Тайное общество ПГЦ - Инголич Антон (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

2) использованные,

3) неповреждённые,

4) необыкновенные, редкие!

Я пробежал глазами нацарапанное карандашом объявление:

Знаем мы, как она вознаграждает! Ещё летом бабушка нашла во дворе ключи от её квартиры, так Пеничиха даже спасибо не сказала. А ещё раньше я нашёл под каштаном её зонтик. Я бы тоже ушёл несолоно хлебавши, не скажи ей Сильвица, чтоб дала мне пирожное.

Сломанными ногтями я подцепил жёлтую круглую шляпку кнопки. Но не тут-то было! Видно, Пеничиха загнала её в доску французским ключом своего мужа, шофёра в какой-то большой экспортной фирме. Да, собирать кнопки голыми руками, как, к примеру, стенные часы, трубки и прочие предметы, просто немыслимо. Нужно обзавестись, по крайней мере, ножиком.

Это открытие сразу же возвысило в моих глазах начатое дело. Какая жалость, что у меня больше нет ножика! В первый же учебный день я одолжил его Методу, Метод дал Йоже, а Йоже ещё кому-то. Я видел, как мой ножик, подарок бабушки в день моего десятилетия, ходил по нашему ряду. Когда он добрался до первой парты, его заметила учительница Итак. Пантерой слетела она с кафедры и забубнила:

— Что это у вас? Итак, что у вас?

У них был ножик, мой ножик, и теперь он перекочевал в её сумочку.

— Итак! — снова зашумела учительница. — Я тут вам рассказываю, как первобытные люди каменными топорами рубили деревья, а вы, итак, этим ножиком двадцатого века чините карандаши! Меня не интересует, чей это ножик! — рявкнула она на Лойзека, попытавшегося было объяснить, что ножик чужой. — Пусть хозяин обратится ко мне в конце учебного года. Итак, на чём я остановилась? Да, вспомнила. Итак, в те суровые времена…

И товарищ Итак унесла мой ножик, а бабушка в тот же вечер заметила его исчезновение, и я не придумал ничего лучше, как солгать, что одолжил его историчке, а она-де забыла вернуть. Какой дурак станет напоминать учительнице, говорил я с жаром, кому охота наживать врага! Самому было противно от этого вранья, но ведь если по-честному, при чём тут я? Кругом виновата была учительница Аналия Пенко, по прозвищу «Итак». Впрочем, я был близок к истине, потому что товарищ Итак с тех пор всё время чинит карандаш моим ножиком.

Без ножика тут нечего делать, это ясно, как день. Ножик и коробка такому коллекционеру во как нужны.

— Проголодался? — забеспокоилась бабушка, когда я с растерянным видом остановился возле буфета. — Погоди чуток, кофейку сварю.

— В учебнике по латыни попались склеенные страницы. Надо б их разъединить, — полувнятно прочирикал я и, выдвинув ящик, взял кухонный нож.

— Ты в своём уме? Разве этот нож для бумаги? — накинулась на меня бабушка. — Попроси учительницу вернуть перочинный ножик. Забыла, — экая важность, с кем не бывает. И никакого тут зазору нет попросить обратно одолженную вещь. Оно, конечно, неприятно. Вот я тоже на той неделе…

И мне пришлось до конца выслушать рассказ о том, как Пеничиха, которая со своим мужем и Сильвицей тоже живёт в подвале, когда ещё заняла у неё пяток яиц и никак не отдаст. Она сегодня же напомнит ей про долг. Я-то знал, что это только разговоры. Бабушка уже сто раз зарекалась одалживать что-либо, но стоило кому-нибудь прийти, она тут же делилась последним.

— Ей бы я ничего не дала, — как бы извинялась бабушка. — Его мне жаль, он хороший человек. И Сильвица, бедняжка, ни при чём.

— Видишь, бабушка, — прервал я начинающийся монолог, как мы говорили в школе, — видишь, ты не получила назад то, что дала соседке Пеничихе. Мыслимо ли, в таком случае, досаждать учительнице из-за какого-то ножичка?

Бабушка вздохом подтвердила правильность моей выкладки. Ободрённый, я устремился дальше.

— На уроках я беру ножик у других, а учителя не любят этого. Плохо мне без ножика, а ведь до конца года ещё будь здоров сколько.

На сморщенном бабушкином лице появилась едва заметная улыбка, означавшая: «Куй железо, Михец, пока горячо!»

— На уроках арифметики, то есть математики, черчения и других приходится через каждые пятнадцать минут точить карандаш. Бабуся, а ты не могла бы…

Желание было столь дерзким, что я осекся. Но бабушка поняла.

