знаешь как здорово бился! И другие тоже… И потопили пиратов.
– Пускай не лезут, – сказал Санька.
– А один раз на корабле рабов везли на продажу, – нахмурившись, заговорил Одиссей. Там хуже было. Рабы восстали, почти всех перебили, а отец прыгнул в море и два дня плавал, за пустой бочонок держался. Потом его дельфин спас.
– Да? Я про такие случаи тоже слыхал…
– У нас дельфины многих спасают. Это запросто, – сказал Одиссей.
Но Саньке не давала покоя другая мысль.
– Все-таки это нехорошо – угнетать рабов, – осторожно заметил он.
Одиссей смущенно побулькал ногами и покосился на Саньку.
– Да… а что делать? У вас всякие машины придуманы с огнем, а у нас кто будет работать?
– А свободные люди, что ли, не могут работать?! – возмутился Санька. – У нас тоже никто не бездельничает! Не везде же машины… А твой отец – он ведь тоже работает, хотя и свободный.
– Но мы же бедные… У нас только два раба – одна старая женщина, она помогает маме с малышами возиться, да еще привратник. Он просто так называется «привратник», а вообще-то он за всем хозяйством смотрит… Да это только считается, что рабы, а на самом деле… ну будто свои. Они с нами всю жизнь живут, никто их не обижает. Наоборот… Никому бы и в голову не пришло, что их продать можно… А вот у богачей там другое дело. И продают, и новых покупают, и убить даже могут.
– Свинство какое! – сказал Санька. – А вот если бы ты родился не свободным, а рабом, хорошо тебе было бы?
– Ой… – Одиссей передернул плечами от такой жуткой мысли.
– Вот видишь! По-моему, ты должен бороться с рабством…
– Ну… я попробую, – проговорил Одиссей. – Только сейчас-то меня никто не послушает. Надо сперва выучиться, присягу дать на площади, тогда человек уже взрослым считается. Тогда можно выступать и требовать…
– У нас так же, – признался Санька. – Маленьких не слушают… А в вашей школе трудно учиться?
– Еще бы! У наставника палка вот такая… – Одиссей развел ладони. – А толщиной как палец у взрослого дядьки.
Санька зябко пошевелил лопатками и торопливо сказал:
– Нет, у нас без палок. У нас учительница вообще очень хорошая, даже ругает редко… Только я у нее уже не буду теперь, она младших учит, а я третий класс кончил… И вообще я теперь в другую школу пойду. Потому что мы переехали.
– Купили новую усадьбу?
– Да при чем тут усадьба. Папа здесь недалеко квартиру получил двухкомнатную. А старую горсовет оставил Люсе, Грише и Тарасику. А то, знаешь, как маялись вшестером-то…
Одиссей покивал, житейские заботы ему были знакомы.
– Пойдем, Александр, покажу в бухте отцовский корабль.
Они пошли по набережной, оставляя на камнях мокрые следы босых ног. Санька похлопал по колену снятой сандалией и попросил:
– Ты не называй меня Александром…
– Почему? – удивился Одиссей. – Очень хорошее имя. Означает "благородный".
– Я знаю. Но у нас так мальчиков не зовут, пока не выросли. Лучше – Санька.
– Сань-ка, – задумчиво повторил Одиссей. – Тоже неплохо… А у тебя есть какое-нибудь героическое прозвище? У наших мальчиков – у каждого. У меня – Аргонавт.
– У меня тоже есть. Только не героическое, – признался Санька. – Просто… Сандалик.
– А почему такое? Ты быстрый бегун?
– Вообще-то, да, я быстрый…
После детского сада Шурик Дальченко решил, что пора кончать с младенчеством. Имя ему ужасно не нравилось оно годилось только для дошколят. И с первого школьного дня он решил стать Санькой.
Когда Тамара Ивановна знакомилась со всеми по очереди, он встал за партой и быстро сказал:
– Саня Дальченко.
Тамара Ивановна переспросила:
– Как? Сандальченко?
– Дальченко Александр, – с досадой повторил Шурик, и почему-то все засмеялись. Пришлось Тамаре Ивановне успокаивать класс и объяснять про дисциплину.
А на перемене курчавый боевой мальчишка – Митя Данков – подскочил и крикнул:
– Сандальчик, пошли играть в брызгалки!
Шурик хотел рассердиться, но Митя смотрел очень уж весело. И к тому же он сказал:
