Мстиславцев посох - Ялугин Эрнест Васильевич (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
— Сгорела, сгорела,? кивнул мастеровой,? самому Скорине скрыться довелось от недругов.
От темных глаз мастерового не укрылось, как переглянулись путники.
— Незадача,? молвил омраченный Тихон.? Придется вертаться восвояси не солоно хлебавши.
— Вильня ? город великий, для мастерового человека работа завсегда найдется,? сочувственно заметил собеседник.
— Да ведать-то мы тут никого не ведаем,? пожал Тихон плечами.? Не будь запрошения того доктора Францишка, и не пошли бы.
Мастеровой поглядел на них с интересом.
— Так вы по запрошеншо? Тогда почекайте меня тута, може, добуду для вас благие вести.
Мастеровой затерялся в толпе горожан, которые гомонили вокруг, с тревогой поглядывая в отворенные ворота, откуда было видать пожар. Где-то среди этих людей были и купцы Мамоничи, у которых потом найдет приют Петр Мстиславец, будучи вынужден покинуть со товарищем своим Иваном Федоровым негостеприимную Москву, а спующие возле ребята-малолетки, возможно, и стали потом теми молодыми друкарями и переплетчиками, с коими Мстиславец соорудил печатню и тиснул в ней людям посполитым в поучение добрые книжицы со своими гравюрами, где была и пречистая дева, чьи глаза напоминали Петроку дорогое, незабывное.
То будет, но еще неведомо оно отроку, накрепко закрыто дымом долгих лет.
Переползал черный дым через зубчатую крепостную стену, плыл над рекой, горько было и знобливо от тревоги. Но твердо стоял Петрок на каменистом большаке и сжимал отцовский посох побелелыми пальцами. Зорко оглядывал он окрестности, лес дальний и нагую воду, пытал свое будущее.
А еще сказывают: могила Петра Мстиславцева не рядом с той, где покоится дойлид Василь, а повыше, на самом кладбищенском холме с восходнего краю. От часовни же, что соорудил некогда сыном своим убиенный купеческий старшина Апанас Белый,? третья.
Сюда каждую весну старушка в монашеском черном одеянии приходила. Лицо имела иконное, тонкое, а как поднимет на кого глаза ? казалось человеку: васильки в житневом поле распустились. Дивно это было при ее летах. Такое бывает, будто если кто молодость свою в сердце сумел сберечь, не растратил: жил, не ведая черной зависти и злобы к ближнему, трудился и добро людям простым- творил.
Монахиня, словно пушинка, гонимая легким ветром, направлялась к Петраковой могиле, склонялась у ее изголовья, и было всегда так: пошепчет она что-то свое, дотронется восковыми перстами до шершавого чабреца на могиле и с тихой улыбкой уйдет себе в синие сумерки.
Кто она была, то неизвестно.
Также молва ходит: посох свой Петрок кому-то из мстиславльских передал. II не ведал уж более преемник тот ни дома, ни господина, а только отчизну да волю.
О том поведают иные.
