Пол в кондитерской «СЛАДКОЕЖКА» блестел как зеркало. На столиках, на стульях, на стенах и на подоконниках не осталось и следа от недавнего сражения сладкоежек.
В школьных классах было чисто и уютно, как в первый день школьных занятий. На всех классных досках было красивым почерком написано: «Добро пожаловать!» Такая же надпись красовалась на воротах школы.
Пистолетик со своей командой орудовал на улице Мушкетеров.
Вооружившись несколькими пожарными шлангами, они смывали со стен домов, витрин и заборов то, что они с таким вдохновением создали в первый день Праздника Непослушания.
— Долой войну! — кричал Пистолетик и направлял тугую водяную струю на танки, идущие в наступление.
И танки зелёными ручейками стекали по забору на тротуар, и пушки исчезали, будто их и не было, и ракеты прерывали свой полёт, размытые водой…
Что говорить, Ухогорлоносикам было, конечно, жалко самим уничтожать плоды своей фантазии, но Фантик решительно сказал им:
— Если уж приводить город в порядок, то начать надо с улицы Мушкетеров. В противном случае, вас никто не поймёт!..
«Почему не поймёт? — думал Пистолетик, который больше всех вложил сил в раскрашивание улицы. — Почему не поймёт? Война нарисована по-настоящему. Всё понятно… Война!»
Но спорить с Фантиком он не стал: дети договорились во всём беспрекословно слушаться Фантика — временного коменданта города.
Ровно в полдень первые колонны родителей организованно вступили на площадь имени Отважного Путешественника.
Выстроившись, как на параде, стояли перед ними их дети и внуки. Причёсанные, вымытые мальчики в глаженых костюмчиках и начищенных ботинках. Нарядные девочки с бантами в чистых, расчёсанных волосах. Тихие и послушные. Готовые выполнить любое поручение, задание или просьбу. Образцово-показательные дети!..
— Какие-то они не такие!.. — Доктор Ухогорлонос смотрел на маленького мальчика с морщинистым лицом, похожим на печёное яблоко, стоявшего на несколько шагов впереди остальных детей.
В руках он держал букетик анютиных глазок.
Папы, мамы, бабушки и дедушки растерялись. Они ожидали совсем другой встречи: бурных объятий, слёз радости, криков восторга…
— Какие ужасные дети!.. — прошептал доктор. — Неужели они могли так измениться за три дня! Что с ними случилось? Это же просто какие-то маленькие старички!..
И тут вдруг маленький старичок взмахнул букетиком анютиных глазок, и по его сигналу строй образцовых детей дрогнул и рассыпался с невероятным поросячьим визгом. Все дети, как один, бросились разбирать взрослых…
— Отпустите меня! Я не ваш, я не ваш! — кричал чей-то дедушка, отбиваясь от напавших на него чужих внуков.
— Это не ваша мама! Это наша мама! — вопил Таракан, отнимая у близнецов свою перепуганную маму.
— Это не я! Это не я! Я здесь! Я здесь! — кричал не своим голосом доктор Ухогорлонос, взобравшись на пьедестал памятника и махая соломенной шляпой, чтобы привлечь внимание своих Ухогорлоносиков, бросившихся в погоню за чьим-то отцом…
С оторванными пуговицами, в измятом платье, всклокоченные и потерявшие в уличной возне не одну пару очков, счастливые папы, мамы, бабушки и дедушки, разобранные своими детьми и внуками, разошлись наконец по домам.
Только Фантик вернулся домой один. Он лёг на свою железную кроватку и заснул спокойным сном человека с чистой совестью. Во сне ему приснилось, будто он преподносит Турнепке букетик анютиных глазок…
Наступило утро.
Пережив трёхдневный Праздник Непослушания, город зажил нормальной жизнью: на уличных перекрёстках заморгали светофоры, показались пешеходы, заработал уличный транспорт. В Булочной появился душистый хлеб, в Молочной — свежее молоко и кефир, в Зеленной — овощи и фрукты, в Мясной — парное мясо, в кондитерской «СЛАДКОЕЖКА» — мороженое всех сортов.
Парикмахеры надели белые халаты и встали у своих кресел. Доктора положили в свои чемоданчики шприцы, трубки и молоточки. Аптекарь открыл запертый на два ключа шкафчик с ядами. Учителя отточили свои красные карандаши, а повара — большие кухонные ножи.
— С добрым утром! Давайте сделаем гимнастику! — сказало радио.
Наступил новый день…
На первом уроке в первом классе «А» в десять часов утра в дневник ученика, сидевшего на первой парте, влетела первая двойка: блям-с!!!
В первом часу дня первый футбольный мяч высадил стекло в окне первого этажа дома номер один по улице Мушкетеров: бенц!!!
