Подростки - Коршунов Михаил Павлович (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Игорь прочел много и технических инструкций. Пытался в них разобраться, понять. Самостоятельно — он гордый. На худой конец, выучить, запомнить. Но локомотива все-таки не видел. Локомотив стоит на заводе, готовый к новым испытаниям. Все приветствуют его появление, но никто не может пока что решиться выпустить его на хорошие рельсы, чтобы он попробовал свою максимальную скорость.
— Ну, куда еще податься? — говорил Чеботарев, нахохлившись и вяло постукивая пальцами по столу. — Что предпринять?
Перед ним лежала раскрытая папка цвета маренго. Гроб-папка. На самом верху — документ, который совсем недавно Чеботарев отправил в МПС — «Устойчивость движения СЛОК-5», в котором подтверждалось, что движение СЛОКа будет устойчивым при скоростях 100 м/сек (360 км/час) и определяется системой нелинейных дифференциальных уравнений сорокового порядка.
Чеботарев сидел, и, казалось, не было никакой устойчивости в его позе. Он продолжал вяло постукивать пальцами, наклонил голову. Не столько наклонил, сколько свесил ее на грудь. Время близилось к концу рабочего дня.
Собрались все — кто выкурить по последней сигарете, кто перекинуться последними на сегодня словами. Пепельница давно была полна окурками и бумажками от леденцов «Театральные». У Бориса Андреевича в кармане пиджака всегда имелась горсть «Театральных». Это ему заменяло на день пачку сигарет.
— В троллейбусе маленький мальчик говорит матери, — пыталась расшевелить всех Бронислава: — «Если не купишь мороженое, опять буду называть тебя бабушкой».
Улыбнулись. Кое-кто. Чеботарев движением головы дал понять, что принял к сведению эту веселую историю.
В комнате — тишина. Бронислава делает последнюю попытку:
— В баре разгулялся пьяный карлик и кричит бармену: «В щепки разнесу твой паршивый бар!» Из кармана у него высовывается маленькая, тоже пьяная, мышь.
— Кто высовывается? — спросил вдруг Борис Андреевич.
— Мышь.
— Что же мышь?
— Закричала, что они и кошку бармена съедят.
— Н-да. Истина где-то рядом с мышью, — ответил Чеботарев, все еще нахохлившись.
Игорь одной рукой подбрасывает, другой ловит коробку со скрепками: мобилизация остроты зрения. Испытателю необходимо острое зрение.
Протрещал зуммер переговорного устройства. Секретарь директора института попросила забрать поступившую в адрес СЛОКа корреспонденцию.
— Кто теперь от нас отказывается? — меланхолично спросил Борис Андреевич, доставая из кармана последнюю на сегодняшний день конфету «Театральная».
— Казахстан, — ответила секретарша.
— А вы, Прекрасная Елена?
— Я? Нет, Борис Андреевич.
— В свои восемнадцать лет вы очень разумны. И мы не будем называть вас бабушкой и кошку вашу не съедим.
— Что?
— У вас есть кошка?
— Нет.
— Вы не любите кошек?
— Я люблю скорость, как один ваш сотрудник.
Все в лаборатории, конечно, посмотрели на Игоря. Игорь перестал подбрасывать и ловить коробку, потому что сейчас может понадобиться не острота зрения, а острота языка.
— Один наш сотрудник и явится за депешей из Казахстана, — сказал Чеботарев, сладкая бумажка в его пальцах легко заклеилась в маленький шарик, и Борис Андреевич удачно зашвырнул его в пепельницу.
— Океан сменился спокойной гаванью, — сказал Галаншин («наличие действительности»). И непонятно было, для кого океан сменился спокойной гаванью — для Казахстана или для лаборатории.
Тут не удержался и сказал свое слово Беседин. Он был таким толстым, что пиджак на животе едва застегивался и пуговицы были предельно напряжены. Бронислава даже вывела формулу напряжения этих пуговиц.
— Творческая личность всегда неудобна. — И Беседин при этом осмотрел самого себя.
Теперь уже засмеялись все. Вопреки сообщению из Казахстана.
Игорь подкинул коробку, поймал ее на голову и так с коробкой на голове и вышел из комнаты. Недавно разослали программы испытаний начальникам дорог с просьбой подумать, что они могут. Начальники, значит, ничего не могли: поступали ответы с отказами.
