Золотая Ригма - Сысоев Всеволод Петрович (бесплатные версии книг txt) 📗
Наташа наблюдала, как появился медведь, как начал поспешно спускаться на землю. Она успела дважды запечатлеть на пленке этот интересный момент, но, когда медведь сполз до половины дерева, вспомнила, что у нее за плечом карабин и что надо стрелять скорее. Ей вдруг стало страшно: а что, если промахнется или только ранит зверя? Тогда медведь набросится на нее. Прижимая к щеке холодный приклад винтовки, она мучительно долго ловила на мушку убойное место зверя. Отдача в плечо от выстрела была столь сильной, что девушка пошатнулась. С ревом укусив себя за бок, медведь разжал лапы и большим черным шаром бухнулся на мерзлую землю, но тут же вскочил и, делая крупные прыжки, помчался прочь.
Засмотревшись на убегающего зверя, Наташа забыла, что в таких случаях следует стрелять вторично.
Медведь убежал недалеко, смертельная рана вскоре сковала его движения, и он ссунулся в снег. Все это видел с вершины дерева Матвей.
— Готов! — крикнул он и начал спускаться. Спрыгнув с последней ветки, он подошел к оцепеневшей Наташе, поздравил с отличным выстрелом и, взяв из ее рук карабин, направился к неподвижно лежащему медведю. Соловьев и Наташа последовали за ним.
— Когда вылезал из дупла, он показался мне медвежонком, а ведь в нем поболее ста килограммов, — заметил Соловьев, переворачивая медведя и рассматривая пулевое ранение в боку.
— Берите пробы, Наташа, да будем накрывать лапником добычу. Шкура по праву принадлежит вам.
Тщательно обложив от зорких вороньих глаз медвежью тушу еловыми ветвями и накормив до отвала собак, которым так и не довелось поработать по опасному зверю, охотники отправились в обратный путь, который теперь всем показался короче.
Бригада была уже в сборе, когда Матвей со спутниками подошел к зимовью. Ждали с нетерпением, всем хотелось узнать, как вела себя на охоте Наташа.
— Можешь, батя, поздравить нашу гостью. Настоящий зверобой: с первой пули — и по месту, — с этими словами Матвей вынул из рюкзака медвежье сердце и большой ком светло-желтого внутреннего сала.
После ужина долго не могли уснуть. Каждый вспоминал случаи на медвежьих охотах. Только Наташе нечего было вспомнить: это была ее первая охота на такого крупного зверя.
С этого дня все прониклись еще большим уважением к мужественной девушке, хотя Наташа не видела в своем поступке никакого геройства. На охоте она испытывала два чувства: большую тревогу за Матвея и жалость к безобидному зверю, так сладко спавшему в своем недоступном убежище и разбуженному людьми.
Мягкое золото
Приближался Новый год. Охотники решили устроить праздничный ужин и угостить Наташу таежными деликатесами. Женское самолюбие не позволяло девушке отстраниться от кулинарных затей, и она задумала приготовить фаршированные блинчики. В канун новогоднего праздника на удлиненном по сему случаю столе, покрытом белой бумагой, стояли миски с холодцом из медвежьих лап и тала из свежемороженых ленков. Загорелые лица собравшихся за столом звероловов светились улыбками, сыпались остроумные шутки, в ответ на которые дружный хохот могучих людей, казалось, раздвинет низкие бревенчатые стены. Все похваливали отварную кабанину, сохатиную колбасу. Наташа впервые ела подобные кушанья. Видя, с каким аппетитом уписывает девушка холодец его приготовления, Иван Тимофеевич с улыбкой погладил бороду.
— Вкусно?
— Очень! Хочу еще себе подложить.
— Первейшая закусь, голубушка, не стесняйся, подкладывай. Медвежьи лапы и на царские столы подавались. Слыхал, что и богдыханы дюже охочи до них были. Я этаким холодцом не раз потчевал больших людей, приезжавших ко мне на охоту. А один откушал студня и говорит: «Вот бы угостить таким блюдом моих приятелей! Нельзя ли, Иван Тимофеевич, как убьешь медведя, послать мне лапы?» Отчего же, говорю, можно. И послал. Приезжает на другой год он ко мне, я и спроси: как медвежий холодец, пришелся вашим по вкусу? «Ох, и было же мне, Иван Тимофеевич, с этими лапами! — отвечает. — Я находился на работе, когда твой сын принес сверток и ушел. Развернула жена бумагу и ахнула. Звонит мне по телефону, голос дрожит: „Тут тебе от Богатырева передали, а что — не пойму, уж больно страшное“. Это медвежьи лапы, — догадался я, — отменный холодец сделаем, гостей удивим. „Нет, милый мой, я их и в руки не возьму, они на человечьи ноги похожи“. Пришлось самому варить холодец…»
Наташа внимательно слушала рассказ и покачивала головой:
— Да, можно представить, как растерялась женщина, получив такой подарок. Ну что ж, а теперь я угощу вас блюдом, которое так любит мой отец. — И с этими словами Наташа взяла с печки сковороду, поставила на стол, сняла с нее эмалированную крышку.
