Светлана - Артюхова Нина Михайловна (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Хорошо, подыщем. Не оторвется.
Светлана тоже села в зале для маленьких: здесь были свободные места. Не сразу раскрыла книгу. Она любила разглядывать читателей.
За первым столом — две девчушки не старше второго класса. У одной губы оттопырены, все время в движении — читает вслух, но не слышно ни звука. Другая — поспокойнее, подперла голову маленькой рукой, тоже шевелит губами, но не так неистово и водит пальцем по строчкам. Напротив — мальчуган. Ничего не видит и не слышит кругом. По выражению лица можно судить, гибнут герои книги или спасаются.
Маша уже в Испании, а не в Москве.
Катя с рассеянным любопытством оглядывает комнату и ребят... Но книги обступают со всех сторон, ребята погружены в книги, книга лежит перед ней. Катя недоверчиво раскрывает первую страницу.
Светлане вдруг вспомнился маленький читальный зал, где работает Зинаида Львовна. Сегодня воскресенье, там сейчас тоже полно.
Интересно бы узнать, сколько сейчас — вот сию минуту, — сколько людей, детей и взрослых, читает во всем Советском Союзе? Миллион? Нет, должно быть, больше! Во всяком случае, целая армия. Армия, которая идет вперед, не сдвигаясь с места, и одерживает победу без оружия. Сегодня в эту армию Светлана привела одного новобранца (одного, потому что Машенька уже старый солдат).
Очень скоро Светлана перестала замечать окружающее и утонула в книжке. Вынырнула случайно: кто-то подвинул рядом стул и вернул к действительности. Взглянула на часы — давно уже обедать пора! А что делает новобранец? Во всяком случае, на часы не смотрит.
Домой возвращались на метро. Стоя на эскалаторе, Катя, молчавшая до сих пор, вдруг сказала:
— Как там тихо и какие все вежливые!
«Клюет! — радостно подумала Светлана. — Она уже сейчас не такая, какая была утром!»
Сначала довели до дому Машу Морозову. Дверь открыла Машина мама, красивая, приветливая. Из передней видна часть комнаты. Тюлевая занавеска на окне, освещенная солнцем, напомнила морозные узоры на стеклах в зимний день. У окна, четко выделяясь на белом, — гладкий, блестящий угол рояля: Маша учится и, кажется, неплохо играет. Маша привычным движением подставила матери лоб для поцелуя.
В Катину квартиру вошли через двор, с черного хода. В кухне гудел примус, почти невидимый за облаками пара. Высокая женщина, похожая на Катю, отжала над корытом что-то синее, с чего стекала лиловая вода, бросила в таз и сказала гулким голосом:
— Ноги хорошенько вытирайте!
— У нас чистые! — немедленно огрызнулась Катя. В коридоре Светлану чуть не сшибли с ног два мальчугана, тоже похожие на Катю. Катя наградила их подзатыльниками.
— А ну, прекратить драку! — скомандовал из комнаты Катин отец.
Оттуда доносились звуки радиоприемника, который никто не слушал и все старались перекричать.
Светлана вышла во двор и сощурилась от яркого солнечного света. И ни чуточки не изменилась Катя. Такая же, как была... А ведь ей, пожалуй, нелегко заниматься дома. Ей бы в школу приходить уроки делать.
В ноябре четвертый «Г» перевели в первую смену.
Между седьмыми классами и четвертыми — два этажа. Почти на каждой перемене Светлана сбегала по лестнице вниз. И сейчас же, завидев ее издалека, к ней устремлялись ее маленькие пионерки.
А потом и четвероклассницы стали понемногу просачиваться в верхний этаж. Робея, останавливались в дверях, искали глазами Светлану.
Галя Солнцева или еще кто-нибудь из подруг, заметив девочек, громко звали:
— Светлана! К тебе твои!
«Мои...»
Неужели она была чужая для них еще два месяца назад?..
Когда сапожник работает с мелкими гвоздиками, он пользуется магнитом в виде подковы. Стоит приблизить магнит к кучке гвоздей в коробке — и они прилипают, приклеиваются к магниту, а потом друг к другу.