Игорь должен был сходить в приемную директора, получить депешу от Прекрасной Елены и вложить в папку цвета маренго, над которой сидел Чеботарев.
Да, Игорь типичный конторщик, а не испытатель. Кто бы подумал? Превратности судьбы. Нет, гримасы злобствующей судьбы!
Игорь шел по коридору, нес на голове скрепки. Он готовил себя к встрече с Еленой. Он не очень понимал, куда и к чему могут привести его отношения с Еленой, но что-то в этих отношениях с каждым разом непонятно обострялось и приближало Игоря к Елене.
Коробка скрепок на голове — дурашливость, своеобразная защита от Елены.
В приемной Елены не было. На столе лежала раскрытая пудреница и тоже открытый тюбик губной помады, похожий на маленький артиллерийский снаряд.
Кто-то подошел сзади и быстро снял у него с головы скрепки. Игорь испугался, решил, что это директор, но оказалось — Елена. Она стояла совсем близко. Он чувствовал ее дыхание, запах ее налакированной прически, чем-то напоминавший конфеты «Театральные».
— Где депеша из Казахстана? — спросил Игорь нарочно грубо.
— Нет никакой депеши.
— Ну чего ты? — нахмурился Игорь, потому что Елена придвинулась к нему еще ближе. — У тебя что — конъюнктивит? — Игорь имел в виду подкрашенные фиолетовым ее глаза.
Елена промолчала. Казалось, Игорь победил.
Но вдруг Елена затарахтела коробком, как кастаньетами, и начала в такт, ловко и красиво танцуя, наступать на Игоря. Он оглянулся на дверь, ведущую в директорский кабинет.
— Василия Поликарповича нет, — пропела под тарахтение скрепок Елена. — Я одна здесь. Испугался, князь Игорь?..
Когда он решил, что не сделает больше ни шагу назад от наступающей Елены, раздался звонок, который своей пронзительностью перешиб возникшее между Игорем и Еленой очередное острое напряжение. Звонок возвещал об окончании рабочего дня.
…Что-то в поведении Игоря стало смущать Галину Степановну. Новые заботы у сына, вокруг него новые люди. Галина Степановна знает, что среди новых забот и людей очень важно не потерять, не забыть старых друзей. Не обидеть невниманием, не оскорбить занятостью. Тем более — Алю. У Игоря на уме реактивный локомотив. В доме только и разговоров — вход СЛОКа в туннель и выход из туннеля. А каким будет взаимодействие встречных поездов? А газовый хвост — будет удерживать поезд в колее? Это все слова Чеботарева. Игорь их только повторяет. Влияние Чеботарева. Неплохое влияние, конечно. Но, к сожалению, не единственное, это очевидно. У Игоря появилось не свойственное ему прежде желание прифрантиться. Отпустил коротенькие бакенбарды, каждое утро разглядывает себя. Однажды спросил:
— Я старше с бакенбардами?
— Зачем тебе это?
— Все сейчас с бакенбардами.
— Для чего?
— А просто так.
Но Галина Степановна почувствовала, что не просто так. Не иначе — девица. Наверное, старше его. Когда он с Алей, он совсем другой. Никаких бакенбард и заграничных наклеек на рубашке. Откуда у него взялись эти наклейки?
А может быть, просто мальчик повзрослел? Бакенбарды, наклейки. Что поделаешь. Прежде он носил на поясе большую самодельную пряжку и металлический браслет. Мода у каждого возраста своя.
Галину Степановну не покидало чувство, что Игорь при всей своей занятости все еще мечется, ищет себя. Где-то он на перепутье, а на перепутье любая тропинка может легко увести с дороги. Галина Степановна не переставала мечтать о невестке. И лучшей невестки, чем Аля, она не ждала. Хотя и понимала, что все это преждевременно, наивно с ее стороны, даже смешно. Но все равно Аля — это надежно, в ней мать видит счастье своего теперь единственного сына.
…Фабрика учебно-наглядных пособий Московского железнодорожного узла расположена в здании депо, рядом с клубом.
В первом цехе горел дневной свет. Приятно пахло канифолью, горячими паяльниками. От паяльников, когда их очищали бурой, взвивались голубоватые, как от сигарет, дымки. Ребята из училища собирали схемы — сквозные станции, разъезды, обгонные пункты, ограждения.