— Послушай, Турнепка, что я тебе скажу, только слушай внимательно! — с загадочным видом прошептал на ушко сестре Репка. — Я нашёл у дедушки в ящике лишний тюбик с жёлтой краской. Не покрасить ли нам ещё раз Пупсика?
Всё началось сначала…
В дверях щёлкнул ключ, и мама вошла в комнату. Малыш всё ещё стоял в углу.
— Я тебя прощаю! — добрым голосом сказала мама.
— Теперь ты купишь мне шоколадное мороженое? — спросил Малыш и покосился на раскрытое окно.
— Если ты обещаешь мне хорошо себя вести, — сказала мама.
А за окном, над крышами домов, свободно парил большой красивый Змей. Временами порывы ветра бросали его в сторону, и казалось, что он вот-вот потеряет устойчивость и беспомощно начнёт падать. Но за ним зорко наблюдал мальчуган во дворе. Не давая Змею потерять равновесие, он то осторожно отпускал длинную нить, то снова наматывал её на катушку. И никакие ветры не были страшны Бумажному Змею, потому что мальчик умело руководил его полётом…
Дядя Стёпа
(Поэма в четырёх частях)
Часть 1
Дядя Стёпа
В доме восемь дробь один
У заставы Ильича
Жил высокий гражданин,
По прозванью «Каланча»,
По фамилии Степанов
И по имени Степан,
Из районных великанов
Самый главный великан.
Уважали дядю Стёпу
За такую высоту.
Шёл с работы дядя Стёпа,
Видно было за версту.
Лихо мерили шаги
Две огромные ноги:
Сорок пятого размера
Покупал он сапоги.
Он разыскивал на рынке
Величайшие ботинки,
Он разыскивал штаны
Небывалой ширины.
Купит с горем пополам,
Повернётся к зеркалам —
Вся портновская работа
Разъезжается по швам!
Он через любой забор
С мостовой глядел во двор.
Лай собаки поднимали:
Думали, что лезет вор.
Брал в столовой дядя Стёпа
Для себя двойной обед.
Спать ложился дядя Стёпа —
Ноги клал на табурет.
Сидя книги брал со шкапа.
И не раз ему в кино
Говорили: — Сядьте на пол,
Вам, товарищ, всё равно!
Но зато на стадион
Проходил бесплатно он:
Пропускали дядю Стёпу —
Думали, что чемпион.
От ворот и до ворот
Знал в районе весь народ,
Где работает Степанов,
Где прописан,
Как живёт,
Потому что всех быстрее,
Без особенных трудов
Он снимал ребятам змея
С телеграфных проводов.
И того, кто ростом мал,
На параде поднимал,
Потому что все должны
Видеть армию страны.
Все любили дядю Стёпу,
Уважали дядю Стёпу:
Был он самым лучшим другом
Всех ребят со всех дворов.
Он домой спешит с Арбата.
— Как живёшь? — кричат ребята.
Он чихнёт — ребята хором:
— Дядя Стёпа, будь здоров!
Дядя Стёпа утром рано
Быстро вскакивал с дивана,
Окна настежь открывал,
Душ холодный принимал.
Чистить зубы дядя Стёпа
Никогда не забывал.
Человек сидит в седле,
Ноги тащит по земле —
Это едет дядя Стёпа
По бульвару на осле.
— Вам, — кричат Степану люди, —
Нужно ехать на верблюде!
На верблюде он поехал —
Люди давятся со смеха:
— Эй, товарищ, вы откуда?
Вы раздавите верблюда!
Вам, при вашей вышине,
Нужно ехать на слоне!
Дяде Стёпе две минуты
Остаётся до прыжка.
Он стоит под парашютом
И волнуется слегка.
А внизу народ хохочет:
Вышка с вышки прыгать хочет!
В тир, под низенький навес,
Дядя Стёпа еле влез.
— Разрешите обратиться,
Я за выстрелы плачу.
В этот шар и в эту птицу
Я прицелиться хочу!
Оглядев с тревогой тир,
Говорит в ответ кассир:
— Вам придётся на колени,
Дорогой товарищ, встать —
Вы же можете мишени
Без ружья рукой достать!
До утра в аллеях парка
Будет весело и ярко,
Будет музыка греметь,
Будет публика шуметь.
Дядя Стёпа просит кассу:
— Я пришёл на карнавал.
Дайте мне такую маску,
Чтоб никто не узнавал!
— Вас узнать довольно просто, —
Раздаётся дружный смех, —
Мы узнаем вас по росту:
Вы, товарищ, выше всех!
Что случилось?
Что за крик?
— Это тонет ученик!
Он упал с обрыва в реку —
Помогите человеку!
На глазах всего народа
Дядя Стёпа лезет в воду.
— Это необыкновенно! —
Все кричат ему с моста. —
Вам, товарищ, по колено
Все глубокие места!
Жив, здоров и невредим
Мальчик Вася Бородин.
Дядя Стёпа в этот раз
Утопающего спас.
