Поллианна (др. перевод) - Портер Элинор (мир книг .TXT) 📗
— Я… я думала о мисс Полли, — выдавила Ненси.
Поллианна удовлетворенно вздохнула:
— Я тоже. Мне очень интересно, какая она. Понимаешь, она единственная тетя, какая у меня есть, и я очень долго даже не знала, что она у меня есть. А потом мне папа сказал. Он сказал, что она живет в красивом большом доме на холме.
— Да, так оно и есть. Его уже видно отсюда, — сказала Ненси. — Это вон тот белый дом с зелеными ставнями, там, впереди.
— Ах, какой красивый! И столько деревьев и травы кругом! Я никогда, кажется, не видела сразу столько зеленой травы. Ненси, а тетя Полли богатая?
— Да.
— Я так рада! Это, должно быть, просто восхитительно иметь много денег. Я никого еще не знала, у кого их было бы много, кроме мистера и миссис Уайт, они довольно богатые. У них в каждой комнате ковры и сливочное мороженое по воскресеньям. А у тети Полли тоже мороженое по воскресеньям?
Ненси отрицательно покачала головой. Губы ее чуть дрогнули в улыбке. Они с Тимоти весело переглянулись.
— Нет, милочка. Я так думаю, что твоя тетя не любит мороженое; по крайней мере, я никогда не видела, чтобы она его ела.
Лицо Поллианны стало печальным.
— О, не любит! Как жаль! Не понимаю, как можно не любить мороженое. Но… все равно, я могу быть и этому рада, потому что если не ешь мороженое, то от него не заболит живот, как от мороженого миссис Уайт… ну, то есть, когда я ела у нее мороженое, очень много. Но, может быть, у тети Полли есть ковры?
— Да, есть.
— В каждой комнате?
— Почти в каждой, — ответила Ненси; лицо ее омрачилось при мысли о голой маленькой комнате на чердаке, где не было никакого ковра.
— О, как хорошо! — обрадовалась Поллианна. — Я очень люблю ковры. У нас не было ковров, только два маленьких коврика, которые оказались среди церковных пожертвований, и на одном были чернильные пятна. А у миссис Уайт еще были картины, очень красивые: розы и маленькие девочки на коленях, котенок, ягнята, лев… только не вместе, конечно, лев и ягнята. О, разумеется, в Библии сказано, что они будут потом пастись вместе, но пока еще не пасутся… то есть у миссис Уайт еще не пасутся. А ты любишь картины?
— Я… я не знаю, — ответила Ненси чуть сдавленным голосом.
— Я люблю. У нас не было картин. Они редко попадаются среди пожертвований. Но, две картины у нас все-таки были. Одна была такая хорошая, что папа ее сразу продал, чтобы купить мне ботинки, а другая была такая, плохая, что развалилась на куски, как только мы ее повесили. Стекло разбилось, понимаешь? Я даже плакала. Но теперь я рада, что у нас не было никаких красивых вещей, потому что благодаря этому мне еще больше, понравятся красивые вещи у тети Полли. Ведь я к этому не привыкла. Это совсем как если вдруг в пожертвованиях найдешь красивые новые ленточки для волос после многих-многих старых и выцветших. Ах, какой красивый дом! — горячо воскликнула она, когда двуколка въехала в широкую аллею, ведущую к крыльцу.
Когда Тимоти отвязывал сундучок, Ненси улучила минутку и шепнула ему на ухо:
— Теперь и не говори мне ничего насчет того, чтобы уволиться, Тимоти Дурджин! Теперь меня ни за какие деньги не заставишь уйти!
— Уйти! Разумеется, нет, — усмехнулся Тимоти. — Меня теперь тоже отсюда не выгонишь. Теперь с этой девчушкой тут пойдет такое веселье — и в кино ходить не надо.
— Веселье, веселье! — с раздражением повторила Ненси. — Мне кажется, что для бедняжечки это будет совсем не веселье, как поживет она под одной крышей с нашей хозяйкой. И я думаю, ей понадобится надежная скала, где она сможет укрыться от бурь. Так вот, я буду этой скалой, Тимоти, да, я, я! — торжественно пообещала она, повернулась и повела Поллианну наверх по широким каменным ступеням.
Глава 4. Комнатка на чердаке
Мисс Полли Харрингтон не поднялась навстречу своей племяннице. Она, правда, оторвала взгляд от книжки, которую читала, когда Поллианна вместе с Ненси появилась на пороге гостиной, и протянула ей руку, но на каждом из холодных пальцев этой руки, казалось, было крупно выписано слово «долг».
