Никогда не угаснет - Шкаровская Ирина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Ровно в двенадцать, ни минутой позже, подошли к отделению милиции двое: один — в кожаной куртке, широкоплечий и плотный. Это Рэм Артёменко — старший пионервожатый, токарь завода «Ленинская кузница». А другой — маленький, в кепке, надвинутой на уши, — товарищ Михаил — работник милиции.
— Все в сборе?
Рэм окинул взглядом пионеров и сказал:
— Липа, Катя и Вася отправляются в школу. Остальные — на облаву!
Из двора выехала грузовая машина — старенькая и скрипучая. Участники облавы быстро вскочили в неё.
— Поехали! — сказал Рэм шофёру, и машина тронулась.
Несмотря на поздний час, город ещё не спал. По лицам гуляли парочки, рабочие торопились на ночную смену, из раскрытых окон кафе и ресторанов летели звуки джаза.
На Крещатике шофёр затормозил возле большого котла для асфальта. Друг за другом спрыгнули с машины дети, подошли к котлу и увидели: лежит куча тряпья и среди него торчат лохматые головы, босые грязные ноги. Раньше всех заметил пионеров мальчишка в шинели. Вскочив на ноги, он истошно закричал:
— Братишки! Спасайся, облава!
На вид ему лет десять-одиннадцать, а голос сиплый, как у старого пропойцы.
— Спасайся, облава!
Куча тряпья зашевелилась. Вскочили ещё двое мальчишек и девочка лет пяти. Волосы у неё слиплись от грязи, глаза смотрели так испуганно, что Инка отвела взгляд. Девочка прижимала к груди кошку и жалобно всхлипывала:
— Хочу спать…
Рэм крепко обхватил за плечи мальчишку в шинели:
— Ну чего ты, чего… тебе ж добра хотят, лопух ты такой. Накормим тебя сейчас, напоим, спать на матраце положим.
— Нужны мне твои матрацы! Плевать я на них хотел! — мальчишка вывернулся, ударит Рэма головой в грудь и вонзился зубами в его руку.
— Эх ты… «герой гражданской войны», — Рэм сморщился от боли, перевязал руку носовым платком. Уполномоченный милиции Михаил и мальчики окружили беспризорных, потащили к машине. Но это оказалось не так просто. Они упирались, царапались, а самый меньший из них, кудрявый и скуластый, лёг на землю и тонким, кликушеским голосом завизжал:
— Я припадочный… Я припадочный.
Рэм и Михаил взяли «припадочного» за руки и за ноги, усадили в машину. Таким же образом усадили остальных беспризорных. А Инка прижала к себе девочку.
— Как тебя зовут?
— Милка… — всхлипывая ответила девочка, и Инка услыхала, как гулко и коротко стучит под рваной кофтёнкой Милкино сердечко.
— И кошку возьмём…
— Ладно, бери и кошку, — согласился Рэм.
Милка уселась к Инне на руки вместе с кошкой. Машина тронулась. Беспризорники мрачно молчали, исподлобья глядя на пионеров, кошка жалобно мяукала. Крепко прижимая кошку к груди, Милка прошептала:
— Это одеяла моя куцехвостая…
— Эх ты, куцехвостая, — рассмеялся Черепок и, присев перед Милкой на корточки, по-собачьи залаял. Милка всплеснула грязными ручонками:
— Ты собака… Джек… Джек, — и залилась весёлым смехом.
— А петуха хочешь услыхать? — Черепок закукарекал, затем замяукал, запел, как чиж, заржал, как лошадь. В общем, он достойно развлекал Милку. И время прошло незаметно.
В школе уже всё было готово к приёму гостей. В зале горел свет, в кухне закипал огромный котёл воды, а в столовой были расставлены столы и скамьи. Тётя Клава, Липина мама (она работает уборщицей в школе), такая же весёлая, с ямочками на румяных щеках, такая же смешливая, как дочка, приветливо улыбаясь, проговорила:
— Раздевайтесь, гости дорогие, сбрасывайте свои мантильи.
Но гости «мантилий» не пожелали снять. Они стояли на пороге столовой, яростно почёсываясь. Пахло тушёной картошкой, ржаным хлебом и ещё чем-то вкусным, сытным.
— Боже мой! Сколько грязи на вас! — Тётя Клава дёрнула за чуб скуластого мальчишку, объявившего себя припадочным. — А патлы! Патлы, как у семинариста! Небось, целый питомник завёлся. Липа! Ты густой гребешок приготовила? Вася! Тащи мыло, полотенце… Что, хлопчики, выкупаетесь раньше или покушаете?