За поступок благородный
Все его благодарят.
— Попросите что угодно, —
Дяде Стёпе говорят.
— Мне не нужно ничего
Я задаром спас его!
Паровоз летит, гудит,
Машинист вперёд глядит.
Машинист у полустанка
Кочегару говорит:
— От вокзала до вокзала
Сделал рейсов я немало,
Но готов идти на спор —
Это новый семафор.
Подъезжают к семафору.
Что такое за обман?
Никакого семафора —
У пути стоит Степан.
Он стоит и говорит:
— Здесь дождями путь размыт.
Я нарочно поднял руку —
Показать, что путь закрыт.
Что за дым над головой?
Что за гром по мостовой?
Дом пылает за углом,
Сто зевак стоит кругом.
Ставит лестницы команда,
От огня спасает дом.
Весь чердак уже в огне,
Бьются голуби в окне.
На дворе в толпе ребят
Дяде Стёпе говорят:
— Неужели вместе с домом
Наши голуби сгорят?
Дядя Стёпа с тротуара
Достаёт до чердака.
Сквозь огонь и дым пожара
Тянется его рука.
Он окошко открывает.
Из окошка вылетают
Восемнадцать голубей,
А за ними — воробей.
Все Степану благодарны:
Спас он птиц, и потому
Стать немедленно пожарным
Все советуют ему.
Но пожарникам в ответ
Говорит Степанов: — Нет!
Я на флот служить пойду,
Если ростом подойду.
В коридоре смех и шёпот,
В коридоре гул речей.
В кабинете — дядя Стёпа
На осмотре у врачей.
Он стоит. Его нагнуться
Просит вежливо сестра.
— Мы не можем дотянуться! —
Объясняют доктора. —
Всё, от зрения до слуха,
Мы исследуем у вас:
Хорошо ли слышит ухо,
Далеко ли видит глаз.
Дядю Стёпу осмотрели,
Проводили на весы
И сказали: — В этом теле
Сердце бьётся, как часы!
Рост велик, но ничего —
Примем в армию его!
Но вы в танкисты не годитесь:
В танке вы не поместитесь!
И в пехоту не годны:
Из окопа вы видны!
С вашим ростом в самолёте
Неудобно быть в полёте:
Ноги будут уставать —
Вам их некуда девать!
Для таких, как вы, людей
Не бывает лошадей,
А на флоте вы нужны —
Послужите для страны!
— Я готов служить народу, —
Раздаётся Стёпин бас, —
Я пойду в огонь и воду!
Посылайте хоть сейчас!
Нелюдимо наше море,
Неспокойно в дни войны.
Днём и ночью на линкоре
Пушки все заряжены.
Глаз усталых не смыкает
Дядя Стёпа — старшина.
Без бинокля гладь морская
Хорошо ему видна.
Вдруг увидел дядя Стёпа
Километрах в тридцати
Что-то вроде перископа
У линкора на пути.
Так и есть! Гляди, моряк:
Под водой таится враг!
Залп один, за ним второй —
Тонут немцы под водой.
Дядя Стёпа улыбнулся,
К морю синему нагнулся,
Из пучины тёмных вод
Флаг фашистский достаёт.
Мокрый флаг, линючий флаг,
Под которым плавал враг.
— Отслужила тряпка фрицам! —
Заявляет старшина. —
Но в хозяйстве пригодиться
Может всё-таки она.
Если свастику содрать,
Тряпку с мылом постирать, —
Приколотим на пороге,
Будем ноги вытирать!
Вот прошли зима и лето.
И опять пришла зима.
— Дядя Стёпа, как ты? Где ты?
Нету с моря нам ответа,
Ни открытки, ни письма…
И однажды мимо моста
К дому восемь дробь один
Дядистёпиного роста
Двигается гражданин.
Кто, товарищи, знаком
С этим видным моряком?
Он идёт,
Скрипят снежинки
У него под каблуком.
В складку форменные брюки,
Он в шинели под ремнём.
В шерстяных перчатках руки,
Якоря блестят на нём.
Вот моряк подходит к дому,
Всем ребятам незнакомый.
И ребята тут ему
Говорят: — А вы к кому?
Дядя Стёпа обернулся,
Поднял руку к козырьку
И ответил: — Я вернулся.
Дали отпуск моряку.
Ночь не спал. Устал с дороги.
Не привыкли к суше ноги.
Отдохну. Надену китель.
На диване полежу.
После чая заходите —
Сто историй расскажу!
Про войну и про бомбёжку,
Про большой линкор «Марат»,
Как я ранен был немножко,
Защищая Ленинград.
И теперь горды ребята —
Пионеры, октябрята, —
Что знакомы с дядей Стёпой,
С настоящим моряком.
Он домой идёт с Арбата.
— Как живешь? — кричат ребята.
И теперь зовут ребята
Дядю Стёпу «Маяком».
