Школьная любовь (сборник) - Щеглова Ирина Владимировна (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
– Я клянусь, что никому не скажу про тебя! – клятвенно прижала руки к груди Ира. – А ты… Ты клянешься?
– Клянусь! – не менее торжественно ответил Толоконников, и две клянущиеся стороны пожали друг другу руки.
Это не укрылось от внимания Ларисы Иволги, которая давно уже наблюдала за разговором Мити с пронырой Пенкиной. Все можно было вытерпеть, но только не нежное пожимание рук на виду у всей школы, да еще в такой момент, когда неизвестно куда пропали тетради с диктантами. Иволга решительным шагом подошла к окну и сказала первое, что пришло в голову:
– Не понимаю, Митя, почему ты выражаешь сочувствие Пенкиной, когда у меня такое же горе, как и у нее. Кажется, с прошлой недели мы с тобой уже не чужие друг другу люди! – глядя в его лицо, Лариса вообще-то не замечала в нем ничего не только родного, но даже и приветливого, но все же спросила: – Разве не так?
– Знаешь, Лариса, – взволнованным после собственного признания голосом сказал Толоконников. – Я знаю, что записку мне написала не ты. Так что…
Разоблаченная Иволга спешно повернулась на каблучках и скрылась в недрах школьного коридора. А Ира Пенкина подумала, что все-таки не зря стянула тетради. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. До чего же мудр русский народ! Как приятно в этом лишний раз убедиться!12 Победный финиш под девизом «Холёсенькая псинка»
Субботне-воскресные бдения над книгами про автоматическое оружие и учебниками по ОБЖ принесли Сергею Раскоряде всешкольную известность, на что он тайно и рассчитывал. Автомат Калашникова Серега разобрал и собрал быстрее не только девятиклассника Петрухи Никодимова, но даже быстрее всех одиннад-цатиклассников. Когда потрясенный Николай Васильевич предложил Сереге посоревноваться лично с ним, тот и не подумал отказываться. Учитель ОБЖ закончил сборку на тридцать секунд позже Раскоряки… то есть не Раскоряки, а Раскоряды Сергея Алексеевича! Последнюю сборку-разборку автомата Калашникова вышеозначенный товарищ пару раз провел на бис с глазами, завязанными шарфом Ксюши Воробьяниновой.
Весь понедельник Серега был героем дня и вторник, кстати, тоже. Седьмому «Д» на викторине достались стихийные бедствия и правила поведения в данных экстремальных ситуациях. Серега с ходу отвечал на любые вопросы, касающиеся землетрясений, селей и даже схода снежных лавин. Когда бывший Раскоряка со знанием дела рассказывал, как определять стороны света и направление движения по звездам, старенькая учительница географии Юлия Матвеевна, которая была в жюри, даже умильно прослезилась и долго хвалила его.
Таким образом, к среде второй недели «Зарницы» седьмой «Д» по баллам догнал восьмой «Г». Разрыв с девятым «А» сократился и составлял всего лишь каких-то жалких пятнадцать баллов.– Смотрите у меня! – Джек показал одноклассникам увесистый кулак. – Чтобы никто и не подумал сорвать кросс или эстафету! Лично буду следить за всеми!
На кросс Митя Толоконников шел как на публичную казнь. Его, конечно, поддерживала Ира Пенкина – и добрым словом, и нежным взглядом, но совершенно неизвестно, каким станет ее взгляд, когда Митя при всех самым жалким образом сойдет с дистанции. Они, конечно, теперь навечно связаны с Ирой клятвой, но кто знает, на сколько Пенкиной хватит. Может, вовсе и не навечно. Они дружат-то всего несколько дней. Так быстро человека не узнаешь. Вот если бы у Мити был брат-близнец, который неожиданно вдруг нашелся бы, тогда можно было бы его, как в сказке, спрятать в кустах перед финишем, и – все в порядке! Брат-близнец не стал бы выходить первым, он дождался бы, пока прибежит основная масса одноклассников, и финишировал бы вместе со всеми. Но… брата-близнеца не было. И вообще никакого брата не было, даже и не близнеца.
Старт мальчиков седьмого «Д» был общим с седьмым «В». Это – чтобы Мите позора было побольше. Участники выстроились в одну линию возле школы и после свистка физрука рванули к скверу напротив, который должны были обежать два раза, что и составляло пятьсот метров.