— У меня есть ножик, — сказала она. — С тремя лезвиями.

— Бабуля! — нежно воскликнул я.

— Это ножик твоего покойного дедушки. Я подарила ему в тот день, когда ему исполнилось шестьдесят. Он так радовался! Только пользовался им недолго, бедняга. Два года с какой-то малостью. На глазах у бабушки заблестели слёзы. — Умер от разрыва сердца.

— Знаю, знаю, — заторопился я, опасаясь, как бы она не затянула свою любимую песню — как-де хорошо жилось нам при заводе, где дедушка работал вахтёром, и как трудно было после его смерти в этом большом доме, где она получила место дворника и квартиру в подвале. — Знаю, бабуся, знаю, — быстро повторил я. — Вечером поговорим об этом, а сейчас дай мне дедушкин ножик. Я буду беречь его, как зеницу ока. Теперь-то уж Итак до него не доберётся, а Олрайт даже не увидит.

— Сколько раз говорила: называй учителей, как положено! — рассердилась бабушка, хотя, с другой стороны, ей нравилось, что мы с учителями запанибрата. Она ещё немного подумала, потом оставила шитье и встала. — Подожди здесь! — приказала она и ушла в комнату.

Я ей не мешал, несмотря на то что в сундуке, помимо дедушкиного ножика, хранилось много интересных вещей.

— Вот, получай. — Бабушка протянула мне ножик с белой костяной ручкой, предварительно протерев его и окинув любовным взглядом. — Береги его. Это не простой ножик, это память о дедушке. И смотри не одалживай без отдачи.

Я чмокнул бабушку в морщинистое лицо и умчался. Рассмотрю ножик в другой раз, рассмотрю его как следует, покажу всему классу. Все просто обзавидуются. Но сейчас не до того.

За какие-нибудь полчаса в моей коллекции насчитывалось уже девять экземпляров, четыре — номер 3, четыре — номер 2, а один, без номера, представлял собой нечто совершенно особенное. Все экземпляры были уже в употреблении, стало быть, имели штемпель, и были в полной сохранности.

Итак, начало хорошее.

Охота за кнопками

Утром я вышел из дому раньше обычного.

— И то верно, пойдёшь не спеша, не запыхаешься, — похвалила меня бабушка и, достав из шкафа самую большую грушу, вложила её в мою руку.

В другое время я бы умял эту грушу, не сходя с места, но сейчас мне было не до груши. Я сунул её Сильвице — она уже гуляла во дворе — и во весь дух помчался в школу. Дверь была ещё заперта, и я стал нетерпеливо дёргать за ручку. Наконец приковылял служитель гимназии товарищ Эхма (фамилия его была Гром, но он каждое предложение начинал словом «эх-ма»).

— Эх-ма, чего ломишься? — ворчал он, открывая дверь. — Успеешь нахватать колов!

Его ехидное замечание я пропустил мимо ушей, отпихнул каких-то девчонок и стрелой ринулся к доске объявлений. Три объявления и девять кнопок. Среди них четыре, каких ещё нет в моей коллекции. Затем махнул на второй этаж. Тут находилась большая доска объявлений для учащихся. Ну просто выставка кнопок! Восемь, девять… двадцать две… Ага, вот ещё одна… Итак, двадцать три. Превосходно! Почти все новые, лишь некоторые краплены ржавчиной. А вон латунная, может даже медная. И та внизу тоже нечто сногсшибательное. Вместо номера на шляпке якорь. Неужели заграничная? Так и есть, под якорем три буквы USA. Значит, американский товар!

Словно на крыльях, взлетел я на третий этаж и стал у доски Народного университета, который в нашей школе проводил вечерние занятия. Семь экземпляров, ничего особенного. Однако и количество тебе не пустяк.

От волнения я почти не слышал учителей. Да и что такого интересного в шестом уроке латинского учебника? Правда, учитель Цербер от звонка до звонка мозжил, что именно без этого урока никак на свете не проживёшь, да только вряд ли кого убедил. Или, к примеру, большое мне дело до того, как размножались доисторические животные и одноклеточные организмы! Где там было вникать в разглагольствования товарищ Итак про посуду и прочую домашнюю утварь людей, живших в свайных постройках, с головой уйти в математику, когда мысли мои витали круг трёх гимназических досок объявлений: официальной — внизу, ученической — на втором этаже, Народного университета — на третьем, всего в нескольких шагах от нашего класса! Кнопки на выбор! Только как они переберутся в мою коробку?