Изгнанник - Пейвер Мишель (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Торак ощутил знакомое покалывание между лопатками. Это ощущение узнал бы любой из лесных жителей, ибо означало оно: за тобой кто-то следит!
Торак вытащил нож. Он старался двигаться настолько бесшумно, насколько ему позволяло затрудненное дыхание и воспаленное горло.
Что-то лежало у подножия валуна.
Это был волк-нянька. С разорванным боком и растерзанным горлом. Волк стоял насмерть, отчаянно защищая детенышей.
Торак опустился на колени и, положив руку на одну из белых лап мертвого волка, прошептал:
— Ступай с миром. Отыщи Самое Первое Дерево, и пусть тебе вечно сопутствует удача, когда ты станешь охотиться в сени его ветвей!
Рядом с мертвым волком на земле виднелись следы: они были более округлыми, чем у волков, и оставили их явно куда более мохнатые лапы.
Рысь!
Торак тут же поднялся, настороженно озираясь.
Но, разумеется, никого не увидел. Должно быть, как раз он-то и спугнул эту рысь.
Но вот что странно: рыси не нападают на взрослых волков. Они охотятся в основном на зайцев и белок; волчат, впрочем, тоже могут придушить, если им удается до них добраться. Та рысь, должно быть, тоже явилась за волчатами, а волк-нянька бросился их защищать…
Поскуливанье в глубине логова подсказывало Тораку, что волк отстоял своих подопечных. И он, сунув нож в ножны, полез в нору.
Дыра в норе была достаточно широка, чтобы он мог туда пролезть. Когда Торак вдохнул землистый запах волчьего логова, он словно снова вернулся в раннее детство. Ведь отец отдал его на воспитание волкам новорожденным младенцем. Он помнил своих молочных братьев-волчат, которые, попискивая, собирались возле него; помнил, как мать-волчица согревала его своим дыханием, как она носом подталкивала его к своим сосцам, предлагая поесть. Помнил, как зарывался в ее густую шерсть, помнил насыщенный вкус ее теплого молока…
Тораку казалось, что, нырнув в эту нору, он снова оказался там, где родился. Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел, что пещера довольно велика — примерно с жилище племени Ворона, только повыше, чтобы взрослый волк мог в нем не только стоять, но и подняться на задние лапы. В глубине он заметил блеск глаз: волчата! Один серый лохматый комок шарахнулся в сторону, подальше от Торака.
Торак тоненько поскулил, желая успокоить и подбодрить малышей, но те были до смерти напуганы. Какой-то чужак влез к ним в нору! И только что в страшной схватке погиб один из их родственников!
Торак, решив больше не пугать волчат, задом выбрался из логова. И сразу заметил, как от убитого волка метнулась в сторону какая-то тень.
— Убирайся отсюда! — крикнул он, размахивая руками, и так закашлялся, что даже пополам согнулся.
Рысь прыгнула на дерево и сидела там, раздраженно виляя хвостом.
С ножом в руке Торак остался возле мертвого волка под прикрытием валуна, охраняя вход в нору. Он решил, что не уйдет отсюда, пока не вернется стая.
Его, правда, удивляло, что рысь так и не уходила. Даже появление человека не испугало ее. А ведь рыси очень редко нападают на людей, да и во время охоты на более крупную дичь выбирают самых молодых или самых слабых животных.
На него снова напал мучительный кашель. Когда приступ миновал, Торак почувствовал, что весь покрыт испариной. Дыхание вырывалось у него из горла с таким звуком, словно он шуршал сухой листвой.
И тут до него дошло: рысь поняла, что он болен! Она услышала его болезнь — по этому кашлю, по его хриплому голосу; она почуяла запах болезни на его коже.
И он стал для нее такой же доступнойдобычей, как и эти волчата.
Глава двадцать четвертая
Рысь беззвучно упала с ветки на землю и стала подкрадываться к нему.
Торак попытался завыть и позвать на помощь Волка, но распухшее горло исторгало лишь хриплое бурчание.
Ночь была теплая; от зверски растерзанного волка-няньки исходила такая вонь, что Торака затошнило. Труп лежал так близко, что его можно было коснуться рукой.
Зря он оставил его у самого входа в нору. Надо было оттащить подальше, чтобы рысь могла спокойно поесть. Пусть забирает себе мертвого, но оставит в покое живых!
