Продлёнка - Матвеева Людмила Григорьевна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Так они сидели, думали. Нет, не зря принесла им писательница свой особенный камень. Уметь понимать другого, улавливать его настроение. А значит, уметь жалеть, сочувствовать. Вот о чём говорило кольцо. Если, конечно, подумать как следует. А подумать они все умеют — на продлёнке люди собрались совсем даже не глупые.
Задумались, лица серьёзные. Денис грызёт ручку. Женя Соловьёва хвостик на палец накручивает. Коля Ежов брови насупил. Катя Звездочётова голову опустила.
Думать не только о себе — вот на чём держится дружба. А я? Сумею? Не сумею? И если не сумею — как же тогда?
Тут писательница в первый раз посмотрела на часы:
— Ох, как поздно! Пора, пора по домам, мои милые. И не спорьте.
А они всё равно заспорили:
— Ну вот! А вопросы-то!
— Обещали!
— Нечестно!
Она не дала им расшуметься:
— Ишь вы какие — сразу упрекать: «Нечестно». Всё совершенно честно. Вы хотели поговорить о дружбе — мы поговорили. Что же вы ещё хотите? А, понимаю. Есть люди, которые хотят спросить меня о чём-то один на один. Так мне кажется. Не при всех, я не ошиблась?
Отвела взгляд Нина Грохотова. Смутилась Валя Шушунова. Денис стал ввинчивать большой палец в парту так старательно, как будто это и есть сейчас самое главное. Серый надувал щёки и стукал по ним кулаками, вышибая воздух со свистом. Видимо, писательница угадала.
Катя Звездочётова сказала:
— Каждый думает, что он один такой умный, — и засмеялась.
Всем стало понятно, что и у Кати — даже у Кати! — есть сомнения и вопросы, которые ей хотелось бы обсудить не при всех.
Писательница говорит:
— Друзья мои. Но ведь существует ещё одно совершенно волшебное изобретение. Оно нам поможет, я в этом уверена.
— Какое?
— Опять камень?
— Волшебный?
— Ты что — вообще?
Она говорит совсем не волшебное, совсем простое слово:
— Телефон. Вы меня поняли?
Они её поняли. Тут все записали номер её телефона.
— После шести часов вечера можно звонить и не стесняться.
Как всё иногда просто решается. Нина Грохотова записывает номер. Спросить про что хочешь, всего семь цифр. Всё просто. Как ей сразу не пришло в голову. Ну конечно, телефон. Двое разговаривают, и никто больше не слышит.
Нина видит, что и Руслан записывает номер телефона, и Валя Шушунова.
Нина решила позвонить первой, прямо сегодня.
Она стала звонить сразу, как только вошла в квартиру. Не снимая пальто, схватила трубку и набрала номер. Занято. И снова набрала. И опять было занято.
Но ничего, Нина всё равно дозвонится по этому номеру.
Ёлка на бульваре
Денис приколачивал кормушку к балконному ящику. Гвозди вбивались с одного удара, входили в дерево, как в масло. Кормушка была ладная, новенькая. Денис полюбовался своей работой и сказал сам себе: «Молодец, толковый».
Потом он насыпал пшена — пусть синицы пируют — и помчался на улицу. Скорее, скорее на бульвар.
Ёлка стояла посреди бульвара, лампочки мигали — синие, красные, жёлтые. Покачивались огромные шары. А вокруг каждой лампочки летали стаи снежинок.
Денис пролетел мимо ёлки и забрался на горку. Эх, гора ты, гора, ледяная, сверкающая! Денис летит вниз на фанерке, свистит ветер, скорость реактивная, но Денис не боится ни ветра, ни скорости, у него надёжная прекрасная фанерка, она же сверхзвуковой самолёт.
— Денис! С дороги! — кричит наверху Руслан. — Сторонись!
Только успел Денис отойти со своим самолётом, Руслан просвистел мимо. А там, наверху, на горке, Катя Звездочётова и Сима. И Майка Башмакова. Полно народу. Потому что каникулы! Каникулы — это каникулы.
— Эй, ёлка-то, ёлка мигает!
— Смотрите, как я еду — на ногах!
— А у меня фанерка крутится! Смотрите!
— Симка, ты что, маленькая? На санках! Ой, смехота!
— Эх ты, на санках!
— Дай-ка мне санки, Симка!
Никакой логики: только что смеялись над санками и сами же просят — дай санки прокатиться. Никакой логики. А какая может быть логика? Какой здравый смысл? Каникулы же! Каникулы! С дороги! Все расступись! Денис на фанерке едет.
