Присутствие духа - Бременер Макс Соломонович (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
«Почему же?» — спросил Леонид Витальевич.
Физик сказал, что, в сущности, по одной причине: за это полагается расстрел…
«А если я возьму приемник к себе, буду слушать Москву, а потом и с вами новостями буду делиться?»
«На это я пойду!» — ответил старый физик с отчаянной и забавной решимостью.
Ранним утром Леонид Витальевич настроился на московскую волну. Шла передача о тружениках тыла. Потом был перерыв. Потом диктор объявил: стихи поэтов-фронтовиков.
Леонид Витальевич предпочел бы сводку, но от стихов тоже не стал отказываться. Он услышал:
Его тоже не умилял больше Гете, не радовали ни Уланд и ни Тик. Он порой думал об этом с недоумением, даже пытался себя корить. Ведь они были непричастны к тому, что происходило сейчас, — разве это они подготовили марш германской армии по русской земле? — и все- таки не умиляли, не радовали…
Леонид Витальевич повторял про себя строки стихотворения. Очень редко он находил в стихах, звучавших по радио, свои чувства. Чаще он встречал чувства, которые, поразмыслив, мог разделить. Но не свои.
Леонид Витальевич приглушил звук — по радио давно уже звучали другие слова и голоса. И тут опять — теперь из переулка — до него донесся тяжелый шаг немецкой пехоты по булыжной мостовой. Под этот шаг, не умолкавший долго, он задремал от слабости в кресле.
Очнулся он оттого, что в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату кто-то вошел. Раньше чем Леонид Витальевич увидел вошедшего, он успел подумать, что теперь уже нельзя, как прежде, оставлять дверь незапертой. Радио не спрятано… Даже не выключено!.. К счастью, из-за занавески, отделявшей «прихожую» — вешалку, умывальник, зеркало, — вышел Воля.
— Леонид Витальевич, видели девочку, что у нас жила, помните? — начал он, не здороваясь, задыхаясь. — Я вот принес фотокарточки ее предков, посмотрите, ни одного еврея, скорее только, вот… голубая кровь, к бургомистру надо идти, вы, верно, с ним учились?..
— Воля, сядьте и расскажите все коротко и медленно, — потребовал Леонид Витальевич учительским голосом.
Когда Воля закончил свой рассказ, он сказал:
— Что ж, пойду к Грачевскому. Шансов не много, а попытаться, конечно, необходимо. Правда, попытка иной раз — тоже пытка, но тем не менее… — Он скрылся за занавеской и стал переодеваться.
— Помнишь, как ты его к нам не пустил, когда оп только-только бургомистром стал? — спросила Римма Ильинична, в то время как Леонид Витальевич, всматриваясь в сумрак зеркала, повязывал галстук.
— А, тогда-то? Помню, — ответил Леонид Витальевич.
Он понимал, что жена имеет в виду: то, что и сам Грачевский вряд ли забыл это, и тогда визит к нему просто бессмыслен.
— Ну, так, — сказал Леонид Витальевич, оборачиваясь уже с порога и в упор глядя на Волю, но адресуя свои слова и жене тоже: — Я иду к дурному человеку. И только то, что он любит удивлять и казаться загадочным — это за ним водится! — позволит мне сохранить долю надежды на то…
— Фотографии!.. — испуганно воскликнул Воля ему вслед, как будто Леонид Витальевич забыл самое главное.
— А, конечно, я посмотрю, — мягко согласился Леонид Витальевич.
С вежливым, беглым вниманием он начал перебирать фотографии, — несомненно, затем лишь, чтоб через минуту отложить их в сторону. Но потом всмотрелся в одну, медленно перевернул ее, от второй долго, изумленно не отрывал глаз…
— Может быть, самое поразительное состоит в том, что я знал этих людей, — проговорил он. — Я бы даже сказал, что, совсем о том не заботясь, они в юношеские мои годы сильно на меня влияли… Целая пора в жизни с ними связана — не худшая, как видно теперь. Римма, ты легко поймешь, о ком я… Как же все причудливо и закономерно!.. Воля, ждите меня, пожалуйста, здесь или дома. Ну, пойду.
