Черная Пасть - Карпов Павел (книги без сокращений txt) 📗
- Не!.. - поморщился от удовольствия шофер и замотал головой. - Такого не молвила, но вот что пожелала: пусть, говорит, со стороны не командует, надо прийти и помочь циклон отрегулировать! Он первый хозяин производства...
- Что и говорить - хозяин! - Сергей подошел к Виктору Степановичу, который вопреки своей привычке в беседах с людьми не потрясать блокнотом, все же достал записную книжку и бегло укладывал слова то в строку, то столбиком.- Хозяин! Ходи изба, ходи печь - хозяину негде лечь! Теперь-то разбираетесь во всем этом, Виктор Степанович? Вы просили учить и показывать, но я, как видно, наставник плохой. Сами разумейте.
- Не собираюсь роптать. Смещения кое-какие в понятиях и представлениях у меня происходят, но в основном я придерживаюсь прежних устоев и убеждений. Сульфато-сборочные машины сегодня сделали весьма серьезную заявку. Иван Волков, сразу видно, в жизни не просто прохожий! В новое дело он не просится, а вторгается! И тут ты, Сергей Денисович, совершенно прав: если печь пока в какой-то мере вещь условная, то комбайн ленинградца Волкова можно считать на вооружении добытчиков Кара-Богаза. Конечно, хотелось бы и с печью такой же ясности, но не все сразу дается.
- Вы уловили пока, можно сказать, только фактуру, но советую вникнуть и в тенденции. Для меня Иван Ильич не только помощник, но и образец советского инженера и гражданина, - предупредив шофера, чтобы тот без них не уезжал, Сергей заметил Пральникову: - Вот они - две новинки у нас: печь и сборочные машины. Печь всеми правдами и неправдами нам навязывают, а за машины - весь химический оазис, сама жизнь. Я рад, что вы разобрались в этом, Виктор Степанович. Жаль, что в этой науке не моя заслуга.
- Я и другое уловил: когда ты чем-то не доволен, то стараешься все выместить на себе. В меру это, быть может, и полезно, но повседневный шахсей-вахсей и самобичевание похожи на кликушество.
- О, я польщен! Хотя бы в этом открытии оказывается моя заслуга, - Брагин взял из рук Виктора Степановича карандаш, повертел его и положил гостю в карман. - Сейчас я ругаю не только себя, но и тех, кто с мелкой коммерцией пытается опекать Кара-Богаз. Не хочется верить, но, кажется, и в такой тонкой науке, как галургия, есть заправские коновалы! Пойдем к печной установке: там сейчас эпицентр всех наших технических потрясений! Хочу еще раз увериться; там надо мне быть.
- Иных желаний нет?
- Желаний... Хочется в море. Бросился бы с разбегу и плыл долго, с дикой злостью и радостью!
- По волнам... плыви, мой челн, по воле волн.
- Против волн. Навстречу буйному ветру и самой высокой волне, могучей и бурной, как наша жизнь!..
