Приключения кота Батона - Эдел Татьяна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Только села она в ступу, Батон ка-а-ак выскочит из травы, встал перед ее ступой на задние лапы и шипит. От неожиданности выронила Карга Мусечку, и взмыла вверх в ступе. А Батон заурчал, зазывая подружку. Узнала кошечка друга своего лучшего. Кинулись они наутек. Шерсть на Батоне сохнуть стала, стянуло всю шкуру, больно бежать. Увидали ручеек, вымылся кот, и дальше бегут. Знают, что настигнет их Карга, если на открытое место выйдут. А старичок-то все еще по лесу ходил. Увидал их, обрадовался.
– Идите-ка вы, друзья, ко мне в мешок. Я вас спрячу.
Прыгнули кот и кошка в мешок, а старик его в суму заплечную положил. Пошел в обратный путь. Только вышел из лесу, Баба-Яга тут как тут.
– Не видал ли ты кошечку мою трехцветную? Ее чудище вонючее у меня похитило.
– Нет, никого не видал. Траву ходил собирать, да зайца вот в силки поймал, домой несу.
Улетела Карга, а старик выпустил беглецов из мешка и побежали они домой.
Довел кот Батон Мусеньку до самого ее дома и, довольный, к себе направился. Знал, что хозяева Мусеньки заждались уже. То-то радости было, когда увидели они Мусю-любимицу и Батона-спасителя!
Смелый да добрый всегда победителем выйдет!
Баба-Яга – невеста
Как украли трехцветную кошечку у Карги, загоревала она очень. Неделю из своей избушки не показывалась. На печи полеживала, вздыхала да охала. А тут сорока-белобока в окно постучалась, на хвосте новость принесла. Появился-де в их краях колдун странный. Может и не колдун, но очень уж страшный, такого здесь и не видывали никогда. Ростом высоченный, голова без волос, череп кожей желтой да сморщенной обтянутый. Нос маленький с огромными ноздрями. Ручищи длинные, рыжим пухом покрытые, а пальцы короткие, толстые и с когтями острыми.
Плечи широкие, а ножонки худые да кривые. Вот урод, так урод.
По земле почти не ходит, а на доске летает. Досточка такая короткая, широкая, серебристая. Сидит на ней колдун, как на стуле, и летает, словно на аэроплане.
Поудивлялась Баба-Яга и решила на белый свет выйти. Взглянула на себя в зеркало, лохмотьями встряхнула – ох, хороша! Нет никого краше ее бабульки-красотульки. А почему это бабульки? Ей всего двести пятидесятый годок идет, девочка еще, можно сказать. Девулька-красотулька, вот кто я! Волосы вздыбила, бородавку на носу сажей намазала – пусть думают, что это родинка. Ну глаз не оторвать от красоты такой!
И про горе свое забыла, села в ступу, метелкой махнула и полетела. Летит, песни во все горло распевает.
Солнышко светит, птицы вокруг поют, жизнь удалась! Решила к другу Лешему заскочить в гости, новости лесные разузнать получше. Сорока, чего доброго, и придумать небылицы любительница.
– Здорово, Карга, сто лет тебя не видел, – обрадованно встретил ее старый друг, – куда запропастилась?
– Да горевала по талисманчику пропавшему. Кошку мою чудище вонючее украло. Что поделаешь, без него жила и теперь проживу. А ты вот скажи, кто это тут появился невиданный такой? – сорока рассказала.
– О-о-о, нашего поля ягода. Говорят, прилетел из мест далеких невесту искать. Объявил, что золотом осыплет того, кто ему идеал приведет. А каков идеал – не говорит. Вот теперь ему со всех концов света родители, падкие на золото, девушек везут. Он только головой качает – все не то. Ты, что ли бы, слетала, показалась гостю. Может, и тебе хватит жить одной-одинешенькой в темном сыром лесу. Пора и за ум взяться. А там, глядишь, и делами своими черными перестала бы заниматься, – предложил Леший.
– Ах ты, нечистая сила, а сам разве добрые дела творишь в лесу? – возмутилась Карга.
– Да я только попугать и могу, сама ведь знаешь, – оправдывается друг.
– Да и то правда, нечего прятать по лесам свою красоту. Говори, где этот чудо-жених обитает?