Придя в городскую управу, Леонид Витальевич застал Грачевского и сейчас же был им принят.
— Как живете-можете? — фальшиво-непринужденным голосом начал Леонид Витальевич, приближаясь к столу бургомистра, за которым тот сидел в кресле с очень высокой спинкой, напоминавшем судейское.
— Живу, но, к несчастью, ничего не могу, — без промедления отозвался Грачевский, выходя из-за стола навстречу посетителю.
— Решительно ничего не можете?.. — изумленно и опечаленно переспросил Леонид Витальевич, и на этот раз тон его был искренен: в самом деле, стоило ли ему в таком случае самому приходить к человеку, которому он не позволил переступить порог своего дома, пожимать его руку?
— Почти, — ответил Грачевский, тоном и улыбкой давая понять, что не надо его понимать слишком буквально: кое-какие малости ему еще по силам.
— Ну, это все-таки более обнадеживает, — проговорил Леонид Витальевич с деланным облегчением, как будто не сомневался, что бургомистр непременно ему поможет, если только в силах помочь.
— Вы мне скажите, Леонид: когда интеллигенты в России что-либо могли? — горько и в то же время жеманно произнёс Грачевский, называя Леонида Витальевича, как в студенческие их годы, и тоном своим воскрешая в его памяти нескончаемые домашние дискуссии той поры. — Я уж не говорю о последнем двадцатипятилетии нашей жизни. Но прежде? Разве Короленко мог что-нибудь? Или Лев Николаевич?..
Леонид Витальевич слушал молча, но словно бы разделял чувства Грачевского.
— А в какие крайности все тогда ударялись!.. — продолжал Грачевский.
«Ну, это совсем другое, — подумал Леонид Витальевич. — Какое же это имеет отношение к предыдущему?» Но он не сказал этого вслух, решив, что не надо раздражать бургомистра несогласием уже сейчас, раньше чем разговор дошел до цели, ради которой начат.
— Помните девушку — в Харькове, — такую тоненькую курсисточку? Не при женах будь сказано, она ведь нам обоим нравилась… Помните? — быстро, почти украдкой спросил Грачевский.
— Нам обоим? — переспросил Леонид Витальевич, как будто дело теперь принимало крайне серьезный и весьма озадачивающий оборот. — Какую же вы имеете в виду…
— Да знаете вы! Она еще постоянно бывала в доме старика Данилевского, знаменитого фольклориста, — его-то вы не забыли?
— Никоим образом, — поспешно вставил Леонид Витальевич.
— Старик любил с ней играть в «подкидного дурака», а у него не было случайных партнеров. Да!.. Это вы ведь о ней сказали: «Она так умна, что сам Данилевский с нею играет в «подкидного дурака»?..»
— Да-да, — подтвердил Леонид Витальевич, — кажется, я действительно сказал что-то в этом роде.
— Как же, как же! Старик, помню, смеялся — ваши шутки ему вообще были по душе.
Их прервал человек, принесший бургомистру бумагу на подпись. Грачевский стал читать ее, а человек стоял рядом, чуть наклонясь над столом, и Леонид Витальевич глядел на него сперва рассеянно, потом — припоминая.
Не этого ли самого мужчину ему кто-то показал на улице, прошептав: «Начальник полиции…»? Этого. Говорят, полиция и гестапо очень тесно между собой связаны… Да, наверно уж. А точно ли, что все смертные приговоры жителям города непременно дают Грачевскому на визу? Может ли быть?.. Не исключено.
— Я что… подпись где-то тут, вероятно, должен поставить? — спросил Грачевский пришедшего, показывая Леониду Витальевичу, что далеко еще не освоился в казенном месте и не обрел никакой канцелярской сноровки.
В ответ человек, бывший, скорее всего, начальником полиции, пальцем указал бургомистру, где именно тот должен расписаться. Тогда с нарочитой неловкостью Грачевский расчеркнулся…
