Спорим, это мальчик! - Блэкер Теренс (книги без регистрации бесплатно полностью txt, fb2) 📗
— С того, что девчонки часто отменяют свидания.
— Может, другие и отменяют, а я — нет.
— С того, что ты парень, черт подери! — заорал я, не помня себя.
Он улыбнулся и покачал головой:
— Ты иногда бываешь таким старомодным.
Чарли
Пусть говорит, что хочет, но я видела, как Сэм взволнована предстоящим свиданием с Марком Крамером. Все в классе уже слышали, что Марк пригласил ее на футбол. Некоторые девчонки ее поддразнивали, но было очевидно, что они просто завидуют.
Не так уж часто бывает, чтобы мальчик из шестого класса нижней ступени обратил внимание на девочку из восьмого. А уж если этот мальчик — Предел Мечтаний собственной персоной, так это прямо целое событие.
На перемене мы заметили, что старшие девчонки посматривают издали на Сэм, как будто думают про себя: «Что он такого нашел в этой малявке?»
Сэм делала вид, будто ей все нипочем, но я-то видела, что общее внимание ей приятно. А мы от души ею гордились — может быть, за одним исключением.
Елена
Подумаешь, большое дело. Скорее всего, он не придет или прихватит с собой Ташу, как тогда со мной.
И вообще, многого бы Сэм добилась без моего лифчика с накладками?
Мистер Бертон
Когда Мэтью обмолвился, что его беспокоит, что Сэм собирается пойти на футбол с мальчиком из старшего класса, мы с Мэри долго обсуждали, как нам вести себя в такой ситуации.
Разумеется, со стороны дело выглядит не лучшим образом. Не годится тринадцатилетней девочке встречаться с мальчиком семнадцати лет, особенно если у этого мальчика уже сложилась определенная репутация.
С другой стороны, Сэм не девочка. Что, в сущности, происходит? Двое мальчишек собрались на футбольный матч. Если один из мальчиков при этом одет девочкой, разве это что-то меняет?
Да, меняет. Мы были встревожены. Все это почему-то казалось совершенно неправильным.
Миссис Бертон
Ни он, ни я не произнесли этого вслух, но я знала, что оба мы думаем об одном и том же. Сэму слишком уж понравилось быть девочкой. Не к добру это.
Он начал выщипывать брови. Стал интересоваться нарядами. Завел привычку хихикать. Честно говоря, если бы в один прекрасный вечер он предложил приготовить нам вегетарианский ужин по собственному рецепту или заявил, что хочет стать дизайнером интерьеров, когда вырастет, мы бы ничуть не удивились.
Тут не хочешь, а задумаешься.
Мы ничего не имеем против так называемых меньшинств, но все-таки нам было не по себе.
Марк
Задним числом я понимаю — лучше бы нам было сидеть на трибуне для семейных или, может, на южной трибуне, да вообще где угодно, только не у самого края поля. Там всегда кучкуются самые ярые болельщики, и там определенно не место для девчонки. Но все остальные билеты были распроданы. Сэм сказала, что ей хочется атмосферы и ярких впечатлений.
Она их получила.
Все выглядит по-другому, когда ты не в школьной форме, но Сэм Лопес в тот вечер была совсем непохожа на себя.
Когда она пришла, у главного входа уже собрался народ. Если бы не длинные светлые волосы, я вообще не узнал бы ее в толпе. Она шла какой-то особенной упругой походкой, чуть вразвалочку, смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами с опасной полуулыбкой на лице. На ней были джинсы, кроссовки и пухлая лиловая куртка-«дутик», в которой она казалась даже еще меньше, чем обычно.
— Тут классно, — сказала она, когда я подошел к ней.
Я сказал:
— Я знал, что тебе понравится футбол.
— Дело не в футболе, — сказала она, оглядываясь. — Я чую, в воздухе пахнет агрессией.
— Не волнуйся, — успокоил я ее, — я о тебе позабочусь.
Она посмотрела на меня снизу вверх и засмеялась, чуть ли не с жалостью.