Избушка наполнилась непередаваемо вкусным ароматом. В объемистой сковороде до краев лежали румяные, аппетитные фаршированные блинчики.
— Ай да стряпуха! — воскликнул Иван Тимофеевич. — Такие блины с языком проглотить можно. Матвей! Достань-ка жбанчик. Время, поди, уж к двенадцати. Новый год надо встретить как полагается!
На столе появилась трехлитровая стеклянная банка. Матвей разлил вино по эмалированным кружкам, одну из них протянул Наташе.
— Так много! А я не опьянею? — воскликнула она.
Когда все разобрали кружки, Иван Тимофеевич поднял свою:
— Давайте выпьем за удачную охоту и здоровье нашего охотоведа — Наташи!
Наташа отпила из кружки маленький глоток темно-рубинового, приятно пахнущего вина. Оно оказалось удивительно легким, сладким и душистым. Она снова припала губами к кружке и осушила ее до дна.
— Где вы, Матвей, достали десертное вино? Это, кажется, черный мускат? — спросила Наташа.
— Дело нехитрое. Когда мы приехали в зимовье, виноград кое-где не осыпался. Вот я и собрал его. Добавил сахарку, он сам и забродил. Виноделы сказывают, что из нашего дикого амурского винограда вино лучше, чем из крымского. А вот что за чудо — начинка в блинчиках? Как вам это удалось?
— Не будь у вас мясорубки, конечно, у меня ничего бы не получилось. А фарш, вы знаете, я сделала из рябчиков. В старину такое блюдо называли тертыми рябчиками.
Ужин длился долго. После сытной еды пили чай с лимонником и конфетами, припасенными девушкой. Вечер удался на славу. Наташа с особым удовольствием отметила про себя, как легко и хорошо с этими грубоватыми с виду, но душевными людьми. В ее памяти невольно всплыли званые обеды, где подчас царила или излишняя чопорность, или легкая развязность, граничащая с пошлостью. Здесь же все дышало простотой, скромностью и врожденным тактом, а истинно русское остроумие охотников вызывало у нее порой приступы неистового смеха до слез.
Январь принес устойчивую ясную морозную погоду — самое время промысла пушнины. На снегу все чаще встречались свежие соболиные следы. Интересовали охотников не только соболи, они ловили выдр и норок, колонков и харз. Промысловики расставили около трехсот капканов и несколько десятков кулемок — самодельных деревянных ловушек. У каждого были свои постоянные путики. Осматривать их охотники ходили с дробовиком или винтовками: на случай, если попадет белка, рябчик или крупный зверь. Соловьев тоже насторожил десятка два капканов на соболей вдоль двух ключей. Гейкер охотился преимущественно за белками, а при случае брал соболя «рукавчиком» — ловушкой из рыболовной сетки.
К приезду Наташи Суходольской у охотников накопилось много соболиных и колонковых тушек. Она размораживала их и поочередно обрабатывала, фиксируя пробы в маленьких пробирках и пакетиках. Взвесив и измерив каждую тушку, она привязывала к ней этикетку и аккуратно складывала в фанерный ящик, храбрившийся на морозе. Когда весь материал был обработан, охотовед тоже стала покидать избушку. Сначала она помогала Соловьеву осматривать капканы и заменять в них приманку, а потом напросилась к Ивану Тимофеевичу. Тот согласился и повел ее по своим тропам. Подходя к месту, где был установлен капкан, Богатырев старался издали рассмотреть, цела ли приманка и не засыпано ли снегом спусковое устройство. Даже при безоблачном небе такое могло случиться: полуденный ветер сбрасывал с ветвей кухту, и она падала на землю комьями и рассыпалась крупнозернистым снегом, заваливая ловушки. Приманкой в капкане интересовались многие обитатели леса: ее утаскивали птицы, поедали мелкие грызуны и землеройки. Нередко от их прикосновения ловушка захлопывалась впустую, а бывало, что из капканов и кулемок вынимали вместо пушных зверьков соек и даже сов.