14
...Природа создала человека, чтобы познать себя... Значит, в человеке заключено все величие и могущество мира, его смысл и тайны... Сколько об этом написано гениальных стихов, слышано философских откровений. Сергей нередко предавался таким раздумьям. Близость чего-то могучего, огромного, поражающего своей силой и величием, невольно заставляет вглядываться в себя, оценивать соразмерно с этой огромностью свои силы и свой полет... Таким удивительным великаном для Сергея было море. Около моря он всегда чувствовал не только беспокойство, радостно-тревожную будоражность, но и приток новых сил, желание испробовать их до конца, вложить всего себя в такое дело, чтоб дух захватило! Ему, человеку быстро увлекающемуся, не страшившемуся юношеской романтики, всегда казалось обидным, что всё, с чем он соприкасался в жизни и работе, не шло ни в какое сравнение с морем, уступало ему не только в мощи и огромности, но и в устойчивой основательности, безудержном размахе. Сергей рисовал в своем пылком и вольно-прихотливом, но разумно контролируемом воображении какое-то еще невиданное, величественное творение рук человеческих, и видел его около моря. Оно не только не уступало морю, но было еще более сильное, разумное. Только создав такое, думалось ему, можно обрести власть над природой и взять у Каспия и его дитяти - залива Кара-Богаз трудные, но несметные сокровища. Брагину постоянно казалось, что все добытчики химических богатств должны переживать не только чувство досады, неудовлетворенности, но и горького стыда от того, что в течение стольких лет чудотворный, сказочно богатый Кара-Богаз-Гол не стал щедрее к людям, что часто за красными, громкими словами кроется примирение с неподатливой природой и непростительная самоуспокоенность. Средств на научно-изыскательские работы, на различные экспедиции, экспериментальные поиски и строительство государство всегда отпускает с лихвой, однако народное хозяйство не получает пока должной отдачи. И это досаднее всего, ведь есть же все возможности брать из кладовой природы больше и оправдывать затраты разумно. ...В своих очерках писатель Виктор Пральников приводил много интересных материалов о развитии производства на Кара-Богазе с первых дней образования Советской власти. Еще в апреле 1918 года в знаменитой работе "Очередные задачи Советской власти" В. И. Ленин писал о том, что Советская республика располагает гигантскими запасами руд, топлива, леса, сырья для химической промышленности, и называл - Карабугаз. В. И. Ленин говорил: "Разработка этих естественных богатств приемами новейшей техники даст основу невиданного прогресса производительных сил". В одном из очерков Виктор Пральников рассказывал весьма примечательную историю одного письма В. И. Ленину. В Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР обнаружен интереснейший документ - письмо Н. П. Горбунова, председателя Научно-технического отдела при ВСНХ Владимиру Ильичу Ленину. Вот выдержки из этого послания:
"28 ноября 1918 г.
Дорогой товарищ Ленин.
Мне очень нужно было с Вами поговорить о моей работе, но я думаю, что у меня это плохо выйдет. Мне очень 'нужна сейчас Ваша моральная поддержка, и поэтому я решил написать это письмо.
Чтобы по-прежнему продолжать свою работу раскачивания русской науки и приспособления ее к нуждам Республики, чтобы по-прежнему целиком отдаваться этой работе, может быть и незаметной вначале, мне совершенно необходимо знать, считаете ли Вы мою работу важной и нужной. Это очень трудно сдвинуть наши ученые силы с мертвой неподвижной точки, на которой они замерзли уже десятки лет. Очень трудно сломать стену... Но видно уже, что зашевелились всюду. После вчерашнего совещания о Карабугазе, о роли его, Баку и всего Каспийского района, как мирового центра будущей химической промышленности, о тех химических работах, которые нужно ставить немедленно, чтобы найти, изыскать методы применения сульфата, который десятками миллионов пудов ежегодно отлагается по берегам Карабугаза, о технических процессах, которые нужно придумать, чтобы дешево превращать сульфат в соду и серную кислоту - основу всякой большой химической промышленности..."
В своем письме Н. П. Горбунов рассказывает о профессорах, специально приехавших из Петрограда на совещание о Кара-Бугазе. Речь идет об ученых, вскоре объединившихся вокруг Института прикладной химии, которые с энтузиазмом работали над проблемами залива.
...Тогда же в 1918 году был создан специальный Кара-Бугазский комитет. Душой всего дела был ученый с мировым именем академик Николай Семенович Курнаков. Под его руководством комитет в самые тяжелые месяцы гражданской войны и интервенции разработал детальные программы научного промышленно-технического изучения Кара-Бугаза, который, по образному выражению одного ученого, "является в полном смысле заводом, ежегодно автоматически добывающим из воды Каспийского моря чистую глауберову соль".
Владимир Ильич Ленин проявлял неизменный интерес к проблемам освоения богатств Кара-Бугаза. Когда в 1921 году на страницах "Правды" один из видных советских хозяйственников назвал Кара-Бугаз "золотым дном", Владимир Ильич сейчас же пишет Горбунову: "Надо выяснить дело насчет Кара-Бугаза. Если очень заняты, можно отложить на несколько дней, но не больше".