— Как поживаешь, Поллианна? Я… — Но у нее не оказалось возможности сказать ничего больше. Поллианна стрелой пронеслась через комнату и бросилась на грудь своей возмущенной и непреклонной тетки.
— О, тетя Полли, тетя Полли, я так рада, что ты взяла меня к себе! — всхлипывала девочка. — Ты представить себе не можешь, как это замечательно, когда есть ты, и Ненси, и все это, после того как были только дамы из благотворительного комитета!
— Вполне вероятно… хотя я не имела удовольствия быть знакомой с этими дамами, — сухо отвечала мисс Полли, пытаясь отцепить от себя маленькие пальчики и глядя из-под нахмуренных бровей на Ненси, стоящую в дверях. — Можешь идти, Ненси. Поллианна, будь добра, встань прямо, как следует. Я еще даже не знаю, как ты выглядишь.
Поллианна сразу отпрянула с нервным смехом.
— Конечно, не знаешь; но, я думаю, тут особенно не на что смотреть, и все из-за этих веснушек. О, я должна еще все тебе объяснить насчет этого красного платья и того черного бархатного с белыми пятнами на локтях. Я уже говорила Ненси, что папа сказал…
— Не имеет значения, что сказал твой отец, — прервала ее мисс Полли резко. — У тебя, я полагаю, есть чемодан?
— О, конечно, тетя Полли. У меня красивый сундучок; мне купили его дамы из комитета. В нем немного вещей… то есть моих собственных. В последнее время в церковных пожертвованиях не было одежды для девочек; но там, в сундучке, все папины книжки. Миссис Уайт сказала, что, по ее мнению, я должна их взять. Понимаешь, папа…
— Поллианна, — снова резко прервала ее тетка, — необходимо, чтобы ты с самого начала ясно поняла: я не желаю, чтобы ты постоянно говорила мне о своем отце.
Девочка с дрожью потянула в себя воздух.
— Но, тетя Полли, ты… ты… хочешь сказать… — Она заколебалась, и тетка заполнила паузу:
— Мы пойдем наверх в твою комнату. Надеюсь, твой сундучок уже там. Я велела Тимоти отнести его наверх… если окажется, что он у тебя есть. Иди за мной, Поллианна.
Не проронив ни слова, Поллианна повернулась и вслед за теткой вышла из комнаты. Глаза ее были полны слез, но голова храбро поднята.
«В конце концов, я… я рада, что она не хочет, чтобы я говорила о папе, — думала Поллианна. — Может быть, мне даже будет легче… если я не буду говорить о нем. Может быть, именно поэтому она велела мне не говорить о нем?» И Поллианна, снова убежденная в «доброте» тетки, смахнула слезы и с интересом огляделась вокруг.
В этот момент она была на лестнице. Прямо перед ней шелестело великолепное черное шелковое платье тетки. За этим платьем в открытые двери можно было мельком увидеть ковры пастельных тонов и обитые атласом кресла. Под ногами, словно мягкий зеленый мох, тоже расстилался чудесный ковер. То справа, то слева от нее вспыхивали, ослепляя, золоченые рамы картин и дрожащие блики солнечного света, проникающего через полупрозрачную сеть кружевных занавесок.
— О, тетя Полли, тетя Полли! — прошептала Поллианна с восторгом. — Какой чудесный, великолепный дом! Ты, должно быть, ужасно рада, что такая богатая!
— Поллианна! — воскликнула тетка, резко обернувшись, уже на самом верху лестницы. — Я просто поражена! Как ты можешь говорить мне такое!
— Почему, тетя! Разве ты не рада? — спросила Поллианна с искренним удивлением.
— Конечно, нет. И надеюсь, я никогда не забудусь настолько, чтобы греховно гордиться каким-либо даром, который Господь счел нужным послать мне, — заявила мисс Полли. — И уж конечно, я не стану гордиться богатством!
Мисс Полли повернулась и прошла через лестничную площадку к двери, ведущей на чердак. Теперь она была рада, что решила устроить девочку именно здесь. Первоначально ее идея заключалась в том, чтобы поместить племянницу как можно дальше от себя и одновременно там, где ее детская невнимательность не сможет нанести ущерб ценной обстановке. Теперь же, столкнувшись с этими явными зачатками суетности и тщеславия, мисс Полли нашла еще более удачным то, что комната, предназначенная для девочки, — скромная, без излишеств.
