Самая высокая лестница (сборник) - Яковлев Юрий Яковлевич (книги без сокращений TXT) 📗
Теперь Рад знал, где находится логово зверя. Он уверенно шёл к базальтовой стене, чтобы исполнить свой мужской долг — убить льва. Он помнил о своём обещании подарить Тане шкуру грозного хищника, и сознание, что это в его силах, подогревало его и заглушало смутную симпатию, которую он питал ко льву. Он старался не думать об этом. Быстро шагал по узкой лесной тропе, держа ружьё наизготовку. Иногда он останавливался, прислушивался и шёл дальше. Чаща расступалась перед ним и смыкалась сзади, как морская вода.
У ключа Рад остановился, попил.
Потом тропинка вышла на лесную просёлочную дорогу. На перекрёстке стоял свежий, только что вырубленный столбик с табличкой: «Осторожно: лев!»
Рад прочёл объявление вслух и некоторое время стоял, как бы раздумывая, что делать дальше.
Потом он шёл по каменистому плато, вдоль базальтовой стены, где были изображены сцены из жизни охотников каменного века. Солнце стало садиться. Юноша свернул за угол и очутился у входа в пещеру. Чёрная дыра зияла в теле горы. Оттуда веяло жутковатой прохладой.
У входа в пещеру, как у двери собственного дома, лежал лев. Рад остановился на почтительном расстоянии и взял ружьё наизготовку. Так они долго разглядывали друг друга. Каждый пытался разгадать намерения другого. Оба не шевелились.
Лев лежал перед ним неподвижно, как мишень. Нужно только вскинуть ружьё и хорошенько прицелиться. Промахнуться нельзя. Рад поднял ружьё. Оно показалось ему непомерно тяжёлым. Какая-то непонятная сила удерживала юношу. Он всё медлил. Всё смотрел в глаза зверю, стараясь найти отгадку его поведения. И вдруг Рад вспомнил, как на этом месте ему выкручивали руки два безжалостных бородача. Он увидел их недобрые глаза, услышал их голос: «Здесь места безлюдные и пропасти глубокие!» И вдруг горячая кровь стыда ударила в лицо Раду. Лев спас его от грязных, жестоких рук браконьеров, от людей, которые, не дрогнув, убивают косулю с козлёнком и с такой же лёгкостью могут убить человека. Им всё равно, кто на их пути: крохотная пичуга или огромный лев. Им не жалко бьющегося сердца, трепетной жизни. Им ничего не жалко… А лев пожалел Рада. Он не тронул детей. И вот сейчас он лежит у входа в пещеру, доверчиво смотрит на Рада и не допускает мысли, что Рад вскинет ружьё, прицелится… Каким же надо быть ничтожеством, чтобы обмануть доверие льва!
Рад опустил ружьё. Потом прислонил его к стене. Подошёл к погасшему костру и, сложив его шатёриком, разжёг.
— Я назову тебя Кингом, — сказал Рад льву. — Согласен?
Вместо ответа послышался глубокий вздох, похожий на вздох
человека, только посильнее.
— Откуда ты пришёл в наши края? Тебя кто-нибудь обидел? Или ты почувствовал опасность? Но здесь сейчас тоже опасное место, понимаешь?
Рад разговаривал со львом, как с человеком. И по умным, осмысленным глазам льва чувствовал: лев понимает его.
— Кто тебя научил верить в людей, разбираться в людях? Если бы ты мог хоть на минуту заговорить, рассказать, кто был твоим другом, кто врагом…
Рад говорил тихо, чтобы никто, кроме Кинга, не услышал его голоса. И ему казалось, что лев понимает его. Только не может ответить. В тишине было слышно, как лев дышит. Закрыл глаза. Вероятно, рядом с другом почувствовал себя спокойно и задремал.
— Эх, Кинг, Кинг, что мы с тобой будем делать дальше? Как будем жить?..
При свете костра изображённые на стене животные как бы ожили и окружили Рада и его нового друга, льва Кинга. Они слышали разговор Рада со львом и как бы одобряли его, и замерли, чтобы не пропустить ни слова.
Рад подсел к огню, достал из сумки тетрадку и карандаш и при свете огня принялся писать письмо Тане.