Мы заняли свои места, и к тому времени, как начался матч, я уже понял, что совершил огромную ошибку, придя сюда с девочкой. Вокруг я видел несколько знакомых лиц — разных качков и психопатов, которые всегда приходят на игру, если ожидается большая драка.
Сэм почти не смотрела на поле, все больше на болельщиков, которые орали, свистели, улюлюкали, распевали и дразнили болельщиков противника, разместившихся на северной трибуне.
Потом она тоже включилась в игру. Не прошло и нескольких минут, а она уже орала и выкрикивала обидные слова вместе с самыми отвязными. Я и сам люблю покричать на футболе, но чем больше расходилась Сэм, тем сильнее мне хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда — в кино, в ресторане, только бы не на футбольном матче, когда играют такие соперники.
Очень скоро другие болельщики начали обращать внимание на ненормальную американку и ее буйные выкрики.
— Давай, детка, так их! — завопил кто-то после того, как она вскочила с места и прокричала несколько отборных ругательств в адрес вражеских болельщиков.
Я шепнул ей:
— Сэм, полегче!
Она глянула на меня. Ее глаза угрожающе сверкнули.
— Какие-то проблемы, мачо? — спросила она.
Я пожал плечами и ничего не ответил.
За пять минут до конца игры неприятности начались всерьез. Противник забил гол прямо против нашей трибуны, и, пока их игроки радовались и обнимались, несколько вражеских болельщиков выбежали на поле, чтобы порадоваться вместе с ними, не больше чем в пятидесяти метрах от нас.
Некоторые из наших не стерпели, сорвались с мест и выскочили на поле, прежде чем распорядители успели их остановить.
Я повернулся к Сэм спросить, не пора ли нам уйти, и как раз успел увидеть, как она вскочила, промчалась по проходу, перемахнула через низенькую ограду и ринулась в общую свалку.
Свалка разрасталась. Все больше болельщиков выбегали на поле. Игроки ушли в раздевалку, а с дальней стороны стадиона показались десять конных полицейских в специальном снаряжении, предназначенном для разгона демонстраций и пресечения массовых беспорядков.
Что я мог сделать? Гоняться за Сэм по всему стадиону? Тащить ее силком с поля? Поздно, она уже была в самой гуще, где мелькали руки и ноги. Я решил остаться на месте. По крайней мере она будет знать, где меня найти, когда все успокоится.
Но она не собиралась возвращаться. Некоторые из болельщиков противника останавливались в нерешительности, увидев на линии фронта худенькую девочку. Это была ошибка. Они тут же получали от Сэм удар кулаком в лицо или пинок ногой в причинное место.
Когда конные полицейские вклинились между двумя группами сражающихся, многие решили, что с них хватит развлечений на сегодня, и вернулись на свои места, очень довольные, размахивая кулаками. Скоро на поле осталось человек пятьдесят, которые продолжали драться. Сэм, как теперь уже всем известно, находилась в самой гуще. Я выбежал в передний ряд, стал ее звать из-за линии распорядителей, вставших плечом к плечу, чтобы никого больше не пропускать на поле.
Слишком поздно! Кони теснили оставшихся болельщиков. Выдвинулись полицейские с собаками, сбежались журналисты. Среди ослепительных фотовспышек нарушителей хватали по одному, заламывали руки за спину и волокли в фургоны под громкие крики и вопли с трибун.
Так я в последний раз увидел Сэм в вечер нашего свидания: она шла между двумя полицейскими, каждый из которых был вдвое выше ее, фотографы щелкали, как безумные, и люди в толпе показывали на нее пальцами.
В тот вечер никто, ни среди игроков, ни среди болельщиков, не произвел такого фурора, как Сэм Лопес.
Мистер Бертон
Около десяти часов вечера нам позвонил Марк Крамер.
Он сказал:
— Тут кое-что случилось…
Марк рассказал мне, в какой полицейский участок забрали Сэма. Я сказал, что уже еду.
Мэтью
Хотите правду? Отчасти я даже обрадовался, когда позвонил Крамер и мы узнали печальные новости о том, как закончилось романтическое свидание Сэма.