Митя отстал почти сразу же и оказался в пятерке таких же малосильных кроссменов, как и он сам. На кричащих и свистящих зрителей он старался не реагировать, так как знал, что очень скоро от них скроется. На одном из своих поворотов трасса почти вплотную прилегала к забору зонтичной фабрики. Там зрителям стоять было негде.
Именно на этом повороте его догнал запыхавшийся и багровый лицом Сеня Головлев.
– Слышь, Митяй, – еле продышал он. – Давай рванем через сквер. Хоть немного сократим дистанцию…
– С ума сошел! – бросил ему Митя, хотя предложение Головлева ему сразу понравилось.
– Так мы же не ради себя…
– Как это?
– Так это! Мы – ради класса. Ну… чтобы не последними… Джек наверняка одобрил бы…
– Думаешь?
– Уверен…
Митя Толоконников не стал больше ничего спрашивать, а мгновенно юркнул в кусты прямо перед тем, как надо было бы выбегать из-под сени зонтичной фабрики. С необыкновенным проворством Головлев шмыгнул за ним и тут же повалился на начинающую желтеть траву под куст шиповника, не обращая никакого внимания на его колючки. Митя тяжело опустился рядом. Они подождали, пока мимо пробегут последние участники, потом минут пять отдохнули и принялись совещаться, что делать дальше. Головлев предлагал пробраться сквозь кусты к финишу.
– И как ты себе представляешь наш выход? – усмехнулся Митя. – Думаешь, когда ты покажешься из-за кустов, тебе за это медаль дадут?
– А что ты предлагаешь?
– Предлагаю дождаться второго круга и выбежать сразу после лидеров, потому что к финишу мы как раз опять отстанем на приличное расстояние, что будет для нас в самый раз.
– Может, ты и прав, – сказал обрадованный такому решению вопроса Сеня, но глаза его почему-то вдруг мгновенно остекленели от страха.Митя повернул голову в направлении головлевского взгляда и похолодел. Прямо против них стояла Сильва – мерзкая злющая дворняга, которую все вокруг грозились свести на живодерню за гадкий нрав, но так и не вели, потому что побаивались к ней приближаться. Сильва для начала пару раз негромко взлаяла.
– Если мы сейчас с тобой побежим, – прошептал Сеня, – то либо финишируем первыми, либо…
– Либо эта псина разорвет нас на куски, – таким же шепотом закончил Сенино предложение Митя.
– Что ты предлагаешь?
– Нет у меня никаких предложений…
Сильва еще несколько раз пролаяла и угрожающе зарычала.
– Сильвушка… Холёсенькая псинка… – засюсюкал Сеня, забиваясь в колючие кусты все глубже и глубже. – Иди-ка лучше домой!
– У нее, Сенька, везде дом, – напомнил ему Митя.
Сильве, похоже, это замечание не понравилось. Она оскалила зубы и, продолжая злобно рычать, начала приближаться к мальчишкам.
– У тебя случайно нет для нее чего-нибудь вкусненького? – жалобно спросил Митю Головлев.
– Ага! Я всегда ношу с собой на кросс мозговые косточки и скисшие супы в кастрюльке! – ядовитым тоном ответил Митя.
Больше всего ему хотелось забиться под такие же колючки, но еще одного куста шиповника рядом не было. Вся остальная растительность колючей защиты не имела, и Сильва запросто могла вытащить Митю из-под любого другого куста. Толоконников решил короткими перебежками (чтобы не очень заметно для собаки) двинуться к дорожке, которая вела к колючим зарослям барбариса, но Сильва сразу смекнула, что ее хотят одурачить. Ей хватило одного прыжка, чтобы отрезать Мите путь к отступлению. Собака с осуждением посмотрела в глаза Мите и залаяла так душераздирающе, что Головлев, продравшись сквозь колючки своего шиповника, опять выбежал к трассе кросса. Толоконникову, который остался с разъярившейся псиной один на один, делать было нечего, кроме как отступать туда же.
В это время лидеры как раз бежали мимо зонтичной фабрики вторым кругом. Сильва проводила их вполне доброжелательным взглядом и даже весело вильнула на прощание хвостом. Митя, обрадовавшись смене настроения злобной собаки, только хотел перевести дух, как Сильва с особым смаком рыкнула и бросилась прямо к нему.