А теперь, пока он станет отволакивать в сторону волчью тушу, рысь вполне успеет добраться до волчат. Представив себе, как маленькие души волчьих детенышей бродят возле логова, пытаясь разбудить свои мертвые тела, Торак остался на своем посту и лишь крепче сжал в руке нож.
Сзади послышался шорох. Торак резко обернулся. И ничего не увидел. Только темный валун по-прежнему возвышался с ним рядом. А ведь рыси умеют великолепно лазить по любым возвышенностям, они и на добычу свою обычно прыгают сверху…
Жаль, что он не захватил с собой топор! Ну зачем он оставил его в шалаше?! Как вообще можно было идти ночью в Лес без еды, без трутницы, без топора?..
Да, и трута у него тоже нет…
Огонь бы отпугнул рысь. Надо было прихватить с собой хотя бы один березовый гриб-чагу, когда она ему в Лесу попалась! Нет, тот, прежний Торак — каким он был до своего безумия — никогда бы не совершил подобной ошибки!
Новый приступ кашля сдавил ему горло. Он кашлял так долго, что у него даже ребра заболели, а перед глазами от слабости замелькали какие-то черные кляксы.
Рысь сидела в тени, довольно близко, но все же на недосягаемом расстоянии. Торак видел, как равнодушно поблескивают ее серебристые глаза, чувствовал ее противный кошачий запах.
И тут случилось нечто такое, отчего у него сразу похолодело под ложечкой. У выхода из норы, прямо перед носом у затаившейся рыси, появились две мохнатые мордочки.
Торак резко повернулся к волчатам и коротко пролаял: «Уфф! Опасность!»
Мордочки снова скрылись в норе.
Рысь заметила его движение, теперь она смотрела только на него.
— Сюда! Сюда! — воскликнул Торак, стараясь отвлечь рысь от волчьего логова.
Продолжая что-то кричать и время от времени швыряясь в нее камнями, он отошел на несколько шагов от норы, остановился и снова кинул в хищницу камень.
Рысь оскалилась, зашипела, потом вдруг зарычала и, вся изогнувшись, стала смотреть куда-то вверх. Черная, почти неразличимая в темноте тень стремительно упала на нее с небес. Это был Рип. Нанеся удар, он с оглушительным криком тут же взмыл ввысь, и в атаку ринулась Рек. Оба ворона кружили над хищницей, по очереди падая вниз и молниеносно нанося ей своими мощными клювами болезненные удары. Рысь подпрыгивала, тщетно пытаясь их поймать, но они ловко уходили от ее когтей и клыков и, отлетев в сторону, передыхали в безопасности на ветвях сосны, оглашая Лес хриплым карканьем.
Нервно дернув хвостом, рысь снова подобралась чуть ближе к убитому ею волку.
Ноги у Торака дрожали от слабости, он едва стоял, его бил озноб, да и рана на груди снова открылась — вниз по животу из нее текло что-то теплое.
Волчата пока больше не показывались, но Торак отлично знал, что вскоре любопытство опять возьмет над ними верх. И когда из норы снова выглянут их мохнатые мордашки, рысь бросится на них.
А он вряд ли сможет защитить малышей.
Волк, петляя, летел по Лесу. Он узнал это карканье! Что, интересно, этим воронам понадобилось возле волчьего Логова?
Ветер переменился, и теперь Волк отчетливо чуял запахи рыси, волчьей плоти и Большого Бесхвостого. Он еще прибавил ходу; стая, бежавшая следом, старалась не отставать.
Волчицы оказались быстрее всех. Они первыми добрались до логова. Даже раньше Волка. Он видел, как подруга вожака с разбегу прыгнула на рысь и погнала ее к Лесу, а Темная Шерсть и другие волчицы кинулись в погоню.
Волк резко затормозил, увидев у входа в логово тело Белой Лапы. Совершенно бездыханное.Затем он увидел Большого Бесхвостого, который сжимал в передней лапе свой Большой Острый Зуб, и сразу догадался, что здесь произошло. В душе его бушевали гнев, радость и печаль.
Вороны продолжали каркать, сидя на дереве, но Волк даже внимания на них не обратил. Неподалеку от входа в логово он заметил некий туманный силуэт волка и ободряюще посмотрел туда, словно приглашая душу Белой Лапы подойти поближе. И то, что осталось от волка-няньки — то, что вылетело из его тела вместе с дыханием, но умело ходить на четырех лапах, — неуверенно приблизилось к норе и, удовлетворенное тем, что волчата в целости и сохранности, вновь повернуло к Лесу.