Хлопчики угрюмо молчат. Наконец, мальчишка в шинельке говорит:
— Жрать раньше давайте.
Он старший среди них и зовут его Лёшкой.
Катя и Липа бросились к буфету. Толстая Катя летает, прямо как муха. Через несколько минут на столах появились тарелки с вкусной тушёной картошкой, деревянные ложки, хлеб.
Подталкивая друг друга, беспризорники шумно усаживаются. Боже мой, как они едят! Скулы у них движутся, будто заводные механизмы, ложки мелькают в воздухе. У Милки на тоненькой шее вздулись голубые жилки. Она раньше всех справилась с глубокой тарелкой картошки!
— Ещё… — просит Милка и протягивает тарелку тёте Клаве. Мальчишки вслед за ней протягивают свои тарелки, и тётя Клава охотно подкладывает им ещё картошки. Инна тоже не прочь была бы поужинать с беспризорниками. За Сониным роскошным столом она успела откусить только маленький кусочек наполеона. Но ведь неудобно говорить о том, что хочешь есть. К тому же Рэм уже позвал ребят. Они уселись в машину и отправились во второй рейс.
Когда машина остановилась у зоопарка, из тёмного переулка вышел беспризорник. Шесть карманных фонариков осветили его. Худой, как скелет, весь в синяках, он стоял перед пионерами, дрожащий и растерянный.
— Я пять дней ничего не ел, — тихо проговорил он. — Везите меня куда хочете…
Рэм протянул ему большую краюху.
— Тебя как зовут, парень?
— Сеней.
— Послушай, Семён, есть здесь ещё кто-нибудь, а?
— Нема никого… И не ищите!
Он так ослаб, что не мог дойти до машины. Михаил вдвоём с Черепком на руках донесли его, усадили на скамейку. Рэм набросил ему на плечи старый кожух.
— Поехали на кладбище! На Соломенку! — Коротко сказал он шофёру.
У кладбища Семён остался ждать в машине, а ребята один за другим прошли в ворота. Впереди шагал Рэм, за ним мальчики. Инка и Соня шли рядом, взявшись за руки, стараясь не смотреть друг на друга. Им было страшно. Могилы с высокими крестами, тишина, крики ночных птиц пугали их. А лица мраморных ангелов казались при свете луны коварными и насмешливыми. Соня крепко сжала Инкину руку. Скорее бы выбраться отсюда! Уж очень здесь неприятно. И вдруг Рэм остановился:
— Тише… Тише, ребята. Я слышу чьи-то голоса.
У самого обрыва стояли два беспризорника. Они были так поглощены своим занятием, что не заметили подошедших к ним детей. Беспризорники копались в могилах. Инка почувствовала, как мелко задрожали у неё колени, от страха пересохло в горле. Что это? Зачем они это делают? Ага — понятно. Выдирают кресты из могил и складывают в сторонку, вероятно, для продажи. У одного из хлопцев, который ростом повыше, — в руках лопата, у меньшего — длинная железная палка.
— Ку-ка-ре-ку! — неожиданно пропел Черепок. — Ку-ка-ре-ку…
У старшего беспризорника лопата выпала из рук. Он испуганно оглянулся.
— Привет! — весело проговорил Рэм. — Я вижу, работа в разгаре, дела идут. Скоро, наверное, памятники начнёте сворачивать, а, ребятки?
— А шо? — злобно крикнул в ответ старший беспризорник. — Какое твоё собачье дело?
— Нажрался и пришёл командовать, цаца рыжая, — поддержал второй.
— Спасибо за комплимент, — рассмеялся Рэм. — Кушать хотите?
Он протянул им хлеба. Они не отказались. Тогда ребята, окружив беспризорников плотным кольцом, стали уговаривать.
— Пойдёмте с нами, хлопцы, — начала Инка. Холодно тут, страшно.
— Сколько можно шляться? Как собаки бездомные бродите… — поддержал Черепок.
— Что, в коптёлку [1] приглашаете, холеры? — уже более миролюбиво отозвался меньший беспризорник.
— Да не в коптёлку, — решительно заговорил Дима, — в школу с нами пойдёте, кушать дадим. Всё равно бесполезно сопротивляться…
1
Коптёлкой беспризорники называли детприёмник.