Всю зиму Светлана чувствовала себя в школе таким магнитом для девочек из четвертого «Г».
В коридорах, в раздевалке, на улице маленькие школьницы так и льнули к ней, прилипали, приклеивались.
Многих вожатых тяготила такая любовь. Светлана услышала как-то на перемене суровую отповедь девятиклассницы:
— Девочки, если вы будете ко мне так подвешиваться, я откажусь быть вашей вожатой!
Нет, Светлана не боялась магнитных сил, ее самое тянуло на переменах в четвертый «Г», в самую гущу маленьких, привязчивых гвоздиков.
Все гвоздики, повисшие на красной подкове магнита, одинаковые. Все девочки в классе разные.
«Так кого же я люблю больше всех?»
Самой милой, самым главным другом была и осталась Машенька. Но — странное дело! — и к самым несимпатичным девочкам — Кате Головановой и Рите Королевой — Светлана в конце концов тоже привязалась. Слишком много было на них положено труда, чтобы их не полюбить.
К сожалению, все труды, по-видимому, пропали зря. Переделать сонную Риту и буйную Катю Светлане не удавалось.
Когда в четвертом «Г» было назначено родительское собрание, Светлана вечером пришла в школу и бродила по раздевалке и пустым коридорам. Ей очень хотелось увидеть родителей. Родители собирались неторопливо, узнавали у тети Мариши, куда нужно идти, разглядывали рисунки на стенах в коридоре, останавливались у стенгазеты. Другие прямо входили в класс и с большей или меньшей ловкостью усаживались за маленькие парты. Одной из первых пришла Голованова. Здесь, в школе,: вдали от своего примуса, радиоприемника и шустрых мальчишек, сшибающих с ног, Катина мама показалась Светлане совсем другой — спокойной и даже добродушной. Узнав Светлану, она сказала:
— Спасибо тебе за мою Катюшку: читать приохотила.
«Значит, все-таки подействовало хоть немножко?»
Худенькая женщина, с улыбкой читавшая стенгазету, обернулась:
— Так вот она, Светлана, наша вожатая? Дочка с таким оживлением рассказывала про ваш сбор!
— Как ваша фамилия? — спросила Светлана.
— Королева.
Рита? Рассказывала с оживлением? Опять приятная неожиданность!
У двери в класс стояла Машина мама и разговаривала с учительницей. Поманила Светлану. Светлана радостно бросилась к ней.
Морозова сказала вполголоса, с озабоченным видом:
— Светлана, мне очень не нравится, что Машенька стала дружить с Ритой Королевой и Катей Головановой. Я боюсь, что эти девочки на нее дурно повлияют.
Еще одна неожиданность!
Светлана жалобно посмотрела на классную руководительницу.
Ну что, ну что ответить?
Учительница спокойно наклонила рыжевато-седую голову:
— Не волнуйтесь, Маше это только полезно. — Потом спросила: — Ну, а твои личные дела, Светлана, в каком положении? Не отражается общественная работа на твоих школьных успехах?
Отражается, конечно! Еще бы не отражалась!
Светлана долго раздумывала потом, как бы она могла поточнее ответить на этот вопрос.
Во-первых, времени стало, с одной стороны, меньше, а с другой стороны, как бы и больше. Потому что, когда много дела, день растягивается. То есть он не то чтобы растягивается, а, даже не растягиваясь, становится больше, просторнее.
День вроде как чемодан, в который можно побросать вещи (свои дела то есть) просто как попало — и очень мало туда поместится, или, наоборот, можно уложить вещи по порядку — и поместится много.
Маша спрашивала Светлану:
— Ты так часто к нам приходишь! Как ты успеваешь?
...Так и успеваю. Когда нужно успеть — можно успеть! День стал просторнее — это во-первых. А во-вторых, ответственность! Нужно завоевать авторитет. В конце четверти девочки обязательно поинтересуются, какие отметки у вожатой.
Дело, конечно, не в отметках. Дело в том, что хорошие отметки показывают победу над собой.
Труднее всего было одерживать победу на фронте математическом.
— Иван Иванович, у меня не математический ум! — говорила Светлана.
— Однако теоремы ты доказываешь неплохо, даже собственные варианты изобретаешь!