– Полетишь на север, там на горе увидишь дом не дом, так, на тарелку больше похож… Это и есть его владения, – напутствовал Леший.
Понеслась Баба-Яга замок искать. Смотрит, летит ей навстречу кто-то. Удивилась Карга. Раньше никто, кроме нее и Змея Горыныча, летать не мог. А тут – на тебе. Подлетела поближе и поняла, что это и есть тот самый неведомый жених-колдун.
Закружились они друг против друга, рассматривают.
– Здравствуй девица-красавица, – зарычал над самым ухом Яги незнакомец, – добро пожаловать ко мне в гости. Триста лет ищу себе подругу, такой, как ты, не видывал нигде.
– Да уж и я никого похожего не встречала, – отвечает Карга, – спасибо за приглашение.
Опустились они на поляну у замка. Повел великан Каргу в дом. А и домом-то его правда назвать нельзя. Как есть тарелка серебристая.
– Скажи мне имя свое, красавица.
– Бабой-Ягой зовут, а прозывают люди Каргой.
– Да что ты, не баба ты вовсе, а девулечка-красотулечка, – воскликнул великан.
Порозовели щечки у невесты.
– Надо же, как ты истинное мое имя угадал, – обрадовалась Карга.
– Я много чего умею, тебе и присниться не может такое. Пойдешь замуж за меня? Унесу тебя за моря синие, горы высокие, небеса дальние в царство мое. И будем жить-поживать да жизни той радоваться.
Подумала-подумала Баба-Яга, пора ей и остепениться. Хорошо жить в холе и неге с другом могучим. Да и согласилась. В тот же миг нажал колдун кнопку какую-то и почувствовала Карга, что летит она вместе с домом в неизведанную даль. Страшно ей стало, так ведь это не ее ступа, не выпрыгнешь. Будь что будет – успокоила себя Яга.
А сорока полетела новость разносить, что Каргу страшный колдун вместе с домом своим в небо унес. Вот чудеса-то, так чудеса! Чего только на свете не случается.
Горыныч
Жил да был в дремучем лесу Змей Горын Горынович. Тот лес стоял за горами высокими, за долами дальними. Семь рек надобно переплыть, чтоб до людских поселений добраться.
Стар стал Змей. Уж и не долететь до людей, не доплыть, не позабавить душу, не разгуляться.
Раньше-то, бывало, чувствовал в себе силушку великую. Три головы во все стороны, глазищи страшные искры высекали, а из каждой пасти огонь пламенем жарким полыхал.
Летал по свету, везде только страх и горе сеял. Уж сколько смельчаков пыталось сразиться со Змеем, да полегли все во поле чистом.
Однако пришло, наконец, время, когда состарился Горыныч. Зубы пообломались, глаза хуже видеть стали, а вместо огня из пасти только сизый пар тонкой струйкой и вьется.
Закручинился Змей, запечалился.
– Да так ли я жил? Да затем ли я был рожден, чтобы горе да ненависть нести в мир? Вот и остался теперь один-одинешенек в этом лесу темном. Уж и поляна моя кустарником зарастать стала. Еще немного, и уже не хватит места, чтобы разбежаться и взлететь. Так и помру, горемычный, один, никому не нужный.
Закапали слезы сразу из всех шести глаз.
– А вдруг да смогу я быть полезным людям? Долечу, доползу, доплыву как-нибудь. Притаюсь за горкой невысокой да стану добрые дела совершать. Может, и простят меня люди. Слышал я от Лешего лесного, что полна земля сердец добрых. Пойду в мир людской, что уж будет. А то зачахну тут, как пень трухлявый.
Начал Змей Горыныч готовиться к походу дальнему. Днем поляну расчищает, ночью спит сном непробудным – силушку копит. Вот и конец его приготовлениям настал. Встал на краю поляны, оглядел свое лежбище последний разок, вздохнул поглубже и побежал, расправив крылья.
– Лечу!!! – зарычал змей. – Лечу-у-у-у!
Долго ли, коротко ли летел он, притомился.
Опустился на берег реки отдохнуть да отдышаться. Положил все свои головы на лапы, закрыл глаза, крылья сложил. Лежит на траве, как бревно старое, мхом поросшее. Когда почуял силу, от земли прибывшую, снова полетел потихоньку.