«Здравствуй, Таня! В моей жизни большие перемены. У меня есть лев. Я назвал его Кингом. Он мой друг. Ещё совсем недавно я мечтал убить его. И даже пообещал тебе львиную шкуру. Сегодня я шёл к пещере с намерением убить льва. Но я этого не сделал. Я стыжусь своего намерения. Ведь лев Кинг спас мне жизнь. Он не трогает детей. Не разорвал козу. И вообще не причиняет никому вреда. Он доверяет людям. А все вокруг принимают его за страшного хищника и хотят уничтожить. Я должен спасти Кинга. Я буду охранять его, чего бы это мне ни стоило. Сейчас вечер. Лев лежит у входа в пещеру. А я сижу у костра. Нас со львом никто не понимает. Если бы ты была с нами, ты бы поняла…»
И письмо полетело над зелёными горными лесами, над хребтами, которые кажутся меловыми, оттого что на них лежит снег, над голубоватыми ледниками, которые не тают, а только подтаивают, потому что солнцу не под силу растопить их раз и навсегда. Вероятно, среди тысячи писем, которые летели вместе, это письмо было самым удивительным. Таким удивительным, что в него и поверить было трудно.
В него и не поверили.
— Ты слышишь, что он пишет? «У меня есть лев».
Таня держала в руке исписанный Радом листок и смотрела на свою подругу Фатиму, которая улыбалась в ответ.
Девочки лежали на песке на пустынном морском берегу. И ленивая морская волна порой касалась их локтей и подбородков.
— Выдумывает? — спросила Таня.
— Выдумывает, — согласилась Фатима. — Что он ещё выдумывает?
— «Сейчас вечер. Лев лежит у входа в пещеру. Мы сидим с ним у костра. Нас со львом никто не понимает. Если бы ты была с нами…»
— Он красиво выдумывает, — сказала Фатима. — Если бы мой Самед так выдумывал… Как зовут льва?
— Кинг.
В это время на горизонте, между морем и небом, белым пятнышком возник корабль. И было непонятно, плывёт он на волнах или летит по небу. Он казался невесомым и прозрачным до тех пор, пока не подал сигнал. Он вдруг забасил. И его густой, протяжный гудок неторопливо поплыл над морем и над берегом, и белое невнятное пятнышко сразу превратилось в большой реальный корабль.
— Дай мне письмо, — неожиданно попросила Фатима.
Таня протянула подруге листок. Девушка долго рассматривала его. Потом тихо, как бы самой себе, прочитала:
— «Я должен спасти льва! Я буду его охранять, чего бы мне это ни стоило».
Потом она положила листок. Встала. Осмотрелась. И вдруг превратилась в птицу, которая взлетала, и приземлялась, и снова взлетала… Она проделывала удивительные акробатические трюки, от которых земля казалась пружинистой, а тело лишённым веса.
Таня удивлённо наблюдала за подругой. На мгновенье Фатима остановилась и сказала подруге:
— Если бы мой Самед прислал мне такое письмо, я была бы самой счастливой! Но Самед не дружит со львами, он укрощает их.
Таня непонимающе смотрела на Фатиму. А та, разбежавшись, исчезла в волнах.
Белый корабль снова загудел.
Вечером на лесной кордон прибыл отряд егерей. Они подъехали на лошадях и остановились у закрытых ворот.
— Эй, Дед, принимай гостей! — крикнул одутловатый крупный мужчина в форменной фуражке лесного ведомства, с ружьём, которое, как автомат, висело на шее. Он был похож скорее на партизана, чем на охотника.
Навстречу отряду вышел Рад. Он быстро отворил ворота и пропустил отряд.
И сразу маленький тихий кордон стал похожим на крепость, в которую накануне штурма прибыло подкрепление. Ржали кони. Звучали голоса людей. Дымилась печка, сложенная прямо во дворе, а на ней жарко дышали, звенели крышками чугунки.
Приезжие расселись на большом старом бревне, которое с незапамятных времён служило скамьёй.
Дед хлопотал у печки. Готовил угощенье. Ему помогал Рад.
— Эй, парень, — спросил невысокий усач с трубкой, как бы приросшей ко рту, — пойдёшь с нами на льва?
Рад пожал плечами.
— Такая возможность представляется раз в жизни. Я годов тридцать зверя бью, а со львами дел не имел.
— Я знаю, — сказал Рад и стал засыпать крупу в клокочущий котелок.
— Не хочешь идти с нами на льва? Это почему? — вмешался в разговор одутловатый командир отряда. — Может быть, боишься?
— Чего бояться! Этот лев детей не трогает…
— Детей большинство зверей не трогает, — сказал седой, щуплый егерь. Его большие руки отдыхали на коленях. — Я однажды наблюдал, как волк отгонял степного орла. Любопытно мне стало, кого волк охраняет. Подошёл, а в траве лежат зайчата. Это волк их защищал…