Вдруг все замолчали и глядят.
На бульваре появилась Мария Юрьевна, она везла на саночках маленькую девочку. Девочка весело кричала:
— Бабушка! Бабуля! Быстрее! Мне не страшно!
И Мария Юрьевна бежала мелкими шажками, боялась поскользнуться на своих высоких каблуках.
— Смотрите! Марь Юрьна! — заорал Денис. — Здрасьте, Марь Юрьна!
И все завопили так радостно, как будто не виделись со своей учительницей год или даже два.
— У нас каникулы! — в восторге поделился Руслан.
Они не поняли, что Мария Юрьевна смущена. Может быть, она вовсе не в восторге, что встретила их. Учительница хочет, чтобы её ученики видели в ней учительницу, а не бабушку с внучкой на саночках. Но продлёнка шумела:
— У нас каникулы!
— Да что вы говорите? Вот это новость! — Мария Юрьевна поборола своё смущение. «В чём дело? — решила она. — Учитель тоже человек. Имеет право быть бабушкой, мамой, покупателем в магазине, пассажиром в автобусе. Авторитет от этого не рухнет». Она весело смотрела на них, а внучке сказала: — Это, Сонечка, мои дети. Вот Денис, вот Сима, Катя. А это Руслан и вся остальная публика.
— Неправильно, — сказала маленькая Сонечка из глубины меховой шапки. — Твои дети не они. Твои дети — моя мама и тётя Надя!
— Умница. Но не права, — серьёзно отозвалась Мария Юрьевна. — Мама и тётя Надя — мои родные дети. А эти…
Она задумалась. Они перестали лететь с горы, притихли, ждали — какие? Неужели она скажет — «чужие»? Ну нет, не чужие они! Она их любит, они же знают это!
Наконец, Мария Юрьевна сказала:
— Эти тоже, в общем, не чужие. — И добавила: — Хотя иногда хочется бежать от них, глаза зажмурив.
Все засмеялись, весело было, очень легко и радостно.
— Сонечка, хочешь, я покатаю? — Денис схватил верёвку от санок. — С предельной скоростью! Хочешь?
— Хочу, — ответила девочка из меховой шапки.
— Отойди, Денис, от санок. Неужели я доверю тебе ребёнка? — Мария Юрьевна отобрала у него верёвку, махнула всем и быстро пошла по бульвару, увозя внучку. Каблуки больше не скользили — когда смотрят ученики, учитель умеет ступать твёрдо.
А около ёлки взрослый народ собирается — молодёжь из общежития строителей. Парень играет на гармошке, шапку сдвинул на затылок. Девушки вокруг него смеются, пляшут. То ли в шутку приплясывают, то ли правда от души — не поймёшь. Денис тоже шапку сдвигает, очень ему этот парень нравится — взрослый, сильный строитель и — с гармошкой. Вот бы на гармошке научиться, эх, до чего хорошо играет парень-то! А все вокруг него: «Витя! Витя!» Жарко Вите от собственной игры, он пальто распахнул. И Денис распахнул.
— Эй, Сима, дай санки разок проехать! У, жадина, всё равно отниму!
Покатился на санках, вот это скорость! Ракета, а не санки! Мелькают деревья, мелькают снежинки, ветер мешает дышать. А ёлка кружится. Или это санки кружатся? Или кружится голова от зимы и от радости? От каникул, вот от чего она кружится!
— Денис, Денис! Смотри!
Летит с горы на коньках Руслан, лёд вжикает под сталью, Руслан руки раскинул, летит, летит.
— Лечу! — кричит Руслан. — Со скоростью света!
Ему и в самом деле кажется, что он сейчас взлетит. Денис знает, как это бывает: вот ещё немного — оттолкнёшься от земли, подпрыгнешь, станешь лёгким — и полетишь, как птица. Денис раз сто мог бы вот так полететь, но как-то не пришлось пока: времени, наверное, не хватило. Ничего, всё впереди, каникулы длинные, бесконечные.
Прибежал на горку Алёша Зайчихин из параллельного класса. Не наш, чужой, мы только на продлёнку вместе ходим. Подумал так Денис, а сам закричал:
— Алёша пришёл! Иди сюда! Хочешь на моей фанере прокатиться? На, бери!
Обрадовался Алёша Зайчихин, дунул вниз на реактивной фанерке. Да какой же он чужой? На продлёнку-то вместе ходят. А сегодня никаких продлёнок, сегодня все свои и нет чужих — каникулы!
